Еще одна цель реформы вузов становится очевидной, как только мы обратимся к дополнительным преобразованиям, не связанным непосредственно с требованиями Болонского соглашения, но проведенным в вузах Минобрнауки в одном пакете с Болонской реформой. Речь о балльно-рейтинговой системе (БРС) и учебно-методических комплексах (УМК), а также о введении нового порядка выборов ректоров. Балльно-рейтинговая система была введена в российских вузах также в 2005—2010 годах, правда, не централизованно, а распоряжениями администраций факультетов и УМУ вузов, но при этом в разных вузах принципы БРС примерно одинаковы, что свидетельствует о том, что перед нами инициатива, идущая сверху, и что документы по БРС сводятся к одному образцу175. на Западе нет отдельной БРС, там, правда, вычисляется средний балл каждого студента, но это происходит уже после сдачи экзаменов. наша БРС устроена совсем иначе. Чтоб понять суть этой системы, нужно ее сравнить с системой оценки учебной работы студента, которая существовала в советских вузах (и в постсоветских до Болонской реформы) и которую можно назвать классической. Она состояла в том, что главным и для студента, и для преподавателя были сдача (прием) зачета или экзамена. В принципе никто преподавателя не обязывал оценивать знания студентов посередине семестра, он обязан был лишь после каждой лекции или семинара расписаться в журнале, который предоставлял ему староста группы и в котором указывалось, сколько студентов присутствовало на его занятии и кто именно. В свою очередь, староста отчитывался о посещаемости студентов его группы в деканате, где к злостным прогульщикам, если таковые имелись, могли принять дисциплинарные меры — вплоть до отчисления из вуза. Короче говоря, в течение семестра в обязательном порядке контролировалась лишь посещаемость, да и то не столько самим преподавателем, сколько деканатом. В реальности, конечно, каждый преподаватель имел и свой собственный журнал, куда он вносил оценки за ответы студентов на семинарских занятиях, при этом пользуясь своей и только своей системой оценки (одни ставили плюсы и минусы, вторые — цифры, третьи — буквы и т. д.). Преподаватель по желанию мог провести контрольную или коллоквиум, а мог не проводить. По результатам работы в семестре преподаватель мог выставить зачет или экзамен «автоматом». но делать это или нет, сколько ставить «автоматов» за сколько выступлений на семинарах, учитывать при этом или нет посещаемость, заставлять ли отрабатывать пропущенные занятия и как их отрабатывать — все это было в ведении каждого отдельного преподавателя. наконец, на самом экзамене или зачете преподаватель в принципе должен был учитывать работу студентов в семестре, но опять-таки ни один нормативный документ не вменял ему это в обязанность. Если студент имел много выступлений на семинарах, а на экзамене отвечал плохо и не знал элементарного, преподаватель с легким сердцем ставил «неудовлетворительно» и отправлял такого студента на пересдачу.
С введением балльно-рейтинговой системы в большинстве (прежде всего провинциальных) вузов176 ситуация изменилась. За семестровый курс, который оканчивается зачетом или экзаменом, студент может и должен получить определенное количество баллов. Так, за семестровый курс, который заканчивается экзаменом, в университете, где преподаю я177, каждый студент может получить, например, не больше 80 баллов (70 + 10 поощрительных). Разумеется, цифра условная, поскольку в разных вузах количество баллов разное. наши 70 баллов складываются из баллов за посещаемость, выступлений на семинарах, решения задач, написания рефератов (это называется «текущий контроль»), а главное — сдачи «рубежного контроля» (тестирование, контрольные работы). «Рубежный контроль» производится трижды в семестр, после окончания каждого модуля (элементарного цельного куска изучаемой дисциплины; материал семестрового курса должен состоять из 3 модулей). Дополнительные поощрительные 10 баллов присуждаются за особые заслуги студента, например, участие в работе научных конференций, научную публикацию и т. д.
На самом экзамене преподаватель может поставить студенту не более 30 баллов. Итого максимальное количество баллов равно 100
(студенты, получившие 80 баллов в семестре, экзамен не сдают, потому что 80 баллов и так означают «отлично» «автоматом»). Студент, получивший от 80 до 100 баллов, получает оценку «отлично», от 60 до 80 — оценку «хорошо», от 45 до 59 — оценку «удовлетворительно» и до 45 — «неудовлетворительно».
Студенты, не набравшие минимального количества баллов, вообще к сдаче экзамена не допускаются (пока они не наберут их путем так называемых «отработок», то есть выполнения индивидуальных заданий преподавателя).
При этом преподаватель сам решает, сколько баллов и за что ему ставить студенту во время текущего контроля. Один за посещение занятия ставит 1 балл, другой — 2 и т. д. Примерные рейтинги (с указанием, сколько баллов и за что ставит тот или иной преподаватель) утверждаются на заседании кафедры, где работает преподаватель. Баллы преподаватель может и отнять, но только за пропуски занятий по неуважительной причине.
Итак, балльно-рейтинговая система нацелена на то, чтобы заставить студента «работать» в течение семестра: посещать занятия, выступать на семинарских занятиях, писать рефераты и т. д. наилучшие шансы на сдачу зачета и экзамена при этой системе имеет средний
«добросовестный», т. е. дисциплинированный студент, пусть даже он не блещет талантами. Если он исправно посещает все занятия и выступает на них, пусть даже и не очень складно, преподаватель не может не поставить ему соответствующее количество баллов. напротив, талантливый студент, который по каким-либо причинам не посещал занятия или посещал, но не выступал на них (не делал доклады, не вызывался решать задачи, не был охвачен преподавательским опросом) и готовился самостоятельно, либо вовсе не имеет шансов быть допущенным к экзамену, либо получит на экзамене низший балл. При этом уровень его знания может быть на порядок выше, чем у дисциплинированного «середнячка».
В этом состоит ее противоречие с духом Болонской реформы. на Западе упор делается на самостоятельную работу студентов, сам бюджет учебных занятий в западных вузах кардинально отличается от нашего; так, в Великобритании студенты в неделю посещают лишь 16 часов занятий, у нас — 40 часов в неделю178. наша БРС ориентирует на работу
в аудиториях, а не дома или в библиотеке. но главные отличия в ином. Во-первых, на Западе низкая оценка не означает, что студент теперь не может продвигаться дальше по «образовательной вертикали», пока не исправит оценку. У нас это именно так. неудовлетворительная оценка все равно по какому предмету — будь это обязательный курс или курс по выбору — означает, что студента не переведут на следующий курс (иногда неофициальные исключения делаются для заочников, в силу их слабой подготовки, но и они не допускаются к госэкзаменам, пока не сдадут все предметы учебного плана). Во-вторых, на Западе эта система не регулирует повседневную жизнь студента, не требует от него обязательного посещения занятий, обязательного участия в обсуждениях и т. д. У нас БРС порождена требованиями той реальной ситуации, которая сложилась в российской высшей школе в последние десятилетия и годы. Подавляющее большинство современных российских студентов поступают в вуз не по влечению к какой-либо сфере науки или к какой-либо профессии, а по желанию родителей или (в случае юношей) чтобы не попасть в армию. Учиться они не хотят и от сессии до сессии практически и не учатся. При этом они не имеют и соответствующей подготовки (что также сокращает их возможность овладеть учебной программой вуза): ведь поступили они на основе результатов ЕГЭ, а про несовершенство ЕГЭ и несоответствие его результатов знаниям экзаменуемых в прессе сказано уже достаточно. Отчислить за неуспеваемость таких студентов затруднительно, так как значительное их количество — «платники», чьи деньги пополняют бюджет вуза, но даже если это и «бюджетники», то ситуация схожая: после ведения «подушевого финансирования» отчисление определенного критического количества студентов означает сокращение финансирования, что невыгодно вузу. Кроме того, по распоряжению министерства образования и науки количество преподавателей у нас жестко привязано к количеству студентов, отчисление слишком большого количества бездельников повлечет за собой необходимость сокращения числа преподавателей, вся «вина» которых состояла лишь в том, что они добросовестно выполняли свои служебные обязанности и ставили оценки в соответствии со знаниями студентов. наконец, новое поколение студентов склонно к конфликтам с преподавателями и часто упрекает тех в необъективности поставленной на экзамене оценки (а новое поколение преподавателей, выросших из таких студентов, действительно, зачастую имеет низкую квалификацию, и при приеме экзаменов эти преподаватели очень необъективны). Балльно-рейтинговая система в этих условиях есть оптимальный выход из положения. Она позволяет не отчислять ту массу студентов, которые являются случайными людьми на данном факультете данного вуза и не имеют соответствующих способностей. От них требуется лишь подчинение учебной дисциплине. С другой стороны, она снимает с преподавателя груз нравственной ответственности за поставленные «липовые» оценки (или избавляет его от необходимости делать выбор, затруднительный из-за скудных знаний самого преподавателя). В сущности, роль преподавателя сводится теперь лишь к функции регистратора нужного количества баллов, никакой объективной проверки знаний на экзамене уже не требуется, да она зачастую и бессмысленна: если студент за семестр набрал баллов на оценку «хорошо», то пусть даже на экзамене он не ответит ни на один вопрос, ниже «хорошо» поставить ему невозможно. Таким образом, речь идет об ужесточении контроля над принудительным трудом студентов в ходе образовательного раздатка и учета этого труда, при том что содержание этого труда выхолощено и имеет очень отдаленное отношение к подготовке по определенной специальности. Под флагом либерализации и вестернизации образования происходит ужесточение образовательного раздатка в российских вузах.
Еще одно нововведение, появившееся в 2005 году, — учебно-методические комплексы (УМК). УМК — это «система нормативной и учебно-методической документации, средств обучения и контроля, необходимых и достаточных для качественной организации основных и дополнительных образовательных программ, согласно учебного плана»179. Основная идея разработчиков концепции УМК состояла в том, что по каждой дисциплине, преподаваемой в вузах, должен быть набор учебно-методических документов, необходимых для чтения этой дисциплины преподавателем и освоения ее студентами (рабочие программы, краткое содержание лекций, вопросы и литература к семинарским занятиям, темы рефератов, вопросы и литература к экзамену и зачету, тесты и темы контрольных работ для проверки знаний в течение семестра и т. д.). Обязанность разработки конкретных УМК по дисциплинам легла на самих преподавателей, однако утверждались УМК на заседаниях кафедры и считались принятыми только после того, как были подписаны заведующим кафедры и председателем специальной методической комиссии, созданной на факультете. Без наличия УМК по всем дисциплинам вуз не мог пройти аттестацию комиссией Минобрнауки. В 2005—2010 годах УМК активно готовились по всей стране, было немало случаев, когда преподавателей освобож
дали от занятий, чтобы у них появилось время для написания УМК. Отсутствие УМК по тем или иным дисциплинам становилось основанием для прессинга преподавателя, ему могли на этом основании, например, не продлить контракт или не дать должность по конкурсу. В некоторых вузах принималось решение оплатить труд по разработке УМК как учебно-методическую разновидность педагогического труда преподавателя; это сразу же стало причиной злоупотреблений и финансовых махинаций: завкафедрами и деканы присваивали выделенные для этого деньги себе, оформляя себя как главных исполнителей. Эпопея с УМК имела несколько этапов, поскольку ГОСы (госстандарты образования) менялись и менялись образцы оформления УМК. Среди преподавателей инициатива министерства была воспринята крайне негативно. Причина была не только в том, что на них свалилось огромное количество чаще всего неоплачиваемого «бумажного» труда. Преподаватели считали (и небезосновательно), что при наличии УМК администрация может уволить кого угодно, взять на его место неквалифицированного работника (например, ассистента без степени) и тот при помощи УМК сможет вести эту дисциплину. Тем более что первоначально администрации некоторых вузов, действительно, требовали, чтоб преподаватели включали в УМК полные курсы лекций (до 200 и 300 страниц текста). Вскоре преподаватели стали отказываться от этого и заявлять, что тексты лекций — это их интеллектуальная собственность, которой они не намерены делиться с работодателем.
Кроме того, постепенно утвердилось мнение, что УМК — способ управления преподавателями. УМО вузов постоянно (раз или два в полгода) требуют переделывать УМК, невозможно начать читать новый курс, не предоставив УМК, который придется обновлять по нескольку раз. В итоге каждый преподаватель, как бы он ни старался, попадает в «черный список» тех, кто не сдал УМК вовремя, значит, его могут не провести по конкурсу, могут не продлить контракт. В этой ситуации судьба преподавателя полностью находится в руках заведующего кафедрой, декана, начальника УМО, проректора по учебной работе, и от него могут требовать чего угодно. Малейшее неповиновение (например, отказ агитировать студентов курируемой группы, чтоб голосовали за «ЕдРо») повлечет за собой репрессивные меры.
Наконец, при помощи УМК осуществляется контроль над содержанием занятий преподавателя. В любой момент к преподавателю в аудиторию может прийти комиссия из представителей УМО или методической комиссии факультета и проверить, соответствует ли содержание его занятия программе, изложенной в УМК и заверенной завкафедрой. Фактически с приходом УМК преподаватели российских вузов лишисьдаже тех крох свободы преподавания, которые гарантировал им крайне нелиберальный в этом отношении закон об образовании: теперь преподаватели не могут сами определять содержание читаемого курса.
Итак, если БРС была введена для того, чтобы контролировать учебный труд студентов, предназначение УМК — контроль над педагогическим трудом преподавателей.
Укрепление контроля министерства над вузами нашло выражение и в новом порядке выборов ректоров. В первые постсоветские годы ректорам вузов удалось добиться максимальной свободы от министерства. В 1996 году правительство выпустило постановление «Об утверждении положения о статусе ректора государственного высшего учебного заведения Российской Федерации федерального подчинения»180, по которому ректор подчинялся лишь органам самоуправления вуза (которые в реальности были подотчетны ему) и наделялся большим количеством льгот. Однако в начале 2000-х ситуация стала меняться. Согласно типовому положению от 5 апреля 2001 года № 264
«Об утверждении типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) Российской Федерации» ректор стал избираться «путем тайного голосования на общем собрании (конференции) на срок до 5 лет по результатам обсуждения программ претендентов (претендента) на должность ректора или отчета действующего ректора». Затем избранный ректор должен был получить утверждение в органе исполнительной власти, которому подотчетен вуз (для рассматриваемых вузов это было министерство образования и науки)181.
В 2008 году правительство РФ приняло новое «Типовое положение об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении)»182. Хотя в нем и провозглашалась автономия вуза, под которой понималась «степень самоуправления,
которая необходима высшему учебному заведению для эффективного принятия решения в отношении своей уставной деятельности», в реальности даже такая урезанная автономия сводилась на нет новыми условиями выбора ректора. Ректор теперь избирался «из числа кандидатур, согласованных с аттестационной комиссией соответствующего уполномоченного органа исполнительной власти или исполнительно-распорядительного органа городского округа, тайным голосованием на общем собрании (конференции)», после выборов «между ним и органом исполнительной власти или исполнительно-распорядительным органом городского округа, в ведении которых находится такое высшее учебное заведение, заключается трудовой договор на срок, не превышающий 5 лет». Это означало следующее: трудовые коллективы вузов теперь не могли выбирать ректора свободно, из тех кандидатур, какие они выдвинули сами. Кандидатуры на пост ректора нужно было согласовывать с Минобрнауки, и выбирать приходилось только из тех, кто устраивал чиновников из Минобрнауки. Во многом выборы превращались в фарс, за которым скрывалось назначение на должность ректора министерскими чиновниками. Кроме того, Минобрнауки, заключив с ректором трудовой договор, в любой момент согласно Трудовому кодексу РФ (п. 2 ст. 278 Трудового кодекса РФ) могло этот договор разорвать, ничего не объясняя этому ректору, не говоря уже о представителях вузовской общественности. Так, в 2011 году приказом министра образования был уволен ректор московского Государственного университета управления (ГУУ) А. М. лялин183. В 2013 году ситуация повторилась: без объяснения причин и до истечения срока договора был уволен ректор Башкирского государственного университета (БашГУ) А. Г. Мустафин184.
Кроме того, в 2009 году Госдумой РФ был принят закон «О Мо
сковском государственном университете имени М. В. ломоносова и Санкт-Петербургском государственном университете», согласно которому два ведущих университета страны — Московский и СанктПетербургский —лишились даже формального права выбирать себе ректоров; по закону их ректоров теперь назначает Президент РФ. В обмен они получили определенные привилегии, начиная с повышенного финансирования (отдельной строкой в бюджете страны) и кончая правом вводить дополнительные вступительные испытания и, значит, не принимать абитуриентов по одним лишь результатам ЕГЭ. Удивительно, что это явное ограничение самоуправления университетов депутаты называли получением «широчайшей автономии»185.
Как видим, к 2013 году государство в лице министерства образования и Президента РФ обрело полную власть над ректорами вузов Минобра, практически (а кое-где и по закону) покончив с самоуправлением вузов.