§42. Организационно-управленческие отношения и взаимодействия как разновидность опосредованных ресурсов являются важнейшим компонентом детерминации процессов развития. Каждый объект наряду с другими взаимосвязями и взаимодействия, в причинном комплексе развития имеет также интеграционные и управляющие взаимодействия и закономерности протекающих в нем интегрирующих и управляющих процессов. Организационные отношения и взаимодействия в виде различных форм интеграции и дезинтеграция кроме формирования процесса развития, самоорганизации и создания нового, оказывают также регулирующее (стимулирующие, угнетающее, направляющее) воздействие на процессы развития. Характер этого воздействия определяется соотношением характера организации и типа развивающегося объекта и типа развития, что является широким полем для прикладных исследований.
Управленческие отношения и взаимодействия, управление как функция организации как самостоятельно, так и в связке с характером организации оказывает воздействие на конкретные процессы развития. Осуществляется и может осуществляться управление а) собственно развивающимся объектом, б) процессом развития объекта (в том числе управление творчеством, управление будущим), в) компонентами объекта и/или среды, оказывающими воздействие на процесс развития объекта.
В качестве объекта управления выступают объекты различной природы (материальные, идеальные, материально-идеальные), включая развивающиеся объекты, а также процессы, включая процессы взаимодействия, развития, функционирования. Управление развивающимся объектом специфично по сравнению с функционирующим по целой группе параметров. Управление взаимодействиями может оказывать воздействие на процессы функционирования и развития. Важным специфическим развивающимся объектом управления является идеальный проект (какого-либо будущего объекта, процесса, состояния). В качестве субъекта управления могут выступать внутренние либо внешние для объекта управленческие системы. В этой связи необходимо различать самоуправление и внешнее управление. Субъекты управления различны в разных по природе объектах (неживой, живой, одухотворенной). В одухотворенных (в том числе социальных) системах субъект управления несет в себе социальные ценности, цели, интересы, определяющие мотивы, используемые механизмы и средства управления.
Собственно управление как функция объекта-системы также есть управляемая система в организации объекта, которая может быть организована иерархическим, сетевым либо комбинированным способом. Собственно управление как процесс также есть управляемая система, которая может быть организована линейным либо проектно-сетевым способами. Все это относится и к системе управления развитием объекта, обретая некоторые специфические черты.
Важнейшей подсистемой управления является система интеллектуального и научного обеспечения управления, в том числе стратегического управления. Данная подсистема сама также представляет собой (должна представлять собой) целостную систему.
Примечание 1. В сложном сплетении развивающихся объектов важна верная идентификация объектов и субъектов управления. Так, в социальной сфере необходимо выделять объекты национально-культурного типа, как правило, реализующиеся на основе территориально-государственного принципа, и объекты корпоративно-сетевого типа, как правило, реализующиеся на основе экстерриториального внегосударственного принципа. К объектам первого типа относятся социальные национально-культурные образования в их реальной истории и множестве различных видов. К объектам второго типа относятся различные групповые образования, построенные на основе родственности (семейные кланы), временной общности интересов (социальные группы различного типа — от экономических до этнических, таких как диаспоры, религиозные, общественные, финансовые, криминальные и т.д.). Сосуществование различных по природе, по целевым функциям, по типам процессов развития социальных развивающихся объектов имеет множество последствий во всех сферах социальной жизни: метафизической и мировоззренческой, гносеологической, экономической, политической, правовой, религиозной, как в практической, так и в идеальной плоскостях, приводит к множеству социальных эффектов и воздействует на все социальные процессы, на социальные перспективы,созидание будущего, характеристики и параметры будущего —будущего самих конкретных развивающихся социальных объектов и будущего человечества. Поскольку понятно, что предлагаемые цели и стратегии могут не только не совпадать (что встречается часто и может рассматриваться как общее явление), но и быть противоположными.
Примечание 2. Повышение эффективности структур не находится в линейной и однозначной связи с их интегрированием (кооперированием) и, напротив, дезинтеграцией. Правильно выстроенная (гармоничная, органичная) интеграция и кооперация являются важными компонентами причинного комплекса развития. Правильно кооперированные структуры являются более мощными, эффективными, конкурентоспособными, чем отдельные входящие в них компоненты. Неправильные, формальные, искусственные образования интеграционного типа способны, напротив, «утяжелять» развивающиеся объекты, оказывая негативное действие на процессы развития.
Более эффективная «матрица» кооперативного объекта в природе формируется путем длительного подбора, множества экспериментов, жесткого отбора и выбраковки неудачных вариантов, в ходе эволюции, в том числе эволюции передачи опыта поведения. С участием разума эта проблема решается путем оптимального сочетания естественных и искусственных компонентов, объективных закономерностей и потребностей и субъективных (сознательных, планируемых) управленческих действий. Причем, объективные потребности интеграционных процессов эволюционируют, уменьшаясь либо увеличиваясь в тех или иных направлениях и сферах, в тех или иных отношениях (в обществе — в отраслях, регионах и т.д.). Задачей органов управления является постоянная корректировка характера интеграции в целях повышения их эффективности для развития отдельных компонентов и интегрируемых образований.
В этой связи искусственное (разумное) создание (строительство) кооперативных объектов, в том числе в обществе, — это очень серьезная проблема. Оптимальной является выработка кооперативных форм посредством всесторонних и глубоких научных исследований, и длительного практического опыта. Пример. В обществе кооперация является важнейшим инструментом оптимизации организаций в направлениях деятельности, получения дополнительных системных эффектов и развития.Правильная кооперация, как демонстрирует мировой и отечественный опыт, приводит к качественному улучшению показателей функционирования и развития интегрированных (кооперированных) структур, повышению их эффективности (в том числе путем снижения затрат материальных, энергетических, финансовых, информационных ресурсов для производства одной и той же деятельности и результата), повышению эффективности управления, оптимизации процессов функционирования и развития таких интегрированных структур в целом. Неправильная кооперация может приводить к обратным результатам.
Причем, в обществе коллективизм и кооперация и их эффективные формы, и, напротив, индивидуализм и его эффективные формы в плане способов повышения эффективности деятельности и развития объектов находятся в сильнейшей зависимости от культурно-исторической традиции, то есть от параметров личности и параметров межличностного и общесоциального взаимодействия как организующих компонентов конкретного развивающегося объекта. Правильность кооперации определяется соответствием ее форм культурно-исторической традиции, традициям субэтносов, ценностям, интересам и мотивам конкретных социальных групп.
В свое время в СССР и России эффективность организации коллективных хозяйств, бригад, кооперативов и т.д. была чрезвычайно различной в зависимости от отрасли хозяйства и региона, даже от конкретного коллектива и руководителя. Поэтому массовые (тотальные, одномодельные) кампании по интеграции имели (и имеют вообще) далеко не стопроцентный эффект. Фактически тотальная интеграция (кооперация) — это массовый эксперимент с многоообразным и не вполне непредсказуемым результатом, хотя в общем может достигаться общий положительный рост (порой значительный). Такие эксперименты в сельском хозяйстве в советское время в России в среднем привели к повышению количества и качества сельхозпродукции, причем, при происходившем одновременном существенном уменьшении количества населения, занятого в сельском хозяйстве. Однако это отнюдь не означает, что при этом достигнуты максимально возможные (или близкие к максимально возможным) эффекты от интеграции. Более того, часть структур, подвергнутых интеграции, не повышала, а снижала свою эффективность. В этой связи интеграционные процессы целесообразно рассчитывать в каждом отдельном случае, не превращаясь в очередную «моду» или массовую кампанию. Создание организационно-экономических механизмов для образования интегрированных структур — это процесс, предполагающий выполнение различных процедур — углубленного комплексного исследования организации и персонала, экспертно-аналитических, управленческого моделирования, «штабных игр», экспериментальных проектов интеграции, выбора оптимальных моделей интегрированных структур и т.д. Причем, это относится ко всем уровням интеграции — хозяйственной, государственно-хозяйственной, международной.
Принципиальный момент: применительно к России недопустимо оспаривать, что в целом общая составляющая интеграционных процессов была явно положительной, а дезинтеграционных — явно отрицательной. Лишним аргументом в пользу этого служит доказательство от обратного — искусственная попытка дезинтеграции крупных хозяйств в постсоветский период, попытка внедрения индивидуальных и фермерских хозяйств привела к тому, что лишь единичные примеры оказались эффективными. Не нужно говорить о негативных эффектах от дезинтеграции СССР. То есть, массовая дезинтеграция в России приводит к устойчиво негативным результатам, тогда как массовая интеграция, даже несмотря на издержки, к позитивным результатам. Однако важно понимать, что существенно более оптимальным было бы избирательное по средствам и формам организационное развитие, опирающееся на научные разработки.
Примечание 3. Посредством интеграции и дезинтеграции возможно воздействие на развитие конкретного объекта, то есть интеграционное либо дезинтеграционное воздействие можетносить управленческий характер как способствующий развитию, так и угнетающий развитие. Это относится ко всем уровням организации природы и требует направленных исследований. В обществе важнейшей идентификационной чертой соотнесения социально-культурной интеграции с развитием является система ценностей органа управления интеграцией. В случае эгоистических целей — развиваются лишь отдельные компоненты за счет и в ущерб остальным (англосаксонская и американская модель — метрополия-колонии). В случае гуманистических и альтруистических ценностей развивается все интегральное образование в целом и все его компоненты, хотя часто за счет и в ущерб лидирующей и интегрирующей структуры (русская модель — особенно ярко в виде РСФСР-СССР, СЭВ).
Пример. Этим объясняются основные причины кооперативных межгосударственных взаимодействий в Европе, когда с помощью интеграции формируются надгосударственные институты ЕС, которыми управляют преимущественно США. Интеграционный процесс и в данном случае имеет естественные (органичные) и искусственные (неорганичные) составляющие. Отсюда противоречивость его результатов и последствий для Европы — положительных и негативных. Так, к негативным можно отнести управляемое ослабление стран ЕС посредством интеграции, снижение конкурентоспособности ведущих стран (особенно Германии и Франции), не имеющих достаточных механизмов управления евроинтеграционным образованием, одновременно утрачивающих суверенитет и часто действующих в ущерб собственным текущим и стратегическим интересам. Евроинтеграция в современной форме фактически чрезмерна для Европы по большому числу параметров и неоптимальна для развития во многих искусственных компонентах.Напротив, СССР по многим параметрам был вполне органическим образованием и его развал резко ослабил все входившие в него регионы, включая теперь антироссийские — даже прибалтийские регионы вместо имевшейся в них передовой в СССР обрели разрушенную внутреннюю экономику, обращены в вассалов Запада и форпост в его противостоянии с Россией. То же самое произошло в Грузии, теперь происходит на Украине. В сырьевые придатки развитых стран с феодализируемой культурой, возвращенной в историческое прошлое, превращаются страны Центральной Азии, ранее входившие в СССР. Этим бъясняется целесообразность направления на новую интеграцию в рамках Союзного государства Россия-Беларусь и СНГ. Этим же объясняется активное и агрессивное противодействие интеграционным процессам на просторах бывшего СССР со стороны Англии и США и управляемых ими хозяйственных и политических структур в странах Восточной Европы, бывшего СССР, внутри самой России.
Примечание 4. Способы взаимодействия (в том числе воздействия, подчинения) в ходе интеграции одного объекта или процесса развития с другим объектом или процессом различны. Результат любого вторжения (внешнего либо внутреннего) в развивающийся объект имеет три основных варианта: а) вторжение разрушает внутренний мир объекта, ведет к уничтожению либо подчинению развивающегося объекта, либо превращению его в ресурс, б) вторжение превращается в равноправное взаимодействие, в) вторгшийся объект подчиняется базовому объекту, становясь его частью либо его ресурсом. Подвергнуться вторжению может как сам объект (поскольку он может быть ресурсом, являясь сочетанием материальных и идеальных компонентов, потребляемых как ресурс другими развивающимися объектами), так и его ресурсные «поля» вещества, энергии, информации. Во втором случае происходит истощение развивающегося объекта и гибель его от недостатка ресурса какого-либо типа (вещество, энергия, информация). Иногда при вторжении применяются «обезболивающие» (например, в обществе это финансы, наркотики, водка, используемые как «обезболивающие», особенно англосаксами и евреями, позволяя им входить в иные социально-культурные тела). В итоге чаще всего меняются правила управления (правила управления как характер упорядочения управленческих закономерностей и действий). Управленческие модули, закономерности, механизмы, силы и средства как элементы системы управления также модифицируются под воздействием внешнего субъекта.
Пример. Идеологическое воздействие со стороны либерального мира, направленное на формирование состояния «управляемого хаоса» в регионах, подвергаемых интегрированию. Причем, ключевым становится излюбленное слово «свобода», реализация принципов которой в традиционных коллективистских сообществах ведет к дезинтераграции и формированию слабых и неконкурентоспособных в планетарном масштабе «новых интегральных структур» — общественных, политических, хозяйственных. Структур, изначально слабых и неконкурентоспособных и никогда в принципе не способных стать сильными и конкурентоспособными потому, что они оторваны от собственной традиции и не способны стать органической частью иных традиций, потому что маргинальны в сущности своей.
В англосаксонских элитарно-либеральных культурах свобода есть основание и способ бесконтрольной от общества интеграции узких социальных слоев и особенно слоя элит, группы которых, к тому же, устремлены на то, чтобы бесконтрольно править миром. Но в традиционных культурах давно понятно, что для больших образований свобода несет в себе свою противоположность и потому такое состояние издавна называется «хаосом». Удобство используемого понятия «свобода» во внутренней антагонистической противоположности «порядка и хаоса», которые в нем сокрыты, причем, не просто сокрыты, но и намеренно и усиленно прячутся, сокрываются. Да, хаос (свобода) потенциально несет в себе порядок, точнее, целую группу (множество) различных порядков. Однако по мировоззренческим и идеологическим основаниям свободу выдают за один единственный порядок. Тогда как англосаксонская (иудейская, неолиберальная, финансово-корпоративная) «свобода для» это всегда лишь одни из возможных порядков мироорганизации. Однако в процессе утверждения таких порядков остальному миру предлагается «свобода от» собственной традиции, которая для этого мира всегда есть хаос. Чтобы регулировать идеологическое воздействие оказалось достаточным спрятать лишь одно обстоятельство — то, что индивидуалистический характер «свободы от» в неанглосаксонских культурах (и даже в большинстве европейских культурах) не способен стать основанием эффективной «свободы для» их эффективной организации, основанием эффективного конкурентоспособного порядка. Эта всегда будет такая форма «свободы для», такая форма порядка, которая способна только к образованию вассальных колониальных элит и с их помощью вассальных колониальных государств. Причем, в доминирующей части этих государств столкновение традиции и англосаксонской свободы естественным образом формирует «хаос» в экономической, политической, правовой, культурной, мировоззренческой, идеологической жизни. Хаос, который на основе маргинальной слабости управляющих элит в итоге так же закономерно превращается во «внешнеуправляемый хаос». Такой «внешнеуправляемый хаос» есть «обратная сторона медали» и органическая сущность англосаксонской элитарно-колониальной модели мира.
Приведенное разоблачение существенно важно. Ведь если бы кто-то в мире в сфере идеологии открыто провозглашал, чего ждать от «нового мирового порядка» в духе Великобритании и США — то есть, хаоса и отсутствия суверенной самоуправляемости — то народы невозможно было бы заманить в эту либеральную ловушку, а компрадорским элитам невозможно было бы найти оправдания и аргументы, чтобы тем самым обеспечитьсебе, тем более легитимно, лидирующие (управленческие) позиции в обществе. Невозможно даже просто вследствие различной ценностно-эмоциональной наполненности понятий, когда «свобода» (особенно в западной идеологической пропаганде и обработанном мировом общественном сознании) это «хорошо», тогда как «хаос» (во всех мировоззрениях) это, как известно, «плохо». В то время как «свобода» и «хаос» в сущности своей есть одно.
Примечание 5. Собственно управленческое воздействие на развивающийся объект, процесс развития, формирование будущего, разработку проектов — многомерная проблема, дополнительно обсуждению которой посвящена Глава 14. Здесь необходимо и достаточно остановиться на некоторых принципиальных онтологических моментах, связанных а) с соотношением сетевого, матричного и иерархического типов управления, б) с соотношением синергетического характера развития и эвристического управления (эвристического менеджмента), в) с управленческим воздействием, направленным на экспорт (и импорт) развития и антиразвития.
а) Материальные и идеальные развивающиеся объекты в природе и обществе имеют различный характер организации и целостности. Для обеспечения этой разнообразной реальности возникают и создаются различные типы управления. Основными из них являются иерархические (вертикальные), сетевые (горизонтальные) и матричные типы систем управления, отличающиеся по характеру организации системы управления, порядку поступления управленческих команд, способам реагирования на них объектов управления, системам контроля и т.д. Они во многом исследованы в научной литературе (начиная с работ таких авторов, как Д. Чалмерс, Т. Нагель К. Шеннон). Наиболее характерные отличия:
– иерархические системы управления имеют одного субъекта постановки цели, интегральный для объекта план, вертикальные системы передачи команд, при необходимости межфункциональные (квазигоризонтальные) отношения выстраиваются на проектной основе иерархического же типа, контроль исполнения каждого элемента, процедуры и действия, включая инфраструктурные подсистемы и постоянная переналадка всех компонентов;
– сетевые системы управления имеют одного субъекта постановки генеральной цели или идеи («квазивертикаль»), самостоятельные подцели и планы для достижения своей подцели и генеральной цели в каждой сетевой ячейке, жесткие вертикали инструктирования и подготовки руководителей ячеек и программ, вертикальные и горизонтальные системы координации планов и программ, контроль на основе эффективности исполнения планов и программ как ячеек, так и инфраструктурных (включая логистические) подсистем на основе набора ключевых показателей и выбраковка неэффективных ячеек;
– матричные системы управления имеют несколько субъектов постановки цели, потому генеральная цель формируется как результат конвенции (согласования, уступок), приоритет целей второго уровня над генеральной целью, орган управления как орган согласования действий систем управления компонентов матрицы, наличие систем координирования отдельных планов и программ, отсутствие систем контроля (наиболее характерный пример — межстрановые организации).
Неверно соотносить типы управления по степени силового воздействия — все типы управления могут быть сильными и слабыми, жесткими и мягкими, гуманными и антигуманными ит.д. Нет плохих («злых») и хороших («добрых») систем управления. Есть хорошие или плохие цели и методы, конкретные люди, управленческие команды. Есть хорошие (эффективные) и плохие (неэффективные) применительно к конкретному объекту и ситуации системы управления. Реальное управление, как правило, есть сочетание в разных пропорциях различных типов управления применительно к разным развивающимся объектам и процессам развития, на разных стадиях развития, в разных ситуациях. В этой связи в сознательном управлении объективно необходимо комбинирование типов, методов, стилей управления, что усиливается и потребностью, определяемой субъективной стороной управления.
В отношении воздействия на развивающиеся объекты и процессы развития необходимы конкретные исследования состояния и проектные разработки эффективных систем управления.
б) Процесс развития носит во многом синергетический характер с элементами неопределенности. В природе эффективные системы управления формируются как оптимизирующая данность и при синергетических переходах, в состоянии неопределенности осуществляется отбор, в том числе по критериям эффективности управления. В разумной природе в дополнение естественному (а не альтернативно, не на смену ему) появляются методы управления, способные повышать естественные и рациональные формы управления. В особенности это различные методы эвристического управлениям (эвристического менеджмента). Они предполагают использование наряду с рациональными конструктами управляющих воздействий опыта и интуиции. Это часто оказывается полезным, поскольку всякое развитие, в особенности искусственное, основанное на формулировании разумом целей и задач, есть во многом рискованный эксперимент. При экспериментировании же, включая социальное проектирование, социальный инжиниринг, необходимо повышение степени социальной ответственности систем управления, важны оценки рисков и т.д., в которых эти умения оказываются небесполезными.
Недопустимо противопоставлять эвристические методы — рациональным. Напротив, необходимо искать способы эффективного подключения эвристики к управлению, порой — наоборот — рациональности к эвристическому управлению. Поскольку это разные стороны духовности, взаимно дополняющие друг друга, да к тому же и пронизывающие друг друга — диалектическое единство, инь-ян.
в) В жизненной среде в целях приобретения ресурсов, в том числе путем конкурентной борьбы, используются различные методы управленческого воздействия, направленные на экспорт (и импорт) развития и антиразвития. Примеры воздействия, направленного на антиразвитие — различные типы ядов, вирусов, заражений с целью воздействия на жертву как ресурс. Есть в живой природе и примеры экспорта развития — но лишь как разведения будущей пищи. В обществе феномены «экспорта развития» и «импорта развития», «экспорта антиразвития» и «импорта антиразвития», «экспорта стагнации», кризиса, характера и типа функционирования и развития, экспорта-импорта прошлого и будущего приобретают самые многообразные формы культурного воздействия, войн, социальных и информационно-идеологических технологий и т.д. Формируются внутренние и внешние субъекты управления этими «экспортно-импортными операциями», разработчики проектов и т.д. Это превратилось в широкую индустрию развития общества в условиях конкурентной среды. В особенности изощренные технологии разрабатываются на базе позитивизма, не признающего духовного начала и утилитарно осваивающего мир, и некоторых форм религий и идеологий избранности, исключительности, превосходства. Современные социальные технологии вплотную подходят к разработке «цивилизационного генного инжиниринга» (Багдасарян В.Э. Витальный подход к сложным социальным системам// Витальный подход к сложным социальным системам. Материалы научного семинара. Вып. № 6. — М.: Научная экспертиза, 2013. — С. 12), который также может носить как разрушительный, так и созидательный характер, как лечить и профилактировать, так и уничтожать, оказывать как прогрессивное, так и регрессивное воздействие на человечество. Наиболее опасно при таких масштабах проектирования субъективно-снобистское отношение ко всему иному, исповедуемое в особенности англосаксонством, иудаизмом, позитивизмом и прагматизмом.
Всякое общество имеет собственную «иммунную систему» как компонент традиции. Естественно, как и всякая иммунная система, социальная иммунная система не имеет всеохватывающего характера, что используют внутренние и внешние субъекты управления в позитивных либо негативных целях. При этом иммунные системы могут эволюционировать, перенастраиваться, модифицироваться в пределах традиции.
Кроме иммунных социальных систем должны использоваться иные управляющие воздействия, противостоящие возможным воздействиям на процессы развития. Пример. На международные сети с резиденциями в других странах, ТНК и МНК, иные государства в случае агрессивного воздействия на территории собственной страны могут подключаться экономические, политические, правовые средства, нормы национального и международного права для нейтрализации негативного воздействия, привлечения к ответственности, контроля, применения мер воздействия и наказания.