Известно, что характер и тип государственного устройства определяет организационный порядок взаимодействия людей, социальных общностей, институтов и иных социальных модулей, составляющих структуру социума. Этот порядок детерминирует и устанавливает границы меры деятельности людей, во многом определяя ее творческую насыщенность и инновационную направленность. Кроме того, сама система государственного устройства всегда является актуальным объектом нововведений, ибо, выполняя контрольно-регулирующую функцию, вынуждена постоянно подтверждать свой Status Quo в динамично изменяющихся условиях цивилизационного процесса.
Рассуждая таким образом, мы вновь приходим к выводу, который уже не раз декларировался выше: для того чтобы рассчитывать на успех в процессе аналитической деятельности, необходимо знать сущностные основания и тенденции генезиса объекта приложения усилий. Поэтому здесь мы и приводим ряд актуальных топосов инструментального знания о данном объекте, которые позволят, с нашей точки зрения, избежать многих ошибок, достающихся порой слишком дорогой ценой.
Итак, словарь социальных наук, изданный под эгидой ЮНЕСКО, термином «государство» обозначает «…население, проживающее на определенной территории и организованное таким образом, что некоторая его часть, наделенная властью, имеет возможность осуществлять либо прямой, либо косвенный контроль, оперируя социальными ценностями (действительными или мнимыми), при необходимости – обращаясь к силе»[1]. В этом определении фиксируются два важнейших понятийных аспекта. С одной стороны, государство рассматривается как определенная социальная система, развивающаяся в рамках территориальных границ и имеющая свои особенности, предзаданные специфическими формами управления социальными процессами. С другой, как социальный институт – главный элемент политической системы общества, выполняющий функции инструмента политической власти, призванный регулировать отношения и социальные действия субъектов в различных сферах общественного производства.
Эти положения позволяют нам заключить о содержании системы государственного устройства следующее. Оно (содержание) выражается факторами состояния системы, к которым относятся: уровень развития производительных сил; укрупненные экономические показатели, характеризующие состояние бюджета государства, прирост прибавочного продукта; социальная структура общества и другие.
Сущность государственного устройства определяют типы и формы социального управления. Они обусловливают характер и целевую функцию экономической, идеологической, политической и правовой доктрин развития социума. По сути, типы и формы государственного управления определяют направление и динамику факторов состояния системы, т.е. обусловливают характер, условия и направления развития различных социальных процессов в обществе.
Рассмотрим эволюцию типов и форм социального управления, представленную в виде динамической модели развития социума (см. табл. 5.1).
Данная модель фиксирует динамику структурогенеза социального управления, доминантные формы и разновидности власти, соответствующие определенному уровню общественного развития. Как видно из таблицы, если провести горизонтальные параллели, то можно выделить особенности, характерные для того или иного уровня развития социума, а также зафиксировать диапазон свободы (возможностей), в рамках которого могут изменяться типы и формы социального управления. С помощью такого метода формализации объекта, используя «принцип исторической аналогии» появляется возможность разработки гипотетического прогноза развития базовых элементов институциональной структуры общества.
Мы не будем подробно анализировать показанные зависимости, так как они во многом являются хрестоматийными. Более актуальным, по мнению авторов, является переход к анализу подходов и принципов развития форм политической власти, ибо именно они определяют сущностную компоненту в развитии данных систем.
Основные подходы к решению этих проблем были определены следующими великими учеными.
- Платоном, который разработал модель идеального государства как максимально возможной формы реализации идей в общественно-политической жизни. Он показал также, каким образом в результате присущих государству противоречий оно теряет «идеальные» качества и распадается на ряд форм[2].
- Конфуцием, исследовавшим одномерное пространство государственного управления императорского Китая[3];
- Аристотелем, который анализировал «трехмерное пространство государственного управления», выделяя «хорошие» формы (монархия, аристократия, конституционное правление – полития) и «плохие» (тирания, олигархия, демократия). Он подчеркивал также, что «хорошие» правительства отличаются не формами, а этическими качествами лиц, стоящих у власти[4].
- Николо Макиавелли, понимавшим политику не как нечто раз и навсегда данное, а как изменяющуюся в зависимости от обстоятельств деятельность людей. С его точки зрения, монархия, аристократия и демократия – каждая хороша, уместна, равно как и плоха, в зависимости от конкретных исторических условий[5].
- Томасом Гоббсом, который разработал учение о государстве и природе общественных (политических) отношений. Он подчеркивал, что государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для мира и общей защиты[6].
- Джоном Локком, разработавшим концепцию формирования средств социального управления — законов. Закон, по Локку, служит человеческой свободе, там, где нет закона, там нет и свободы. Важным его достижением является также идея о разделении государственных функций власти на законодательную, исполнительную и федеративную[7].
- Шарлем Монтескье, который придавал большое значение форме государства, считая, что она обусловливает содержание законов и законодательства. Он выделял три формы правления – деспотию, монархию и демократическую (аристократическую) республику[8].
- Георгом Гегелем, рассматривавшим государство как имманентное, глубинное порождение всей общественной жизни, как средство обретения человеком свободы[9].
- Владимиром Лениным, который разработал концепцию формирования государства диктатуры пролетариата. Впоследствии он подчеркивал, характеризуя демократизацию общественного управления при социализме, что масса населения должна подняться до самостоятельного участия не только в голосованиях и выборах, но и в повседневном управления. Он также обосновывал тезис о неизбежном отмирании государства по мере реализации принципов социалистического развития[10].
- Максом Вебером, который разработал учение о разных типах господства и государственного управления[11].
- Мишелем Фуко — автором концепции «генеалогии власти», согласно которой вычленялись специфические комплексы власти: знания, политические стратегии, дискурсивные практики и т.п.[12].
Итак, с древних времен известно лишь три реальных принципа строительства государства — это власть одного (монархия), власть немногих лучших (аристократия) и власть большинства (демократия).
Реальность исторического социального бытия показывает, что выделенные типы государственного строительства – суть не что иное, как идеи, некие абсолюты, которые не реализуются в очищенном друг от друга виде в практике развития конкретных государств. Дело в том, что всякое государство в той или иной степени, в разных пропорциях реализует в себе все указанные компоненты власти.
На схеме (рис 5.2), представлена композиция всех этих составляющих[13].
А — авторитарный способ правления;
К — коллегиальный способ правления;
Д — демократический способ правления;
П — «Полития» («власть лучших», республиканский
способ правления);
Ол — олигархия (власть богатых);
Т — тирания;
Х — власть «худших» (мафии, хунты и т.д.);
Ох — охлократия (власть толпы);
Ан — анархия.
А – координата авторитарного, например, монархического способа правления, осуществляемая властью царя, императора, хана, фараона, короля, генерального секретаря…, а в настоящее время – президента или других лиц, силой обстоятельств или обычаев осуществляющих либо ограниченное, либо неограниченное авторитарное управление государством;
К – координата коллегиального способа управления государством (директория во Франции, совет лучших в Новгороде, коллегия министров в современных государствах);
Д – демократический способ правления (народное собрание в Древней Греции, вечевое правление в Древней Руси и т.д.). В настоящее время эти функции принадлежат парламентскому способу правления.
Все три способа правления образуют полупространство власти, основанной на законе. Каждая составляющая К, А, Д включает в себя нормотворческую (законотворческую), исполнительную и контрольную (или судебную) функции.
Вместе с тем на рис. 5.2. можно выделить полупространство власти, которая на законе не основывается, а наоборот всячески его отвергает, в том числе и в сфере управления государством. Так, противоположной координатой коллегиальному способу правления (по Аристотелю – власти лучших) является власть худших (Х), недостойных людей. Примеров такого влияния на государственную власть достаточно много: управление государством Орденом тамплиеров, масонами, мафией, секретными спецслужбами и т.д[14].
Как уже подчеркивалось, рассматриваемые формы политической власти не существуют в чистом виде, а присутствуют в качестве элементов системы политического управления государством. Поэтому несложно убедиться, что кроме основного координатного пространства власти есть и второе — смещенное относительно его на определенный угол. Это, например, тирания (Т), все виды которой являются способами проявления авторитарного правления к выгоде власть имущих, а не подданных. Вторая ось смещенных координат — олигархия (Ол), власть богатых. Третья ось — по Аристотелю – это «Полития» (П), которую современные политологи часто называют республиканским способом правления. Ну и, наконец, четвертая ось та, что в полуплоскости беззакония, называется охлократией (Ох), то есть властью толпы, властью группы людей, внутри которой нет самостоятельно мыслящих и действующих личностей.
Итак, представленный материал можно рассматривать в качестве теоретической базы для изучения сущностных основ развития государственного управления. Но использование в процессе анализа объекта данных принципов не позволяет ответить на один из важнейших вопросов – какой из перечисленных способов правления наилучший? Великие философы, чьи имена были перечислены выше, склонялись к тому, что чем оптимальнее в системе государственного устройства будут взаимосвязаны все три основные формы правления, тем государство будет стабильнее и устойчивее во времени. Вероятно, эту посылку необходимо принять в качестве аксиомы при построении моделей и прогнозных проектов развития государства.
Но, необходимо подчеркнуть, что движение системы в каком-либо направлении суть определенные изменения факторов ее наличного состояния. Поэтому весьма актуальной для аналитики является проблема построения статических моделей этой системы, которые будут выступать базой для изучения динамики ее развития. Если выше мы оперировали ограниченным числом показателей «координатного пространства власти», не раскрывая содержания структуры политической системы, то при решении поставленной проблемы этого уже недостаточно. Очевидно, что данные модели будут являться не только средством прогнозной оценки развития государства в выделенном направлении, но и инструментом разработки инновационных программ и технологий движения по той или иной траектории. В связи с этим возникает необходимость разработки методологических подходов к решению этой проблемы, один из которых предлагается ниже.
Система государственной власти включает в себя определенные структурные компоненты, благодаря которым она и функционирует как таковая. Очевидно, что эти компоненты в каждый конкретный промежуток времени имеют свои факторы состояния, которые в конечном итоге и обусловливают форму государственного устройства и вид политического управления. В качестве таких составляющих системы выступают:аппарат политического управления; идеологическая программа политической власти; право как средство регулирования различных сторон общественной жизни; структуры, обеспечивающие денежно-финансовую базу государственной деятельности; территориальные субъекты государственного управления на местах и некоторые другие. Для решения поставленной задачи (анализа и прогнозирования развития системы в определенном направлении) необходима фиксация структурных связей между элементами системы государственного управления (см. рис. 5.3).
Итак, каждый компонент системы имеет свои собственные факторы состояния (сi), определяемые факторами внешнего влияния (Q, qi); ресурсный вход (Ri) и целевое направление развития – Fi(t). Факторы внешней среды (Q – результаты внешней и внутренней политики государства, реакции международного сообщества на эти результаты, феномены развития социальной системы в целом и внешней по отношению к ней среды) транслируются к другим элементам системы государственной власти через аппарат управления[15].
Фактически, признаки и показатели (с1) являются основными внешними детерминантами развития для остальных компонентов. А совокупность связей (ci – qi) — является структурообразующей для всей системы государственной власти. Другим важнейшим условием, обеспечивающим целостность данной структуры, является непременная гомоморфность базовых позиций целевых функций компонентов системы — Fi(t) и их корреляция с основной идеологической программой государства Y(t).
Ri — ресурсы, поступающие в структурные компоненты системы;
Fi(t) — целевые функции компонентов системы;
Y(t) — целевая функция развития всей системы;
Сi — факторы собственного состояния компонентов системы;
qi — факторы внешнего влияния на компоненты системы;
Q — факторы влияния внешней по отношению к системе среды.
Таким образом, данный подход (см. рис. 5.3) позволяет обосновать диалектику структурной композиции системы и выделить ее доминантные связи.
Теперь можно перейти к анализу состояния каждого компонента системы, выбрав соответствующие критерии оценки уровня их развития. В качестве таковых могут выступать комплексные показатели избыточностиили дефицитарностипотенциала, различных функций, выделенных компонентов, а также направленности политической воли и действий субъектов системы государственной власти.
Итак, аппарат политического управления – это объединение людей, профессионально (!!!) занятых политико-управленческой деятельностью. Между этими людьми распределены определенные функции. Насколько же эффективно они выполняют свои функции? Ответ на этот вопрос заключен в ставшей уже привычной для нас формуле политического действия: «обсудили ® приняли ® спустили ® включили ® не работает». Очевидно, что такая «привычная» ситуация обусловлена многими причинами, среди которых можно выделить следующие: дефицит интеллектуального потенциала и профессионализма субъектов политической деятельности и как следствие этого – дефицит конструктивного инновационного действия; избыточность личностных (групповых) меркантильных мотивов и действий, направленных на их реализацию. Как видно, уродливый баланс избыточности и дефицитарности в функционировании аппарата политического управления обусловливает результат политического действия — «не работает».
Каким же должен быть оптимальный баланс? Во-первых, необходимо подчеркнуть, что в любом случае речь может идти только о балансе противоречий, поэтому термин — «оптимальный» несет в себе скорее не методологическую, а этическую нагрузку. Во-вторых, очевидно, что всегда будет присутствовать дефицит конкретных методик и технологий инновационного политического действия. Он должен компенсироваться «избыточностью» инструментального знания (интеллектуального и профессионального потенциала) субъектов политического управления, который позволит им принимать адекватные решения.
Таким образом, функционирование аппарата управления сводится к постоянному процессу совершенствования существующих и разработке новых методик и технологий социально-политического действия с целью повышения адаптивных способностей как всего социума, так и каждого из его компонентов. По сути, это перманентный процесс разрешения противоречий между объективной необходимостью управления социальными преобразованиями и отсутствием (дефицитом) технологии эффективного управления. Средством разрешения этих противоречий является избыточное знание — профессионализм политиков.
Предвосхищая обвинения в идеализации данного процесса, отмечу, что выше зафиксированы лишь его главные сущностные особенности, обеспечивающие социально-политический эффект управления. Что же касается комплекса негативных аспектов (коррупция, хищения, использование служебного положения в личных целях и т.д.), то их различные проявления, видимо, пока неизбежны. Проблема заключается в создании такой системы государственного управления, в которой они не были бы избыточны, т.е. не доминировали бы в политике.
Следующим компонентом системы государственной власти является ее идеологическая программа. Ее также можно рассматривать, используя данный «дихотомический подход».
«Целевая функция» современного этапа развития российского социума декларируется как движение к цивилизованному рынку путем демократизации отношений во всех сферах общественного производства. Причем, этот декларативный тезис, видимо, нельзя соотносить с целевой функцией или идеологической программой государственной власти, поскольку здесь отсутствуют промежуточные цели или этапы движения в указанном направлении. Очевидно, что данная идеологическая посылка достаточно абстрактна и с неизбежностью обусловливает избыточную свободу при выборе конкретной траектории развития форм политической власти в широком целевом диапазоне. С другой стороны, остро ощущается дефицит реальных и продуктивных научно-обоснованных программ развития российского общества на определенную перспективу. Указанный дефицит свидетельствует о несформированности комплекса задач деятельности данного политического института, о неоднозначной (порой противоречивой) оценке социальной действительности и проблем ее преобразования и фактическом отсутствии одного из мощнейших средств политического управления обществом — идеологии.
Существующая система правового регулирования общественных отношений также представляет собой своеобразный продукт-следствие баланса избыточности и дефицитарности в уже рассмотренных компонентах системы. Социальный институт права характеризуется, с одной стороны, избыточной (почти абсолютной) свободой деятельности власть предержащих и субъектов, связанных с ними. Огромными (явно избыточными) полномочиями наделены также фискальные и силовые органы, стоящие на защите закона и фактически олицетворяющие его. С другой стороны, остро ощущается дефицит свободы в рамках правового пространства подавляющим большинством населения, отношения с которым различные управленческие структуры все чаще строят вновь средствами принуждения к лояльности.
Напомним, что право есть нормативная форма равенства людей, носящая абстрактно-всеобщий характер, отвергающая привилегии по частным волюнтарным основаниям. Поэтому, правовое состояние это состояние свободы не экзистенциального, а социального толка, регулируемого мерами равенства в возможности заявлений своей воли на основе беспристрастных установлений и законов. Правовая свобода означает отсутствие волюнтарных стеснений, ограничений, связывающих самореализацию человека преднамеренными самовластными оковами.[16] В России, к несчастью, в последнее время приобрела популярность не правовая, а патерналистская форма социальной регуляции, поддерживающаяся нажимными методами ведения дел в непреходящем состоянии форс-мажора.
Проведенный краткий анализ позволяет заключить, что существующая в России система правового регулирования отнюдь не адекватна декларируемой аппаратом цели – развитию демократических принципов в общественных отношениях. Она в большей степени соответствует либо олигархической, либо авторитарной форме государственной власти.
Структуры, обеспечивающие денежно-финансовую базу государственной деятельности (налоговая служба, антимонопольные комитеты, структуры центробанка РФ и другие), в отличие от рассмотренных выше компонентов системы государственной власти построены по принципам жесткой иерархии. Известно, что зарегулированные системы не способны к саморазвитию — быстрой адаптации к изменяющимся условиям внешней среды. Закономерным следствием функционирования этих структур является глубокий кризис государственной денежно-финансовой системы. В качестве существенных факторов этого кризиса можно выделить избыточную регламентированность этих структур и дефицит определенной свободы в их развитии. Мало того, зарегулированность денежно-финансовой системы обусловливает возможность «теневых» операций, приносящих огромные дивиденды. Так формируется альтернативная государственной финансовая структура, которая может быть использована как мощное средство реорганизации всей политической надстройки российского социума в интересах криминальной олигархии.
И, наконец, в систему политической власти входит совокупность территориальных субъектов государственного управления. Федеративное устройство российского социума предполагает соответствующие принципы политико-экономических отношений между его субъектами. Тем не менее, состоявшийся парад суверенитетов обусловил выраженные сепаратистские тенденции в развитии некоторых субъектов Федерации, которые отнюдь не способствуют укреплению системы государственной власти в целом. Такое положение может быть охарактеризовано избыточностью политической свободы территориальных субъектов управления и дефицитом научно-обоснованных программ координации и субординации политико-экономических взаимодействий с центром.
После проведения краткого обзора состояния компонентов системы государственного управления[17], появляется возможность формирования обобщенной модели, представляющей диспозицию ее основных параметров (см. табл. 5.2).
Несмотря на довольно высокий уровень формализации (обобщения), на котором построена данная модель, ее анализ позволяет сделать следующие выводы.
1. Система государственной власти России продолжает оставаться в стадии становления – формирования адекватных (Q) параметров и функций компонентов. Об этом свидетельствует, в частности, слабая связь (или полное отсутствие таковой) между Fi(t) (см. рис. 5.2).
2. Анализ характера факторов состояния системы государственной власти позволяет заключить, что существующие структуры, вследствие не полной сформированности Y(t), имеют широкий диапазон развития (формирования своего функционального потенциала и адекватных (Q) параметров). Это свидетельствует о примерно равных формальных возможностях в выборе различных форм государственного устройства в ближайшей перспективе.
3. Активная целенаправленная деятельность по разработке государственной политической программы развития российского социума — Y(t) должна обеспечить появление аттрактора и ограничить диапазон возможностей выбора.
Анализ структурной модели системы государственной власти (рис.5.2) позволяет утверждать, что указанные действия могут способствовать выводу системы из состояния вялотекущего кризиса, а именно – восстановить адекватную структурную взаимосвязь между локальными целевыми функциями выделенных компонентов системы и, что особенно важно, обеспечить выраженную корреляцию на уровне Fi(t) и Y(t).
Таким образом, появится шанс перевести формальную возможность движения нашей социальной системы в сторону гармонизации внутренних отношений и связей с внешней средой в разряд реальных.
В заключение необходимо отметить, что в этом разделе были обоснованы некоторые из концептов, позволяющие исследовать сложнейшую систему государственного устройства и динамику ее развития. Подчеркнем, что здесь представлены только методологические подходы к анализу объектов данной природы, которые, тем не менее, концентрируют в себе инструментальный потенциал различных средств информационно-аналитической деятельности в социополитической сфере.
[1] Цит. по кн.: Мамут Л.С. Проблемы теории государства. М.: Юридическая литература, 1976.- С. 25.
[2] См.: Платон. Государство. Собр.соч. в 4-т. / Общ. ред. А.Ф.Лосева и др.- М., 1992.- Т.3.
[3] См.: Рассел Б. История западной философии. М.: Высшая школа, 1959.- С.206-221.
[4] См.: Аристотель. Политика. Соч. в 4-т.- Т.4.- М., 1984.
[5] См.: Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. М., 1996.
[6] См.: Гоббс Т. Избр. произведения. М.: “Политиздат”, 1982.- Т.2.-С.197.
[7] См.: Локк Дж. Сочинения. – Т.3. – М., 1988.
[8] См.: История Буржуазной социологии. М.: Наука, 1979.- С.220-230
[9] См.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990.
[10] См.: Ленин В.И. Государство и революция.//Полн.собр.соч.-Т.33.
[11] См.: Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994.
[12] См.: Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи. М.: Праксис, 2002.
[13] Более подробно см.: Курлов А.Б. Методология социального моделирования./ А.Б.Курлов. – Уфа: «Автор-Проект», 2000.; Курлов А.Б. Социодинамика политических приоритетов электората в условиях регионального самоуправления /А.Б. Курлов, В.М. Суханов.- Уфа.: БашГУ, 2003.
[14] Подробнее о векторном пространстве государственной власти см.: Петров В.К. Устойчивость государства./ В.К.Петров, С.Г.Селиванов.- М.: Изд-во «Экономика», 2005.- С. 117-123.
[15] Здесь и далее используются те же методологические принципы, которые были подробно аргументированы выше, см.: раздел 4.3.
[16] См.: Ильин В.В. Теория познания. Симвология. Теория символических форм / В.В.Ильин.- М.: Изд-во МГУ, 2013.- С. 190.
[17] Подробнее об этом см.: Курлов А.Б. Социодинамика политических приоритетов электората в условиях регионального самоуправления./ А.Б.Курлов, В.М.Суханов.- Уфа: Изд-во БашГУ, 2003.- 232 с.