3.2. Фасеты организационных структур и безопасность государств

Выше были рассмотрены основные компоненты организации государства в Древнем мире, которые имеют различную эффектив­ность своего проявления в политической системе управления  обществом. Предметом исследования данного раздела, в соответствии с темой работы, является изучение не социально-экономических результатов применения той или иной организационной формы правления, например, по критериям увеличения территории, роста численности населения, прироста валового внутреннего продукта или наци­онального дохода, а риско­графия и изучение рисков потери устойчивости государства.

В данном разделе мы более подробно рассмотрим различные организационные состояния государственного устройства государств, находящихся на ранних стадиях жизненного цикла полисных организаций городов-государств, основываясь на учениях Платона и Аристотеля.

Фасеты в сети Петри. В науке термин «фасет» (от фр. facette –грань) находит свое применение не только в биологии для характеристики органов зрения насекомых и ракообразных, которые отличаются широтой поля обзора и хорошим восприятием движущихся объектов, но и в математике, для многогранного описания свойств объектов классификации.

В политологии для объяснения известного и исследуемого многообразия свойств тех или иных государственных устройств использование фасетных описаний организационных структур полезно с точки зрения анализа динамики структурных преобразований государства, разви­вающегося по-разному  на различных стадиях своего жизненного цикла.

Обобщая изложенные выше разновидности устройств античных государств Древнего мира в виде фасет (граней), для наглядности можно их схематично обобщить в виде модели многогранника  (рис.3.4). На данном рисунке упоминаемые, но не структурированные Платоном и Аристотелем прочие разновидности государственных устройств:

• полития, условно отнесена в соответствии с примечанием Аристотеля к аристократии;
• тимократия, которая  в соответствии с Политикой Аристотеля тяготеет к олигархии, помещена на нижней фасете,
• олигархия четвертого, династического типа, приравнена Аристотелем к крайнему (пятому) виду демократии, она также помещена на нижней фасете.

Такой многогранник полисных структур (рис.3.4.) нагляден для понимания множественности связей различных организационных структур государства, но он не позволяет рассматривать переходные процессы реорганизации государств и переходы из одной формы организации государства в другую. Возможность исследовать лучшим способом переходные процессы дает сеть Петри (рис. 3.5.), которую можно построить на основе различных фасет рассматриваемых органи­зационных структур. Сеть Петри дает метод исследования переходов, которые характеризуют структурные превращения различных видов государственного правления. Данное утверждение просматривается не только на уровне организации античных государств, но и при переходе на последующие уровни  экстенсивного развития полисов к структуре современных государств. Для описания различных состояний государства в целях исследования переходных процессов, которые возникают при их реформировании, мы следующим образом воспользуемся математической моделью в виде сети Петри[1] ( рис.3.5). На приведенном рисунке места – фасеты или состояния (Р_i), в которые попадает сис­тема власти, соответствуют состояниям государственного устройства. Они назван терминами, которые приняты в философии политики Платона и Аристотеля:

1. Монархия ( царская власть) – М;
2. Аристократия – А;
3. Демократия – Д;
4. Полития – П;
5. Олигархия – О;
6. Тимократия – т;
7. Тиранния – Т.

Исходное состояние – Р_(i-1), которое соответствует догосудар­ствен­ному способу родоплеменного самоуправления обозначено ­– РП без рассмотрения особенностей их организации. Последующие состояния государственного устройства, которые возникли на базе организационных структур ранних государств (полисов, гражданско-храмовых общин, номов, горо­дов-государств…), предполагают существование, как правило, связанных комплексов – объединений таких фасет из существовавших компонентов государственных устройств. Такие объединения получили названия: республик – (R), союзов, империй, федераций, конфеде­раций, содружеств, теократических – (т) и других соединенных государственных образований. Они образуют III и IV уровни исследуемой организационной системы.

Запуск сети Петри (рис.3.5.) осуществляется при наличии родоплеменного союза (I), объединяющегося под воздействием дистрибутивных геоэтно­политологических  закономерностей  этногенеза  после пассио­нарного толчка в соответствии с законом геополитического аттрактора. Последовательное срабатывание переходов (t _ij)  и перемеще­ние маркеров (*) определяют переходные процессы преобразования государственных устройств и смену форм организации политической системы общества при движении системы по этапам и стадиям жизненного цикла государства: от его зарождения в родоплеменном обществе, до построения гражданского общества той или иной цивилизации, в котором синтезируются все рассматриваемые фасеты государственных устройств. Перемещение маркеров (*) по местам (Р_i) контура схемы (рис.3.5) определяет полный кругооборот средств управления государством на различных стадиях интенсивного развития полисной культуры (II). Далее возможен переход к экстенсивному развитию государства на III и IV уровнях управления связанными  определенными целями общего дела госу­дарственными объеди­нениями или комплексами  {R; т }→ S.

Первыми условиями-местами (Р_i)  состояний государства (блок II, рис.3.5) по праву можно считать демократию –, монархию – и аристократию ­–. Остальные состояния первичных государств – олигархия, тиранния, как будет показано ниже, являются менее устой­чивыми и недолговечными.

Первый из них – демократия заключает в себе все  роды госу­дарственных устройств: «Если у кого появится желание, как у нас с тобой, основать государство, ему необходимо будет отправиться туда, где есть демократия, и уже там, словно попав на рынок, где торгуют всевозможными правлениями, выбрать то, которое ему нравится, а, сделав выбор, основать свое государство»[1].

Второй из основных видов правления – монархия. Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, по словам Аристотеля, обыкновенно называют царской властью, она «возникла для защиты порядочных людей от народной массы»[2]. Древнегреческие государства потому вначале и управлялись царями, что они образовались из элементов, которые признают принцип царской власти: «Ведь во всякой семье старший – облечен полномочиями царя. И в колониях семей – селениях поддерживали в силу родственных отношений между их членами тот же порядок»[3].

Третий из основных видов правления – аристократия. «Монар­хическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более чем одного – ари­сто­кратией ( или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит)»[4]. 

Рассмотрим названные и другие античные виды государства подробнее.

Проблемы безопасности демократий и полиархий. Платон считал, что«Демократия,,, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию»[5].

Вместе с тем, он рассматривал случаи, когда демократия возникает из олигарии: «Олигархия переходит в демократию…. причина здесь в  ненасытной погоне за предполагаемым благом, состоящим якобы в том, чтобы надо быть как можно богаче»[6]. Такие переходы (смены) видов государственного управления определяются тем, что «демократический строй представляет большую безопасность и реже влечет за собой внутренние распри, нежели строй олигархический. В олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры друг с другом и с народом; в демократиях же – только с олигархией; сам против себя народ – и это следует подчеркнуть – бунтовать не станет. Сверх того, государственное устройство, основанное на господстве средних, ближе к демократии, нежели к олигархии, а она из упомянутых нами государственных устройств пользуется наибольшей безопасностью»[7]. 

Несколько ранее он замечает, что «демократии в свою очередь пользуются большей в сравнении с олигархиями безопасностью;  существование их более долговечно благодаря наличию в них средних граждан … Но когда за отсутствием средних граждан неимущие подавляют своей многочисленностью, государство оказывается в злополучном состоянии и быстро идет к гибели»[8].

Рассматривая виды демократии, следует отметить пять основных:

• «Характерным отличием так называемого первого вида демократии служит равенство. Равенство же, гласит основной закон этой демократии, состоит в том, что ни неимущие, ни самостоятельные не имеют ни в чем каких-либо преимуществ; верховная власть не сосредоточена в руках тех или других, но те и другие равны.
• Другой ее вид – тот, при котором занятие должностей обусловлено, хотя бы и невысоким, имущественным цензом. Обладающий им должен получить доступ к занятию должностей, потерявший ценз лишается этого права.
• Третий вид демократии – тот, при котором все граждане, являющиеся бесспорно таковыми по своему происхождению, имеют право на занятие должностей, властвует же закон.
• Четвертый вид демократии – тот, при котором всякий, лишь бы он был гражданином, пользуется правом занимать должности, властвует же опять-таки закон.
• При пятом виде демократии все остальные условия те же, но верховная власть принадлежит не закону, а простому народу. Это бывает в том случае, когда решающее значение будут иметь постановления народного собрания, а не закон»[9].

Вместе с тем, по мнению Платона, демократия заключает в себе все  роды государственных устройств[1]. В этой связи на схеме, рис.3.5, мы видим, что из демократии возможны переходы в любой вид государственного устройства. Часть из них описана в рассматриваемых работах Платона и Аристотеля (показаны основной линией переходов    ), например, «тирания получается из демократии, это-то, пожалуй, ясно»[2]. Другая  часть обратных переходов (они отмечены пунктирной   стрелкой) Платоном и Аристотелем только упоминается, но без подробного рассмотрения. «Тиранния переходит иногда в тираннию же, как, например, тиранния в Сикионе от Мирока перешла в тираннию Клисфена, либо – в олигархию, как, например, тиранния Антилеонта в Халкиде, либо в демократию, как тиранния семьи Гелона в Сиракузах, либо в аристократию, как тиранния Харилая в Лакедемоне, то же и в Карфагене»[3].  Вместе с тем, эти переходы могут стать основными, если анализировать названные Аристотелем структурные превращения государственного правления при быстрых переходах от охлократии к  аристократии и олигархии или от монархии к тираннии через охлократию демагогов в демократию, или в другие  более устойчивые состояния государства.

Аристотель к сказанному Платоном добавляет. «В тех демо­кратических государствах, где решающее значение имеет закон, демагогам нет места, там, на первом месте стоят лучшие граждане; но там, где верховная власть основана не на законах, появляются демагоги…. В этом случае простой народ, являясь монархом, стремится и управлять по монаршему, и становится деспотом, и  этот демо­кратический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тираннию; поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тиранния поступают деспотически с лучшими гражданами; постановления такой демократии имеют то же значение, что в тираннии распоряжения, да и демагоги и льстецы в сущности одно и то же или, во всяком случае, схожи друг с другом; и те и другие имеют огромную силу – льстецы у тираннов, демагоги у описанной нами демократии»[4]. Демократия, вместе со сказанным, является основой для создания более сложных организационных композиций государства. Так, например, «Солона же некоторые считают превосходным законо­дателем: он упразднил крайнюю олигархию, положил конец рабству простого народа и установил прародительскую демократию, удачно смешав элементы разных государственных устройств; ареопаг пред­ставляет олигархический элемент, замещение должностей посредством избра­ния – элемент аристократический, а народный суд – демокра­тиче­ский»[1].

В рассмотренной систематизации демократий нашла себе место и крайняя демократия, т.к., по мысли Аристотеля, «крайняя демократия – та же тиранния», « …только разделенная среди многих»[2].  Из этой крайности в современном мире черпают свои истоки многие радикальные учения: не только охлократия и власть демагогов в античное время, но и анархизм, терроризм, мафиозные способы управления.

 Анархизм возник, как политико-идеологическая концепция, требующая немедленного упразднения государства и ликвидации всякой власти, имеющей возможность применять принуждение в различных видах (анархо-индивидуализм, мютюэлизм, анархо-коллективизм и анархо-коммунизм)[3].  Как «учение о безвластии» он был введен П.Ж.Прудоном в 1840 г., но самой идее  общества без государства, уставшего от государственных переворотов, насчиты­вается более  2000 лет.

Деятельность мафии и коррумпированной верхушки госу­дарственного аппарата в демократическом государстве объективно уничтожает само правовое государство и подлинную демократию. Когда боссы организованной преступности в избирательной компании поддерживают кандидатуру политического деятеля, используя подкуп, шантаж, террор, психологическое давление, идеологическое давление, всю совокупность экономического, духовного и физического насилия для убеждения народа в том, что такой избранник ему нужен, то все это «сводит на нет» демократию, хотя внешние выборы выглядят вполне демократично.

Терроризм (от лат. terror – страх, ужас) основан на применении угроз и насилия, вплоть до массовых убийств в политических целях. Террористы ради достижения националистических, сепаратистских, революционных целей, мести за геноцид народа, революционную экспроприацию собственности под прикрытием «псевдодемо­кратических лозунгов» не признают общечеловеческих моральных ограничений, ибо господствующая мораль создана, по их мнению, господствующими элитами специально для рабов, а не для них[4].

Охлократия (от греч. ochlos – толпа + kratos – власть) в философии Аристотеля, обозначает моменты, когда власть переходила к восстав­шему народу, возглавляемому демагогами. В современном мире идеи крайней демократии Аристотеля активно продолжают жить для обоснования определяющей роли героев, лидеров, выдающихся личностей как активной силы, ведущей за собой пассивную толпу. В современной политологии и социологии сформировался даже комплекс теорий, определяющих дихотомию героя и толпы. Он нашел свое конкретное воплощение в теориях культа «харизматической» личности, «героических» вождей (Ленина, Сталина, Мао, Ким Ир Сена и других), которые на гребне народных волнений пришли к власти.

После примечаний об охлократии, анархии, терроризме, мафиозных и других негативных проявлениях крайней формы демократии по Аристотелю,  следует отметить, что этот вид «псевдодемократии» в систематизации основных видов демократии Платона и Аристотеля был приравнен к тирании, т.е. последней фазе жизненного цикла античного государства, предшествующей его гибели.

 Таким образом, политический экстремизм (в том числе фашизм, неофашизм, анархизм, троцкизм, ислам­ский экстремизм…), который часто прикрывается «псевдодемо­кра­ти­ческими лозунгами», характе­ризует приверженность к порочным методам в политике. Такие наиболее радикальные политические течения и движения, характеризуются применением самых решительных мер, в том числе и свержения существующего режима власти. Экстремисты обычно абсолютизируют насильственные средства борьбы, часто не давая отчет в том, что следствием их деятельности является  переход к самой краткосрочной и недолговечной форме правления,  и ускорение гибели государства, о благе которого они так радеют.

В «новое время», опираясь на античные учения о демократии, выполнялись многие политологические разработки, которые были призваны развить классическое демократическое учение древних греков. Это, так называемое учение о полиархии. Полиархия ­ понятие, которое в современной политической науке обозначает как демократические процессы современности, так и совокупность демократических инсти­тутов в современных национальных государствах. Термин «Полиархия» (дословно – «правление многих») возник в Англии в 1609 году. На основании детального анализа теории и практики демократий Р.Даль выделил 7 признаков полиархии[1]:

1. выборность органов власти, гарантированная конституцией; с помощью выборов осуществляется контроль над правитель­ственными решениями;
2. регулярное и периодическое проведение свободных и справедливых выборов, при которых исключен механизм принуждения;
3. всеобщее избирательное право, когда практически все взрослое население наделено правом участия в выборах;
4. право быть избранным в органы власти; практически все взрослое население наделяется данным правом, хотя возрастной ценз для права быть избранным может быть выше, чем для права участвовать в выборах;
5. свобода самовыражения. Граждане без страха подвергнуться наказанию имеют право на свободу высказывать свое мнение по широкому кругу проблем, включая сюда критику органов власти, правительства, режима, социально-экономического строя и господствующей идеологии;
6. альтернативная информация. Граждане имеют право добиваться альтернативных источников информации. Более того, эти альтернативные источники реально существуют и охраняются законами.
7. автономия ассоциаций. Для реализации своих многообразных прав, включая и вышеперечисленные, граждане имеют также право создавать относительно независимые  ассоциации и организации, включая независимые политические партии и группы по интересам.

В этой связи Р.Даль  выделяет следующие условия, при которых возможна стабильная полиархия:

1. политические лидеры для завоевания власти и ее обеспечения не должны прибегать к средствам насильственного при­нуждения, т.е. к использованию силовых структур (армии, полиции);
2. необходимо наличие современного, динамичного общества, организованного на плюралистических принципах;
3. конфликтный потенциал субкультурного плюрализма должен уравновешиваться высоким уровнем терпимости;
4. среди граждан государства, особенно политически активных слоев необходимо наличие политической культуры и системы убеждений, тяготеющих к идеям демократии и полиархии;
5. эффект от иностранного влияния и контроля должен быть либо крайне незначительным, либо позитивно способствовать установлению и развитию полиархии.

Осуществление принципов полиархии и демократии в совре­менном мире показало не только достоинства, но и многие недостатки этих видов правления: наличие групп давления в интересах не народа, а различных активных социальных групп, индифферентность изби­рателей, популизм политических лидеров и т.п.

         Термин «группы давления» возник в кругах близких к Конгрессу США, для неодобрительной характеристики тех групп, которые добивались реализации своих целей в ущерб общенациональным интересам. Выделяются следующие виды групп давления[1]:

• бизнес-группы (финансовое, промышленное или аграрное лобби);
• профсоюзы, профессиональные  объединения специалистов (союзы врачей, юристов, банковских служащих и т.п.);
• группы, связанные общими интересами (пацифисты, группы борьбы с алкоголизмом, защитники окружающей среды);
• неформальные и теневые структуры (ложи, полузакрытые клубы и т.п.);
• структуры государственных органов (ведомства, армия, полиция);
• территориальные и национальные общины, политические партии и движения.

Индифферентность избирателей – это одна из форм политического поведения граждан, которая характеризуется безразличием, пас­сивностью в политике и нежеланием принимать участие в политической жизни. Следствием этого нередко является демократический переход государственной власти к реакционным правительствам, кризис государственного правления, развязывание войн. Индифферентность в политике, кроме того, нередко проповедуют мировые религии (буддизм, христианство, ислам…). Формы  политической индифферентности – уклонение от участия в голосовании на выборах, отрицательное отношение к политике и участию в общественной жизни; приспособленчество, пассивное принятие существующего порядка вещей, господствующих мнений, безучастное отношение к действи­тельности на религиозной почве, выключение граждан из политических отношений вследствие низкого уровня образования, люмпенизации, снижения уровня культуры, экономической бедности, заоргани­зованности политической системы, ее малой эффективности, политической апатии, как формы неприятия гражданами политической системы, политический бойкот системы и ее институтов[2]. 

Причиной политической индифферентности нередко является популизм политиков. Популизм – часто является основным средством продвижения к власти харизматических лидеров, которое предполагает обращение к народу и игре на возвышенных чувствах, национальной гордости. Популизм избегает идеологической определенности, организационной конкретности, реального содержания политики, его характеризует обычно истерический политический стиль, нетерпимость к инакомыслию.

Проблемы безопасности в монархиях и тираниях. Монархия и соответствующий ей монархический строй рассматриваются Аристотелем и Платоном в различных формах проявления: в виде царской, тиранической и деспотической власти. Неделимость монархической власти, по мнению роялистов, позволяет ей значительно быстрее, чем в республиках, вырабатывать управленческие решения и правовые нормы и добиваться их осуществления. Наследственный характер монархической власти, заявляют роялисты, обуславливает особую ответственность, с которой монархи выполняют свои функции. Роялисты утверждают, что только монархия может противостоять процессам космополитизации общественной жизни, обеспечить сохранение национальной идентичности общества и народных традиций[3].

Царская власть, по мнению Аристотеля, покоится на достоинстве царя, или на добродетели его личной или его рода, или на его благодеяниях, или на всем этом вместе и на его могуществе. «Царь должен наблюдать за тем, чтобы владеющие собственностью не терпели ни каких обид, а народ ни в чем не терпел оскорблений»[4].          В античном мире в качестве царской власти обычно рассматри­валась пожизненная стратегия, либо наследственная, либо выборная. Наряду с ней встречался и другой вид монархии, примером которой может служить  царская власть у некоторых варварских племен; она имеет то же значение, что и власть тираническая, но основывается она одновременно и на законе, и на праве наследования. Это были два первых вида монархии (по Аристотелю). Другой вид, существовавший у древних эллинов, носил название эсимнетии. Она представляла собой выборную тиранию, но отличалась она от варварской монархии не тем, что основывалась не на законе, а только тем, что не являлась наслед­ственной. Одни обладали ею пожизненно, другие избирались но определенное время или для выполнения определенных поручений[5].

Способы проявления царской власти в Древней Греции были разными, так, например, царская власть в лакедемонском государствен­ном устройстве основывалась преимущественно на законе. Вместе с тем, она не являлась верховной властью в полном смысле: царь  был верховным вождем военных сил лишь в том случае, когда они выходили за пределы страны. Другой особенностью было то, что цари в этом случае ведали религиозным культом[1].

Античные авторы отмечали долговечность такого монархического устройства государства. «Царский строй реже всего рушится вследствие внешних причин, почему он и долговечен, но крушение его по большей части происходит по причинам, заключенным в нем самом. И погибает он двояким образом: во-первых, когда члены царской семьи вступают в раздор между собой; во-вторых, если цари пытаются править более тираннически, а именно когда они стремятся к расширению своей власти вопреки закону». «В тех царствах, где власть переходит по наследству, помимо указанных ведущих к гибели причин нужно указать еще и то, что многие из царей легко возбуждают к себе презрение, а также то, что, не имея в своем распоряжении той силы, которую имеют тиранны, но опираясь исключительно на царский престиж, они все же проявляют наглость»[2].

Следующим за царской властью способом правления одного человека является «тиранния»: «Тиранния есть деспотическая монархия»[3].        Большинство тиранов, как отмечал Аристотель,  вышли из демагогов, которые приобрели доверие народа тем, что «чернили» знатных. По определению «тиранния – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же поль­зы ни одна из них в виду не имеет»[4].

Тирания по внешним признакам очень напоминает царскую власть, вместе с тем у них есть сущностные различия. «Подобно тому, как один из способов, содействующих ее (царской власти) гибели, заключается в том, чтобы придать царской власти более тираннический оттенок, так спасительное средство для тираннии – сделать ее скорее похожей на царскую власть, заботясь при этом только об одном: удержать в своих руках силу, чтобы властвовать над людьми, не только желающими этого, но и не желающими»[5].

Тиранию древние греки рассматривали, как наихудший из всех видов государственного устройства, т.к. она «отстоит далее всего от самой его (государства) сущности»[6]. Платон добавлял к этому тезису то, что царская власть и тирания совершенно противоположны друг другу. Одно из них – самое благородное, другое – самое низкое. «Всякому ясно, что нет более жалкого государства, чем управляемое тиранически, и более благополучного, чем то, в котором правят цари»[7]. Тиранию Платон называл как нельзя более рабским и бедным государством[8]. Эмоционально окрашивая свои утверждения, он добавлял в отношении тирании: «Где еще, в каком государстве, по-твоему, больше горя, стонов, плача, страданий? Нигде»[9].

Одновременно со сказанным  в «Государстве» Платона и «Политике» Аристотеля были показаны и другие переходы видов государственного управления в тиранию из олигархии и демократии. «Тиранния образуется как из  чрезвычайно распущенной демократии, так и из олигархии, значительно реже – из средних видов государственного строя и тех, что сродни им»[10].  «У древних, когда демагог становился вместе с тем и военноначальником, государственный строй переходил в тираннию; едва ли не большая часть древних тираннов происходила из демагогов»[11].      Эта особенность на рис.3.5 характеризуется дугами «О–Т» и «Д–Т», также как переход от царской власти в тиранию дугой «М–Т».

Аристотеля разделял мнение Платона[12] о возникновении тирании из демократии. Он прямо утверждал, что «тирания получается из демократии». «В олигархиях и демократиях рождаются тираннии, причем и тут и там к тираннии стремятся те, кто пользуется наибольшим влиянием, т.е. в демократиях демагоги, в олигархиях династы, либо те, кто занимает важнейшие должности, и притом в течение продолжительного времени»[13]. «Тиранния соединяет в себе крайнюю олигархию и демократию. Поэтому тиранния – самый вредный для подданных государственный строй, так как она есть соединение двух зол и заключает в себе все отклонения и ошибки, какие свойственны тому и другому строю»[14].

Аристотель рассматривал три различных вида тираннии. При этом      «два вида тираннии имеют некоторые отличия: с одной стороны, оба они были видами монархического строя, как основанные на законе и на добровольном признании их со стороны подданных; с другой стороны, это были виды тираннии, так как власть в них осуществлялась деспотически, по произволу властителя. Третий вид тираннии – тиранния по преимуществу – соответствует неограниченной монархии. Такого рода монархия, естественно, оказывается тираннией, так как в ней проявляется безответственная власть над всеми равными и лучшими и к выгоде ее самой, а не подданных. Поэтому такая тиранния возникает вопреки желанию подданных: никто из свободных людей добровольно не выносит такого рода власти»[1].         Тиранию, равно как и олигархию, Аристотель относил к наи­более кратковременным видам государственного строя.

Общую картину тирании Платон дополнял различными любопытными особенностями, которые были сформулированы задолго до нашего времени в качестве актуальных и для наших дней тезисов:

• «Когда появляется тиран, он вырастает, как ставленник народа».
• «Он (тиран) тот, кто подымает восстание против обладающих собственностью». «Если он потерпел неудачу, подвергся изгнанию, а потом вернулся – назло своим врагам, – то возвращается он уже как законченный тиран».
• «Когда же он ( тиран) примирится кое с кем из своих врагов, а иных уничтожит, так что они перестанут его беспокоить, я думаю, первой его задачей будет постоянно  вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводи­теле …..  А если он заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит  под предлогом, будто они предались неприятелю. Ради всего этого  тирану необходимо будоражить всех посредством войны»[2]. 

В наше время тирания, как один из худших способов государ­ственного управления, вместе с тем, не потеряла своего значения. В Древнем Риме правителю государства, тирану–военноначальнику  в чрезвычайных случаях по предложению сената на срок или бессрочно присваивались диктаторские полномочия путем передачи ему всей полноты государственной власти. Диктатура – это власть, опирающаяся на силу, ничем не ограниченная и не стесненная никакими законами. В современной политологии весьма часто опору диктатуры  находят в силе господствующего класса, а не  закона.

Различают технические диктатуры, которые не несут социальных изменений и «социальные» диктатуры, возникающие с кризисом общественных структур. Социальные диктатуры относят к революционным, если они преследуют цель сохранить общественный строй, опираясь на привилегированные классы. Наряду с этим в политической литературе выделяют диктатуры гражданские и военные. Гражданские диктатуры базируются, как правило, на деятельности одной партии, руководство которой сосредотачивает все полномочия в своих руках. Военные диктатуры почти не соблюдают конституции, приостанавливают ее действие, упраздняя выборные органы[3].

Не отжила в настоящее время не только идея тирании в виде диктатуры, но и идея монархии. В Западной Европе – это роялизм, т.е. идейно-политическое течение, объединяющее сторонников монархии (в России – данное течение политической мысли принято называть монархизмом). Роялизм сыграл роль активной консервативной силы в западноевропейских и российских революциях. Кризисные явления в развитии демократических институтов интерпретируются роялистами как свидетельство общей несостоятельности идеи демократии – «великой лжи нашего времени» (К.П.Победоносцев).

Резко критикуя явления бездуховности, меркантильного рационализма и отчуждения в индустриальных и постиндустриальных обществах, роялисты делают упор на религиозно-нравственную апологетику монархии. Власть монарха изображается ими как благодатная и поэтому в наибольшей степени адекватная потребностям нормального функционирования общества в противоположность республиканской форме правления, рассматриваемой как продукт несовершенного человеческого разума. Отношения монарха и его подданных носят патриархально– семейный характер; власть монарха уподобляется власти отца семейства над детьми. В своей рекламе монархии роялисты отмечают такие ее достоинства, как:

• высокую скорость выработки и осуществления управленческих решений в сравнении с республиками;
• ответственность в управлении государством;
• высокий патриотизм и противостояние процессам космополи­тизации общественной жизни;
• сохранение национальной культуры и народных традиций[4].

Вместе с тем, риски и угрозы превращения абсолютной монархии в тиранию, в деспотическое и авторитарное правление существовали не только в античности, но сохраняются и в настоящее время. При этом следует иметь ввиду, что термин авторитарная личность (от лат. auctor –зачинатель, основатель, создатель, автор) введен в оборот Т.Адорно,         Э.Френкель-Брунсвиком, Д.Левинсоном, Н.Сэнфордом , которые опубликовали совместную работу в 1950 г.[1]  В западной традиции современного либерализма этот термин имеет откровенно негативную окраску и противопоставляется понятию «демократия».

Для создания демократических противовесов и сдержек проявлениям деспотического правления, тирании или диктатуры  авторитарных правителей правоведами, социологами и политологами разрабатывались различные демпферы – глушители колебательных процессов в такого рода государственном управлении. Так, еще в средние века М.Падуанский и Н.Кузанский сформулировали идею о разграничении законодательной власти, которая, по их мнению, принадлежит народу и правительственной (испол­нительной и судебной), которая принадлежит монарху. Этой же концепции придерживается Дж. Локк, к законодательной и исполнительной власти он добавил третий компонент – федеративную власть    (ве­де­ние между­народной политики), но он ничего не говорил о самостоятельности судебной власти.   Ш. Монтескье в противовес и дополнение к схеме Дж. Локка включил судебную власть[2].

Названные и другие средства, как можно заметить, для преодоления дефектов монархического правления, которые отказывались исследовать Платон и Аристотель, рекомендуют не только разделение властей, но и распределение функций управления государством на различные целевые блоки и иерархические уровни. Для решения этой задачи можно использовать рассмотренный в данном параграфе фасетный принцип разделения властей.

Проблемы безопасности в аристократиях и олигархиях. В данной работе мы уже приводили высказывания Платона и Аристотеля об основных отличиях этих видов государств.          Главными признаками аристократии, одновременно со сказанным, является не только наличие нескольких правителей (например, нескольких консулов в Древнем Риме, нескольких директоров в исполнительной директории республиканской Франции (1795 – 1799 г.г.) и др.), но и главное отличительное свойства вида правления, которое содержится в его названии: «Аристократией по справедливости можно признать только тот вид государственного устройства, когда управляют мужи, безусловно наилучшие с точки зрения добродетели, а не те, кто доблестен при некоторых предпосылках»[3].           Для иллюстрации античной аристократии можно привести следующий пример. «Там, где государственное устройство считается и с богатством, и с добродетелью, и с народом, как, например, в Карфагене, это и есть аристократический строй; там, где принимаются в расчет только два из указанных условия, т.е. добродетель граждан и народ, как, например, в Лакедемонском государстве, получается смешение двух  видов – демократического и основанного на добродетели. Таким образом, аристократическое устройство помимо его первого и наиболее совершенного вида имеет еще две указанные разновидности; третьей же являются те виды так называемой политии, которые больше склоняются к олигархии»[4].

В аристократии, так же как и в демократии и в олигархии предусматриваются выборы должностных лиц государства. «Если законосовещательная власть по некоторым делам, как, например, по вопросам войны, мира, отчетов должностных лиц, принадлежит всем, по остальным же делам – должностным лицам и должности замещаются путем выбора, а не по жребию, то этот государственный строй аристократический»[5]. Данная особенность, которая отличает аристократию от монархии, по мнению Аристотеля, определяет пред­поч­ти­тельность данного способа правления: «Если  правление нескольких людей, всех одинаково хороших, следует счи­­тать аристократией, а правление одного лица – царской властью, то аристократия оказалась бы для государства предпочтительнее царской власти, все равно, будет ли власть опираться на вооруженную силу или же обойдется без нее, лишь бы только оказалось возможным привлечь к правлению нескольких подобных людей»[6]. В олигархии (так же как и в аристократии)  должности замещаются по избранию. Но этот строй, в отличие от аристократии, имеет ряд отличий:

– во-первых, «олигархия – это строй, основывающийся на иму­ществен­ном цензе; у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении»[7];         

– во-вторых, «подобного рода государство (олигархия) неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно – бедняков, другое – богачей. Хотя они и  будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга»[8]. Аристотель не разделял это мнение[1]. Вместе с тем рациональным зерном данного утверждения Платона является возможность раскола в таком государстве;

– в-третьих, «благодаря цензу будет введено в состав полно­правного гражданства столь значительное количество людей из народа, что вместе с последними получится превосходство граждан над теми, кто правами гражданства не пользуется. Однако привлекать в число полноправных граждан всегда следует людей, принадлежащих к лучшему слою народа»[2].  

Названные примечания позволяют определить несколько видов олигархии, как форм организации государства. «Виды олигархии следующие:

• первый вид – когда собственность, не слишком большая, а умеренная, находится в руках большинства; собственники в силу этого имеют возможность принимать участие в государственном управлении; а поскольку число таких людей велико, то верховная власть неизбежно находится в руках не людей, но закона;
• второй вид олигархии: число людей, обладающих собственностью меньше числа людей при первом виде олигархии, но самый размер собственности больше; имея большую силу, эти собственники предъявляют и больше требований; поэтому они сами избирают из числа остальных граждан тех, кто допускается к управлению; но вследствие того, что они не настолько еще сильны, чтобы управлять без закона, они устанавливают подходящий для них закон;
• третий вид олигархии – все должности сосредотачиваются в руках собственников, причем закон повелевает, чтобы после их смерти сыновья наследовали им в должностях;
• когда же собственность их разрастается до огромных размеров и они приобретают себе массу сторонников, то получается династия, близкая к монархии, и тогда властителями становятся люди, а не закон – это и есть четвертый вид олигархии, соответствующий крайнему виду демократии»[3]. 

Олигархию Платон считал не самым удачным способом организации государства. «На втором месте, менее одобряемая, стоит олигархия – это государственное устройство, преисполненное множеством зол. Из нее возникает отличная от нее демократия. Прославленная тирания отлична от них всех – это четвертое и крайнее заболевание государства»[4].

В современной политологии концептуальные подходы древних греков к организации власти «лучших» (аристократии) не забыты. Они находят свое проявление в теориях элит, меритократии, технократии и т.п. В частности, теории элит (от франц. olite- лучшее, отборное, избранное) – это социологические и политологические концепции, утверждающие, что необходимыми элементами социально-политической структуры является привилегированный высший слой (слои), осуществляющий функции управления, развития культуры. Как целостная система взглядов эти теории были сформулированы В.Парето, Г.Моской, Р.Михельсоном[5].  

Другой современной разновидностью политической философии аристократии является меритократия. Меритократия (от лат. meritus – достойный и греч  kratos – власть) – это политическая система, обеспечивающая приход к власти наиболее одаренных, компетентных людей. Термин меритократия введен М.Янгом в его книге «Возвышение меритократии: 1870 ­- 2033», где описывается общество, в котором осуществляется олигархическое правление наиболее талантливых членов общества, показывается кризис этого правления и, в конечном счете, его падение. В 70 – 90-х г.г. теоретики постиндустриального общества, информационного общества трактуют меритократию как позитивную политическую тенденцию. Если в традиционном обществе господствовала «элита крови» (критерий знатности), в индустриальном – «элита богатства», то в постиндустриальном обществе создаются условия для «элиты заслуг», «элиты знания» (критерии – компетентность, образование, высокие моральные качества)[6].

Современная политология не абсолютизирует достоинства аристократии, как формы правления, она отмечает многие существенные недостатки всевозможных «элит», которые проявляются в бюрократии, коррупции и других формах извращения сущности аристократии. Бюрократия (от франц. bureou–  бюро, канцелярия и греч. kratos – власть, господство, буквально – власть бюро, канцелярии) – во многих зарубежных источниках определяется как специфическая форма реализации власти, система управления обществом, осуществляемая привилегированной кастой чиновников, которой присущи свои особые интересы. Впервые систематизированное развитие учения о бюрократии получило у М.Вебера[7], который определил отличительную черту бюрократии – ее рациональность. Он, кроме того, отмечал такие черты, как эффективность, которая достигается за счет четкого распределения обязанностей

и их использования высококвалифицированными специалистами, наличие зафиксированной системы установлений и правил, иерархиализацию власти.

Наряду с бюрократией и в сочетании с ней в современной теории элит рассматривается такой дефект власти, как коррупция. Коррупция       (лат. corruptio – подкуп, упадок, порча) – это явление, заключающееся в прямом использовании должностными лицами государства прав, связанных с их должностью, в целях личного обогащения. Для коррупции характерны подкуп государственных чиновников, общественно-политических деятелей монополиями, банками, мафиозными кланами для того, чтобы получить законные и незаконные блага и преимущества, обеспечить выдвижение в государственные, политические и профсоюзные органы (объединения, учреждения) нужных людей по признакам родства, землячества, личной преданности, экономической зависимости.

Среди других негативных проявлений реальных, а не идеали­зированных форм аристократии, меритократии и бюрократии, в теории элит рассматриваются[1]:

• очковтирательство  в финансовых отчетах корпораций;
• мошенничество на бирже;
• коммерческий подкуп;
• прямой или завуалированный подкуп государственных чиновников для обеспечения выгодного контракта;
• подкуп деятелей законодательных органов в центре и на местах с целью добиться принятия нужного или отклонения нежела­тельного законопроекта,
• подкуп полиции, налоговых чиновников;
• финансовое обеспечение победы нужного кандидата (в президенты, сенаторы, губернаторы, мэры, судьи, профсоюзные лидеры и т.д.) на выборах;
• массовый или локальный подкуп избирателей;
• уклонение от  уплаты чиновниками налогов,  в том числе за счет подкупа должностных лиц и другие манипуляции.

Технократия (от греч. techno и kratos –власть ремесла, мастерства). Центральной идеей концепции технократии является идея о власти, основанной на знании, профессиональной компетенции и возможности замены политического решения рациональным техническим решением. Идеи технократии легли в основу общественно-политических доктрин информационного общества (монополия на информацию приносит реальную власть), технотронной эры, революции менеджеров, теории конвергенции, постиндустриального общества. 

Проблемы безопасности в республиках и политиях. Рассматриваемые в сети Петри фасеты элементарных государственных устройств античного мира использованы были Цицероном для теоретического обобщения организации республиканского правления в Древнем Риме, как объединения множеств форм правления –  Д (демократии), М (монархии), А (ари­стократии). Позже к тому же выводу пришел  и Макиавелли[2]. Этот возможный путь построения более совершенного, чем полисные организации Древней Греции, создания «комплексного», объединенного из различных фасет государства, на схеме рис.3.5 показан сдвоенной штрих-пунктирной линией перехода на III уровень к республиканской форме правления полиархического государства.

Вместе с тем и в «Политике» Аристотеля имеются рассуждения о возможности создания такой организационной структуры государства. «Итак, ясно, что наилучшее государственное общение – то, которое достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве, где они – в лучшем случае – сильнее обеих крайностей или, по крайней мере, каждой из них в отдельности. Соединившись с той или другой крайностью,  они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противников.  Поэтому величайшим благополучием для государства является то,  чтобы его граждане обладали собственной средней, но достаточной; а в тех случаях, когда одни владеют слишком многим, другие же ничего не имеют, возникает либо крайняя демократия, либо олигархия в чистом виде,  либо тиранния, именно под влиянием противоположных крайностей»[3]. 

Для того, чтобы избавиться от худших форм правления (названных выше тирании, крайней демократии и олигархии), в рамках одного государственного способа правления могут быть объединены несколько элементарных фасет, как то было, например, осуществлено Солоном. Об этом речь шла выше. Таким путем в едином государстве организуются несколько разделенных властей. Их называют ветвями власти. Разделение властей – это один из основных принципов полити­ческой организации общества. Основной смысл его состоит в  предотвращении или сведении до минимума возможности злоупотреб­ления властью путем ее сосредоточения в одних руках. Но такой прием не является панацеей от всех бед государства. В условиях острых политических кризисов неизменно вставал вопрос о политической целесообразности последовательного проведения принципа разделения властей, в котором видели угрозу дестабилизации политической системы, потери властью возможности быстро реагировать на изменения политического процесса, причину медленности принятия решений.

Примеров временной ликвидации принципа разделения властей в политическом управлении государством на время острых политических кризисов путем замены его на диктатуру временно избранного правителя или диктатуру класса (например, пролетариата) история накопила более чем достаточно. Способ правления противоположный диктатуре в условиях стабильного развития общества Аристотель называл «политией» и замечал: «Этот вид встречается не часто, поэтому его и упускают из виду те, кто ставит своей задачей перечисление отдельных видов государственного устройства»[1].

Иллюстрируя значение синтеза в одной государственной схеме правления нескольких начал «политии» Аристотель писал: «В большей части государств с гордостью выставляют вперед политию как обозначение вида их государственного устройства, поскольку смешивают состоятельных и неимущих, богатых и свободных». «Полития является как бы смешением олигархии и демократии. Те виды государственного строя, которые имеют уклон в сторону демократии, обычно называют политиями, а те, которые склоняются скорее в сторону олигархии, обыкновенно именуются аристократиями, потому, что люди, имеющие больший имущественный достаток, чаще всего бывают и более образованными, и более благородного происхождения»[2].  Таким образом «полития», как способ правления – это первый шаг к республиканскому способу правления, который объединял в себе несколько «фасет» государственного устройства.

Вместе с тем, понятие «республика» отличается от «политии» Аристотеля некоторыми важными свойствами:

1. целеполаганием  «общественного дела» (от лат. respublica –«общественное дело»); если говорить современным политическим языком, то республиканская форма правления предполагает наличие ориентированной на те или иные цели развития государства политической системы действий, выраженной в государственной доктрине;
2. объединением в системе государственной власти лучших компонентов (фасет) или способов государственного правления.
3. выборностью органов государственного управления.

Проблемы безопасности в теократиях и  тимократиях. Платон, в отличие от Аристотеля, не называл в перечне компонентов государственного правления «политию», но, рассматривая виды государ­ствен­ного устройства, допускал, что кроме классических древнегреческих полисных самоуправляемых организаций могут существовать и другие разновидности, в частности он объяснял:

• тимократию – власть честолюбцев;
• существование идеального государства, где властвуют четы­ре добродетели – мудрость, мужество, рассудительность и справед­ливость;
•  божественный образец государства[3].

Тимократия (тимархия) в работах Платона названа без подробного объяснения.  По его мнению, этот строй являл собой нечто среднее между аристократией и олигархией, основывался на честолюбии правителей[4].  В последствии он был исключен Аристотелем из систематизации государств. 

Нравственные категории, заложенные в основу тимократии, позволяют отнести эту теоретическую форму правления к одной из возможных ступеней развития государства в сторону идеократии, которая основывается либо на «гражданской религии» – идеологии, либо базируется на моральных ценностях теократии или религиозных верований граждан. Идеальное государство Платона – это одна из попыток построения идеократического светского государства, в данном случае основанного на моральных ценностях мудрости, мужества, рассудительности и справед­ливости.

Позже в Древнем Риме можно было найти и другие формы проявления «гражданской религии» или идеократии моральных ценностей общества. Они находили свое проявление в виде самоуправляемых культовых организаций внутри государства, например, союзов граждан, которых объединял культ почитания:

• персонифицированных духовных ценностей, изображаемых обычно в виде портиков или скульптур Чести, Добродетели, Мудрости, Справед­ливости, Верности и других обожествлен­ных понятий «гражданской религии»;
• императора государства (культ Августа, Тиберия…), который поддерживали специальные жрецы;
• покровителей профессий, например, актеров, кожевников, лавочников[5]. 

В античности  не было религиозных единых культов, мировых религий, которые были бы способны сплотить государства, обеспечить его

идеологическое единство. По этой причине «тимократию» можно рассматривать, как первый шаг к созданию теократических компонентов государственной власти.

Теократические государства появились значительно позже, теократия (от греч. theos – бог, kratos – власть) – форма правления, при которой государственная власть находится в руках главы церкви и духовенства, т.е. когда глава государства является одновременно главой церкви (халифаты, Ватикан, Иран при аятолле  Хомейни). Все мировые религии (христианство, ислам, буддизм) в современной политологии используются как средство организации, консолидации и духовного сплочения наций и народов суверенных государств .

Одновременно с теократией в современном политическом мире не забыты первоначальные подходы тимократии к созданию идеологии или «гражданской религии», которая обеспечивает те же цели духовного сплочения общества, но другими средствами.

«Не случайно все достойные упоминания массовые идеологи нового времени имели предметом своего поклонения, своей целью государство, которое, по мере упадка религии в целом, все больше превращалось в особый культ. Подобно средневековой религии, вера в национальную идею, полным воплощением которой является государство, имеет своих святых, свои места поклонения, гимны, ритуалы, символы, катехизисы, священные письмена и традиции. Подобно средневековой церкви государство  дарует милость, принимает исповеди, обещает спасение, наказывает ереси, внушает чувство самопожертвования и способствует распространению своей идейной миссии и предназначения»[1].

Как и рассмотренные выше основные фасеты государственного правления (демократия, монархия, аристократия имели свои крайние нерациональные проявления в виде тирании, олигархии и крайней демократии), идеократия имеет свои крайности.

Считается, что «крайним проявлением клерикализма является теократия, т.е. такая форма государственного устройства, при которой политическая и духовная власть сосредоточены в руках духовенства. Высшая власть в теократическом государстве принадлежит главе господствующей церкви (Ватикан, Иран и другие страны), который признается «наместником Бога на Земле», «первосвященником»[2].

Другой гранью крайних состояний идеократии является тоталитаризм и сакрализация. Тоталитаризм (от лат. totalis- весь, целый, полный)  одна из форм авторитарного управления, основанная на моноидеологии, пропитывающей всю политическую, экономическую, социальную, культурную сферы общества. Тоталитаризм – это господство некоторой идеи (идеократии) над всеми сторонами жизни общества (экономикой, политикой, средствами обороны и полицейского контроля за обществом, средствами массовой информации и т.п.. Тоталитарная идеология является заменителем–аналогом религиозных догматов.

Сакрализация (от лат. sacrum – священное, относящееся к религиозному культу, ритуалу, обряду) – это наделение предметов, явлений, людей священным содержанием. В основе сакрализации лежит признание священного начала как противоположного светскому, мирскому началу. Понятие «сакральное» не является синонимом понятия «религиозное»; оно включает в себя не только религиозный, но и нравственный смысл, выражая высшее качество определенных нравственных ценностей. В политологии проблема «сакрального» разрабатывалась в основном в русле теории политической пропаганды. «Сакральное» выступает здесь как одна из возможных конкретных целевых установок политического манипулирования[3]. 

Обобщая сказанное выше, следует отметить, что в дополнении к фасетам государственного правления, подробно проанализированных в клас­сической политической философии Платона и Аристотеля, в политологии необходимо исследовать пути синтеза названных компонентов в устойчивых организационных структурах современных государств.