В этой главе мы рассмотрим логику и диалектику различных проявлений потенциальных объектов современной информационно-аналитической деятельности. Для того чтобы воздействовать на тот или иной объект, привнося в его структуру и формы позиционирования во внешней среде некие инновации, необходимо знать общие императивы его развития. Благодаря этому знанию субъектная деятельность и приобретает целерациональный характер, а ее результат отнюдь не шокирует человека, а работает на него в силу гармонизации состояний объекта и среды, в которых самоутверждается субъект. Более того, эти инструментальные знания позволяют оптимизировать сам процесс нововведений, вписать его в структуру механизмов саморазвития и согласовать с базовыми генетическими и благоприобретенными тенденциями его развития.
Мы попытаемся осуществить детализацию обширной сферы информационной аналитики, актуализируя в качестве объектов различные элементы ее иерархической структуры. Целью такого анализа является изучение и обоснование главных признаков, тенденций и закономерностей развития рассматриваемых системных образований, что в целом и должно составить объективную основу познания объектов данной природы и последующее их инновационное преобразование в интересах людей.
По этим причинам мы представляем и аргументируем целый ряд постулатов, фиксирующих динамическую сущность различных объектов аналитической деятельности. Они, на наш взгляд, имеют выраженную инструментальную функцию, ибо способны стать мощным средством не только познания, но и преобразования различных состояний, явлений и процессов, входящих в сферу приложения усилий современного человека.
§1. Общество как поле аналитической деятельности
Анализ общества, как правило, начинается с построения его системной модели средствами абстрагирования от реальных проявлений и представления его в процессе развития причинно-следственных связей. Это позволяет, во-первых, отвлечься от случайностей и выделить необходимость в чистом виде; во-вторых, обнаружить в этом сложнейшем объекте присущие ему закономерности движения и развития. Таким образом, формируется идеализированная модель, где основные причинно-следственные связи между элементами и событиями фиксированы и очищены от несущественного многообразия. Такой логизированный объект обнаруживает сходство с реальной историей и реальным обществом только тогда, когда отражает их главное содержание и сущность – внутренне устойчивые связи и отношения.
Такова модель К. Маркса (модель, а не реальное общество), основанная на диалектике базиса и надстройки, производительных сил и производственных отношений, разработанная с помощью соответствующей теории. Ее предметом является не просто «общество», а специфический вид объективной реальности – система общественных отношений. Поэтому в центре марксовой модели социума оказываются именно те отношения, которые образуют социальную действительность и являются субстратом любого общества. Категориальный аппарат данной модели, известный под названием материалистического понимания истории, субординирует совокупность общественных отношений, выделяя в качестве ведущих — производственные. В свою очередь, согласно К. Марксу, содержанием исторического процесса развития общественного производства является взаимодействие его компонентов, что и обусловливает целостность всех социальных отношений. Общественные отношения представляются в структуре данной модели как процесс обмена деятельностью между людьми, осуществляемый в результате (и при условии) кооперации. Именно поэтому совокупная деятельность общества «получает» от «ансамбля отношений» свойства системности.
Понятие целостности общества, положенное в основу рассматриваемой модели, стало, по сути, ответом на вопрос, возможно ли объяснить общество из него самого, из его собственных законов? Концептуализировав социум через совокупность отношений, Карл Маркс не только представил социальную действительность как особый вид деятельности, он положил начало развитию классической парадигмы, раскрывающей сущность социального объекта средствами внутреннего соотнесения его элементов.
Существуют и другие, не менее интересные и перспективные в плане дальнейшего развития теории и модели развития социума. Среди них необходимо выделить следующие:
- концепция Джамбаттиста Вико (1668-1744), которая декларирует примат личностных частных целей, которые обусловливают тенденции общественного развития и, одновременно, привносят в этот процесс элементы стохастичности[1];
- совокупность концептов Огюста Конта (1798-1857), в которых аргументируется тот факт, что социальная эволюция детерминирована развитием человеческого сознания, а организационный порядок поддерживается благодаря иерархической структуре социума[2];
- теория Герберта Спенсера (1820-1903), где общественная эволюция рассматривается как процесс усложнения структуры социума, что вызвано прогрессирующей дифференциацией социальных функций субъектов общественного действия[3];
- социоцентристская модель общественной реальности Эмиля Дюркгейма (1858-1917), в которой утверждается примат социальных фактов, детерминирующих поведение людей и социальных общностей [4];
- теория «социации» Георга Зиммеля (1858-1918) [5];
- модель «закрытого» общества Анри Бергстона (1859-1941)[6];
- циклическая концепция Арнольда Тойнби (1889-1975)[7];
- теория социального действия Толкотта Парсонса (1902-1979)[8]и некоторые другие.
К сожалению, представленные выше теоретические изыскания не получили должного развития в нашей стране, поскольку все перекрывала гегелевско-марксистская концепция противоречий, которая в принципе научно справедлива, но была излишне идеологизирована. Но, по нашему мнению, невостребованность многих серьезных разработок западных ученых в сфере познания социума, как раз и представляет собой ту методологическую яму, которая до сих пор не позволяет российским реформаторам выйти на должные уровни эффективности, реализуя инновационную деятельность в социетальном масштабе.
Кроме того, как уже подчеркивалось, сегодня все более актуальной является задача использования междисциплинарного подхода при анализе общества с его последующим инновационным конструированием. Поэтому, обосновывая сущность целого ряда социальных закономерностей, мы пытаемся найти рациональный компромисс не только между различными социально-философскими и социологическими подходами, но и между философией и системологией, теорией катастроф и синергетикой. Таким образом, мы опираемся в своих построениях на обширную методологическую платформу, в структуре которой, тем не менее, заметное место занимают позиции марксовой эпистемы, продолжающие оставаться мощным инструментом познания и изменения общества.
Итак, как уже было показано в выше (см. §§ 3.1 и 3.3), необходимым условием для возникновения процессов самоорганизации (саморазвития) является нелинейность(неустойчивость) социальной системы в процессе развития и ее открытость[9]. Подчеркивая высокую методологическую значимость данного утверждения, а также факт его неприятия многими обществоведами, мы апеллируем к работам одного из видных современных социальных философов – Роя Бхаскара, который четко и актуально обосновывает признак неустойчивости социальных объектов. «Люди в своей социальной деятельности должны исполнять двойную функцию: не только производить социальные продукты, но и условия процесса их производства, т.е. воспроизводить структуры, направляющие сферы их деятельности… Так как социальные структуры сами суть социальные продукты, они являются и возможными объектами преобразования и потому могут быть устойчивыми только относительно. Тем самым, общество возможно представить в виде «ансамбля» относительно устойчивых порождающих структур. Поскольку социальные структуры существуют только благодаря видам деятельности, направляемым ими, они не могут существовать независимо от идей, имеющихся у субъектов относительно того, что они делают, т.е. от какой-то теории этих видов деятельности. Такие теории тоже являются социальными продуктами, они сами оказываются возможными объектами преобразования и потому также могут быть только относительно устойчивыми»[10].
Таким образом, относительная неустойчивость социальных систем и нелинейность их развития ответственны за зарождение процесса самоорганизации и возникновение структур, поддерживающих движение системы в направлении целевой функции; открытость этих систем обусловливает возможность воспроизводства и развития данной структуры.
Основываясь на положениях, представленных в указанных выше трудах и собственных разработках авторов, можно выделить основные свойства саморазвивающихся социальных объектов, которые будут выступать в качестве базы при проведении дальнейшего анализа различных социальных образований.
1. Внешние и внутренние проявления социального объекта, как некоего единого целого не сводятся к взаимодействию частей между собой или каждой части (подсистемы) в отдельности с внешним миром. Во всем ощущается деформирующее влияние системы. В этом состоит существо так называемого «системного эффекта».
2. Развиваются лишь открытые системы, то есть системы, взаимодействующие с внешним миром, обменивающиеся с ним веществом, энергией, информацией.
3. Зарегулированная социальная система, то есть система с жесткими, неизменными связями и взаимодействиями (комплексами взаимодействий), развиваться не может. Другими словами, если социум не способен к постоянному изменению связей без разрушения основ взаимодействий, то он не может бесконфликтно эволюционировать.
4. Открытая саморазвивающаяся система обладает свойством экспансии, то есть захвата, поглощения все большего количества вещества, энергии, информации, а также распространения в пространстве и во времени. Это свойство проявляет себя в том случае, когда потенциал саморазвития социальности отчасти исчерпан. Экспансия есть расширение ресурсного пространства – стремление объекта сохранить свое качественное состояние путем наименьших собственных затрат[11].
5. Социальный объект обладает высокой сложностью параметрической и функциональной структуры, что обусловливает возможность его развития в широком вероятностном диапазоне эволюционных комбинаций.
6. Множество идентичных организационных форм социумов могут иметь взаимно исключающее содержание.
7. Устойчивость и направление развития социальной системы во многом зависят от характера отражения в сфере общественного сознания единой системы ценностей, положенной в основу идеологии социума (его целевой функции).
8. Границы развития любого природного объекта определяются условиями внешней среды и его собственным потенциалом. Диапазон развития социальной системы определяется, прежде всего, доминирующим типом менталитета, а затем уже условиями внешней среды, т.е. ментальные особенности населения определяют предельные возможности социума к реформации и трансформации[12].
Перечисленные особенности социальных систем обусловливают специфику их развития – отсутствие тождественности и регулярности в ходе процессов самоорганизации, изменяющих их элементную и функциональную структуру.
Таким образом, можно утверждать о том, что способность к самоорганизации и саморазвитию – атрибутивное свойство сложных открытых неравновесных систем, активно взаимодействующих с внешней средой.
Выше мы сделали акцент на рассмотрении «самости» в развитии социальных объектов, где оставались на достаточно высоком уровне абстракции (теоретического обобщения). Далее мы более детально остановимся на проблеме понимания сущности управления как важной социальной функции, во многом определяющей тенденции и характер общественного развития. Исследование этих вопросов не только помогает адекватно отразить и интерпретировать формы социодинамики, но действовать с ориентацией на будущее – прогнозировать (с определенной степенью вероятности) место и время проявления энтропийных сил.
Итак, как уже было показано выше, важнейшей характеристикой социальных систем является их сложность, которая во много раз превосходит сложность структур технических и биологических систем, поскольку основной элемент первых – человек – наделен субъективностью и, как правило, всегда имеет большой диапазон выбора форм поведения. Отсюда вытекают два следствия: значительная неопределенность функционирования социальных систем и наличие границ управляемости.
Сложность этих систем может превысить возможности управленческих структур контролировать организационные процессы. Решение этой проблемы следует направить в сторону, как сужения диапазона управления, так и упрощения устройства социальной организации для повышения разрешающей способности регулятивных действий.
Исходя из этого, управляемость социальной системы означает ту степень контроля, который управляющая подсистема осуществляет по отношению к управляемой, с одной стороны, и ту степень автономии, которую управляемая подсистема сохраняет по отношению к управляющей, с другой.
В результате анализа существующих моделей социального управления становится ясным, что подавляющее их большинство построены на постулатах линейности, аддитивности и детерминированности.
Постулат линейности обосновывает прямо пропорциональную зависимость между входными и выходными переменными объекта управления. Признание детерминированности поведения системы, по сути, предполагает возможность точного и полного описания взаимодействий в объекте управления с использованием диалектики причинно-следственных отношений. Постулат адитивности базируется на том, что все факторы действуют в системе независимо друг от друга, а система реагирует на внешние возмущения таким образом, что результаты их комплексного воздействия можно определить простым суммированием.
Но даже элементарный жизненный опыт подсказывает нам, что поведение людей не подчиняется этим постулатам ни на индивидуальном, ни на групповом уровнях. Действия субъектов социальных отношений обладают ярко выраженным мультипликационным эффектом – они взаимодействуют между собой по принципу умножения или подавления вклада индивида в конечный системный результат. В итоге, необходимо сделать вывод о том, что фактор неопределенности наделяет почти все социальные действия субъектов свойствами нелинейности, нестационарности и стохастичности. Поэтому социальные объекты управления относятся к классу многомерных недетерминированных систем, обладающих рядом уникальных свойств, которые приводятся ниже.
Нестационарность всех процессов в социальной организации приводит порой к непредсказуемости результатов деятельности общественных субъектов.
Многомерность сложных систем обусловлена тем, что на поведение объекта оказывает влияние множество факторов регуляции (внешних и внутренних, спонтанных и обусловленных волей субъектов и т.д.).
«Размытость» организационной структуры управления обусловлена тем фактом, что помимо формальной субординации существует сложнейшая система неформальных социальных связей между субъектами.
«Инерционность» социального объекта проявляется в том, что между актом управляющего воздействия на систему и результатом регулятивного действия проходит определенный период времени. Иногда эта задержка столь велика, что под действием механизма саморазвития параметры системы настолько изменяются, что управленческий эффект становится равным нулю.
Все эти свойства обусловливают главную особенность объекта управления — его нелинейность, сущность которой была описана выше.
Необходимо выделить также главную цель любых регулятивных действий в рамках социального пространства — согласование не совпадающих интересов субъектов в процессе социального действия, что должно обусловить гармонизацию различных тенденций общественного развития. Но прежде чем воздействовать средствами управления на различные элементы социальной системы необходимо ответить на следующие основные вопросы:
- является ли объект открытой саморазвивающейся системой, и какова мера этой открытости?
- является ли объект замкнутым социумом с принудительным регулированием и каковы пределы возможностей субъектов управления регулировать общественные процессы?
- как активизировать развитие системы, придать ей необходимую динамичность?
- как в условиях активизации развития сохранить устойчивость системы?
Только после концептуального решения этих вопросов, которое фокусируется в процессе познании феномена самоорганизации и саморазвития социума, можно ставить такие проблемы, как регулирование хода социальных процессов, управление развитием социальных институтов общества, воспроизводство интеллектуального и кадрового потенциала, организация власти, строительство правового государства, гражданского общества и т.д.
Сущность философского подхода к управлению состоит, во-первых, в выделении его главных компонентов: механизма управления, который вырабатывает комплекс целенаправленных воздействий на объект; социальной самоорганизации как спонтанного процесса внутрисистемного регулирования и синтеза двух этих компонентов – организационного порядка как устоявшихся норм и спонтанно возникающих правил внутрисистемных отношений. Причем, границами меры проявления различных феноменов этих отношений служит сама параметрическая структура социальной системы, развитие которой обусловливается направленной регуляцией со стороны субъектов управления и саморегулятивными функциями.
Механизмы саморегуляции выражаются в воспроизводстве населения, языка общения, культуры, образа жизни, окружающей среды. Однако эти механизмы в значительной мере стохастичны, вероятностны. Кроме того, они всегда дополняются и во многом пересекаются с механизмами направленной регуляции со стороны социальных организаций, институтов, конкретных людей и структур. Это могут быть советы старейшин, вече, государственные или производственные структуры, муниципальные и местные органы, инициативное управляющее действие со стороны отдельных лиц или групп людей и т.д.
Соотношением уровня саморегуляции и направленной регуляции определяются типы комплексного социального управления общества. Как известно, регуляция общества может быть абсолютно жесткой — рабство, тоталитаризм и т.п. Человечество породило множество подобных форм. Такой тип регуляции предполагает наличие масштабного аппарата управления и органов силового подавления.
Способы жесткого регулирования могут быть различно ориентированы и направлены либо на отдельную сферу деятельности людей, просто исключая все остальные; либо охватывать весь спектр жизнедеятельности человека, его трудовую, личную и духовную сферы жизни, систему мотивации деятельности вообще и многое другое. Именно таковы тоталитарные режимы.
Абсолютно жесткие механизмы социальной регуляции переводят сообщество людей в тип зарегулированного объекта. Такие системы характеризуются достаточно высокой степенью мобилизации усилий для достижения какой-то единой цели. Однако в них существенно снижен потенциал развития. И это понятно: ведь развитие, по определению, есть смена типов или комплексов взаимодействий, устанавливающих способ функционирования системы. Жесткость связей и взаимодействий естественно переводит систему в разряд в большей степени функционирующих, нежели развивающихся. Здесь более характерными становятся такие способы управления как власть, автократизм, централизм и другие.
Существуют и менее жесткие формы социальной регуляции. К ним относятся: рыночные регулятивы; экономика, финансы, налоги; право; политика; мораль, нравственность. Здесь, естественно, возрастает уровень саморегуляции социальной системы и обеспечивается более высокий собственный потенциал развития таких сообществ.
Таким образом, если в тоталитарном обществе все способы регуляции контролируются группой людей (в том числе стоящих у власти в государстве), то в менее жестко регулируемом обществе появляются иные механизмы, к каковым относятся регуляция политической жизни с помощью политических организаций (партий, общественных объединений); рыночная экономика как компонент саморегуляции социохозяйственной сферы; право как свод законов и другое. У государственного регулирования также появляются специфические функции в рамках правовых возможностей. Главной целью государства становится координирование усилий всех субъектов во благо общества как целого. В условиях нежесткого регулирования оно располагает для этого такими механизмами как формирование государственных финансируемых программ, регулирование права, налогов, образования, финансовой деятельности через государственные банки, производственной деятельности через пакеты акций и другие.
Все вышеизложенное предполагает наличие в рамках социальной системы некой функциональной иерархии ее элементов, благодаря которой система имеет возможность, с большей или меньшей степенью эффективности, разрешать свои внутренние и внешние противоречия, т.е. развиваться в направлении своей целевой функции. Мало того, иерархия – это главное средство «борьбы» с фактором неопределенности, сложностью и многомерностью социального объекта.
Рассмотрим модель функциональной иерархии социальной системы. Как уже отмечалось выше, эта система (или какой либо ее модуль) в целях сохранения своей устойчивости должна находиться в состоянии постоянной реконструкции[13]. Следовательно, функция развития свойств данного объекта (см. рис.5.1) является главной компонентой представленной иерархии, т.к. именно она обеспечивает устойчивость системы в процессе развития. Понятно, что для реализации этой функции системе необходима определенная структура, благодаря которой социальные, политические, экономические и другие процессы находят свой оптимальный путь. Поэтому закономерно необходимо сохранение в этой структуре ее главных элементов, благодаря которым и осуществляются эти процессы (материального и духовного производства; функционирования институтов, занятых воспроизводством социальных связей; развития социальной структуры и т.д.).
Функция развития отношений предполагает, в первую очередь, осуществление собственно производственных отношений и параметрическую оптимизацию структуры системы. Очевидно, что для успешного развития этому объекту необходим баланс двух выделенных составляющих, который должен обеспечивать ее устойчивость и эффективность развития. Именно этот баланс и характеризует факторы собственного состояния системы (С) в каждый конкретный промежуток времени.
Следует иметь в виду, что факторы внешней среды (Q), как это рассматривалось раньше, воздействуют непосредственно на структуру системы. Когда же они транслируются в нее через управленческую надстройку (на рис. 5.1 – функция управления), появляется возможность эффективной адаптации системы к изменяющимся условиям (требованиям) внешней среды средствами социального менеджмента.
Необходимо подчеркнуть также, что наряду с существованием уникальных элементов в любой системе присутствуют некие унифицированные части, которые обеспечивают ее целостность, устойчивость и надежность в процессе развития. К ним можно отнести такие институализированные подсистемы социума, как экономика, политика, право, наука, образование и т.д. Эти элементы, как правило, в большей степени подвержены влиянию внешней среды и вынуждены активно реагировать на это влияние различными адаптивными средствами. Кроме того, данные модусы являются трансляторами факторов внешней среды и необходимости тех или иных изменений во все другие структурные части.
Основываясь на данном положении, можно более четко сформулировать проблему исследования социальной системы и обоснованно выделить базовые признаки объекта. В силу этого появляется возможность применения методов группировки признаков этих элементов системы по различным основаниям, необходимой в целях дальнейшего анализа. Такой подход позволяет разработать теоретическую модель социума, которая будет описываться параметрами состояния ограниченного числа элементов (параметрической структурой выбранных элементов) и признаками их взаимодействия (функциональной структурой).
Таким образом, формируется некий теоретический конструкт, который на философском уровне обобщения можно интерпретировать как фундаментальную (субстанциальную) единицу социальной системы, обладающую внутренним единством главных ее параметров и функций.
С учетом этих ограничений появляется возможность соотнесения этих параметров в их количественном и качественном выражении. Основанием такого соотнесения, своеобразным критерием оценки может явиться одна из известных системных аксиом, которая показывает, что с увеличением упорядоченности объекта снижается потенциал его развития (саморазвития).
В данном случае мы можем прибегнуть к элементарной операции – определению степени пропорциональной зависимости между признаками тех или иных параметров системы. В результате, чем большее значение пропорции между признаками базовых элементов мы получаем, тем больше вероятность того, что они (элементы) выполняют функцию сохранения системы. Такое соотношение свидетельствует также о наличии доминирующего элемента, функция которого, во-первых, во многом тождественна целевой функции всей системы; во-вторых, она преимущественно является функцией сохранения отношений, сложившихся в системе, а также структуры других элементов, реализующих эти отношения. Другими словами, функция сохранения отношений предполагает консервацию и закрепление существующих отношений, свойств и элементов системы. С другой стороны, такое состояние системы не дает возможность свободного развития другим компонентам, которые несут в себе новые отношения или потенцию их формирования. Исходя из этого, можно предположить, что данный объект относится к разряду «закрытых» (зарегулированных) систем.
Проиллюстрировать такое состояние можно на следующем примере. Так, к началу 70-х годов в СССР число членов КПСС и беспартийных, работавших в структурах различных социальных институтов общества соотносилось, примерно как 100:1. В этот же период времени соотношение частной собственности граждан и собственности общественной характеризовалось пропорцией больше приведенной на несколько порядков. На наш взгляд, эти примеры однозначно свидетельствуют о наличии главной тенденции в целевой функции советского социума — тенденции сохранения, консервации, закрепления общественных отношений и их идеологических принципов, в основу которых был поставлен примат общественной собственности и внеэкономического принуждения к труду.
Очевидно, что существуют и другие состояния развития социальных объектов и адекватные им соотношения признаков их базовых элементов. Так, если в основе целевой функции системы лежит тенденция развития свойств, то это свидетельствует не только о постоянных изменениях в составе системы, но и о присутствии другой тенденции — сохранения элементов и отношений (см. рис. 5.1). Эти две разнонаправленные тенденции, присутствующие в рамках целевой функции системы, образуют некое диалектическое единство, показателем которого является их баланс(баланс функций сохранения и развития). Именно он является главным интегративным показателем не только состояния объекта, но и характера его развития.
Результаты проведенного теоретического анализа предполагают декларацию уже аргументированного выше положения о том, что развивающаяся социальная система с необходимостью должна находиться в состоянии постоянной реорганизации (реконструкции) своих структурных и параметрических составляющих, что свидетельствует о ее переходном, промежуточном состоянии – между «хаосом» и «порядком».Это состояние обусловлено тем, что в процессе инновационных изменений старые связи и отношения, утрачивающие свою эффективность, разупорядочиваются с последующей деструкцией, а новые, находясь в стадии становления, пока не могут претендовать на высокий уровень качественной определенности. В силу этого и проявляет себя та пограничная ситуация, которую мы пытаемся рассмотреть через призму указанных онтологических категорий.
Под «хаосом», в данном случае, следует понимать равный удельный вес, степень значимости существенных элементов системы, которые конкурируют между собой за право доминирования в социуме.
Как правило, хаос рассматривается исключительно как деструктивное начало, находящееся в полном антагонизме с какой бы то ни было упорядоченностью. Но, во-первых, применительно к социальным системам понятие хаоса всегда имеет относительный характер, а во-вторых, случайностные, порой даже незначительные изменения, порождаемые хаосом, дают начало процессам усложнения и упорядочения структуры социума. Таким образом, без хаоса, без внутренне присущей социальной материи спонтанной активности, было бы невозможно образование сколько-нибудь сложных структур.
Роль хаоса в процессах самоорганизации и саморазвития можно сравнить с ролью случайных мутаций в биологической эволюции. Но помимо этого хаос выполняет также и функции, в чем-то схожие с функциями естественного отбора в образовании и совершенствовании социальных форм жизни.
С другой стороны, «порядок», в данном контексте, означает предельное упрощение структуры социальной системы и сведение ее до нескольких элементов, взаимодействующих между собой по принципу жесткой иерархии. В данном случае процессы направленной регуляции, увеличивая степень интеграции элементов системы, делают ее неустойчивой и ведут к деструкции.
Таким образом, если переходное состояние является наиболее характерным для социальной системы, то появляется возможность выделения ряда его (состояния) основных особенностей. Во-первых, это высокая степень сложности этих объектов, что характеризуется наличием частотных распределений высшего порядка между признаками базовых социальных показателей и степенными зависимостями между их переменными; во-вторых, присутствием в них выраженной потенции к инновационному обновлению.
Из приведенных постулатов вытекают, как минимум, два важных следствия:
- состояние перехода обусловливает наличие главной тенденции в целевой функции социальной системы — развитие свойств и отношений;
- в социальной системе наибольшее распространение имеют элементы, выполняющие функцию развития.
Итак, использование в анализе социальных систем теоретических приведенных выше положений позволяет не только более точно определить базовые признаки объекта, но и обоснованно интерпретировать и прогнозировать феномены развития структурной и функциональных составляющих системы, а именно:
- установить, почему элементы системы взаимодействуют именно по таким, а не иным принципам; как изменяется характер этих взаимодействий под влиянием внешней среды и собственной динамики системы;
- выделить наиболее характерный тип взаимодействия между элементами, их иерархию и функции, что позволит средствами менеджмента сконструировать оптимальную качественную и количественную организацию социальной системы.
Завершая этот раздел, подчеркнем, что представленные здесь положения являются важным модусами инструментального знания, которые актуализируются в связи с решением проблем социального управления. С использованием его средств становиться возможным оптимально позиционировать структуры социума в рамках шкалы «хаос – порядок», т.е. упорядочивать или разупорядочивать их, достигая в каждой конкретной ситуации сбалансированного решения насущных проблем.
[1] См.: Киссель М.А. Джамбаттиста Вико. М.:Изд-во МГУ, 1980.
[2] См.: Великие мыслители Запада / Пер. с англ.- М.: “Крон-Пресс”, 1998.- С.260-272.
[3] См.: Там же, С.554-559.
[4] См.: Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. / Пер. с фр., А.Б. Гофмана.- М.: Канон, 1995.
[5] См.: Буржуазная социология на исходе ХХ века.- М.:Прогресс,1986.- С.105-108.
[6] См.: Бергсон А. Сочинения в 4-х Т., Т.1, М.: Прогресс, 1992.
[7] См.: Тойнби А. Постижение истории: Пер. с англ.–М.:Прогресс, 1991.
[8] См.: Парсонс Т. О структуре социального действия. – М.: Академический Проект, 2002.
[9] Это обстоятельство всесторонне рассматривается и аргументировано постулируется в работах таких авторов как: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность.- М.: Политиздат, 1991.-290 с.; Диалектика общественного развития /Афанасьев В.Г.-Л.:Изд-во ЛГУ, 1988.-264 с.; Дали В.Я., Урманцев Ю.А. Система. Симметрия, гармония. М.: Мысль, 1988.-168 с.; Карташев В.А. Система систем. Очерки общей теории и моделирования. М.: “Прогресс-академия”, 1995.- 218 с.; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М.:Наука, 1994.-167 с.; Пеннингс Й., Бьюитандам Т. Новая технология и организационные структуры. М.: Экономика, 1990.- 229 с.; Эткинс П. Порядок и беспорядок в природе. М.: Мир, 1987.- 231 с.; Курлов А.Б. Методология социального моделирования. Уфа: «Автор-Проект», 2000.- 284 с.; Курлов А.Б. Философия предпринимательства. Уфа: «Китап», 2007.- 234 с.; Курлов А.Б., Кунафин М.С., Петров В.К. Философия инновационной деятельности.- М: Изд.дом АТИСО, 2010.- 294 с. и в некоторых других научных источниках.
[10] Bhaskar R.A. Realist Theory of Science, N.Y., L. etc. Harvester, 1970.- Р.148.
[11] Это свойство декларирует и обосновывает в своей работе Эткинс П. Порядок и беспорядок в природе. М.: Мир, 1987.- С.270.
[12] Аргументация этого свойства и подробный анализ явлений с ним связанных см.: Курлов А.Б. Философия предпринимательства./ А.Б.Курлов.- Уфа: «Китап», 2007.- С.81-90.
[13] Здесь используются те же методологические положения, которые уже были нами рассмотрены в § 4.3.
[14] Общая идея построения такой модели принадлежит А.А.Давыдову (см.: Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М.: ИСИ РАН, 1994.- С. 45), но, концептуальное ее развитие осуществлялось усилиями одного из авторов этой книги.