Сегодня для процесса развития общественного бытия характерна ярко выраженная динамика социальных изменений, закономерности которых уже отнюдь не всегда можно объяснить, используя принципы традиционной детерминистской методологии.
Рассматривая особенности социальной деятельности, подчеркнем, что феномен стохастичности есть атрибутивное динамическое свойство современных социальных систем, активно взаимодействующих с внешней средой. Данный феномен проявляет себя на всех этапах развития объекта — от фазы зарождения с многовариантностью альтернатив, через траекторию развития с выраженной неопределенностью– стремлением к упорядочению иерархической структуры и снятием неопределенности в виде гомеостатического баланса; и, наконец, к его бифуркационному срыву к неравновестности, к новой свободе выбора среди многочисленных эволюционных (революционных) сценариев развития. Явления флуктуации, бифуркации, диссипации с последующим восстановлением устойчивости системы, формирования ее иерархической структуры и движения к гомеостазу с возможным срывом к неравновесности – все это есть периоды цикла самоорганизации деятельности субъекта, которая может проявить себя только в условиях открытости и относительной неопределенности развития социальной системы – среды венчурной (рисковой) деятельности.
Известно, что указанная венчурная среда характерна, в первую очередь, для реализации различных предпринимательских инициатив и соответствующих практик, поэтому, развивая наши положения, в дальнейшем мы будем апеллировать к социохозяйственной сфере деятельности.
Традиционная парадигма бытия социохозяйственных систем, представленная в многочисленных трудах отечественных и зарубежных философов, социологов и экономистов, сегодня входит в противоречие с объективными тенденциями развития реальной экономики как на микро-, так и на макроуровнях. Современные реалии таковы, что каждый субъект деятельности испытывает все возрастающую агрессию внешней среды в виде неопределенности — принципиальной невозможности четко и однозначно пролонгировать свои действия на какую-либо перспективу. Стохастичность как атрибутивное свойство социохозяйственных объектов, ранее не столь рельефно проявлявшее себя, сегодня становится источником указанной агрессии. Субъект вынужден действовать в условиях объективной неопределенности, порожденной все возрастающей сложностью этих систем и сложностью межсубъектных организационных и экономических отношений. Очевидно, что результативность деятельности в данной ситуации имеет существенный разброс, а процесс принятия каких-либо решений сопряжен с риском. С риском непредсказуемых затрат и даже с риском потери субъектом своих статусных признаков, которые он, рискуя, пытается вывести на более высокий качественный уровень.
Все это, безусловно, актуализирует проблемы информационно-аналитического сопровождения современной венчурной (рисковой) деятельности, нуждающейся в обновленной научной методологии, базовые положения которой рассматриваются ниже.
Итак, основными предпосылками легитимации нашего подхода являются следующие общеметодологические положения:
- развивающийся социохозяйственный объект нетождественен себе, подвержен постоянной модификации, а уникальность «лестницы развития» каждого объекта привносит дополнительную неопределенность в общую структуру социохозяйственных связей;
- связь состояний и событий опосредуется процессом «перехода», в котором нет жестких закономерностей, ситуация выбора не предетерминирована, что исключает возможность логической выводимости последующих состояний из предыдущих;
- каждый объект развивается на основе сразу нескольких типов взаимодействий, что обусловливает его высокую темпоральную стохастичность;
- риск является атрибутом современной деятельности и обусловлен необходимостью снятия неопределенности при разрешении той или иной ситуации.
Ортодоксальная парадигма экономических рисков основывалась на всевозможных принципах их нивелировки — ухода от них. Но уйти от риска, осуществляя деятельность в условиях неопределенности, практически невозможно. Следовательно, необходимо актуально включиться в нескончаемый поток объективной неопределенности, научиться действовать в ее рамках, превращая эту данность средствами целеосознанной рисковой деятельности в «материал» продуктивного конструирования технологий профессиональной деятельности.
Именно эта идея положена нами в основу нового подхода к осмыслению сущности венчурной деятельности современного субъекта. Общая композиция нашей эпистемологической системы следующая:
- стахостичность есть атрибутивный признак современной социохозяйственной среды;
- порождением данной среды является неопределенность, избыточность, высокая вариативность эволюционных комбинаций развития объекта инновационной преобразующей деятельности;
- в рамках этого пространства реализуется субъектная деятельность, которая обусловлена и, одновременно, отягощена знанием, выходящим за пределы насущной реальности;
- реальное совмещение двух указанных форм избыточности (неопределенности) является субстратом венчурной деятельности.
- целеосознанный риск становится главным элементом деятельности субъекта и, одновременно, предпосылкой его бесконфликтного существования в стохастической среде[1].
Риск, благодаря актуальным действиям, расширяет возможности субъекта и повышает его адаптивный потенциал. Именно поэтому риск обретает свойство специфического ресурса, способного повысить степень устойчивости субъекта предпринимательства, действующего в условиях неопределенности.
Эти положения, на наш взгляд, существенно корректируют и дополняют традиционные принципы рискологии. Они позволяют привнести новые формы осмысления окружающей субъекта венчурной среды и средствами информационной аналитики преодолеть ее агрессивность.
Необходимо также подчеркнуть, что преодоление неопределенности (средствами венчурной деятельности) предполагает отнюдь не полное снятие последней. Это чревато утратой какой-либо свободы. Субъект всегда стремится только к установлению оптимального баланса между определенностью и неопределенностью в процессе деятельности. Причем определенность характеризует потенции субъекта в достижении поставленных целей, а неопределенность характеризует тот диапазон возможностей, в рамках которого результаты деятельности могут отклоняться от целевого эталона.
Учитывая важность и инструментальный потенциал этих понятий, раскроем их более подробно.
Так, характеризуя соотношение определенности и неопределенности в условиях реальной практики, известный философ советской школы Василий Готт отмечал, что одним из аспектов этого соотношения является их связь в ситуации выбора. Если человек располагает поливариантностью, то всегда существует неопределенность в выборе необходимого подхода. Указанная неопределенность растет при увеличении числа элементов множества. В ситуации же неизвестности числа используемых элементов прибегают к измерению степени неопределенности с помощью возможностей вероятностных методов[2].
Попытаемся дать дефиниции категорий определенности и неопределенности: неопределенность – категория, отмеченная превращением многообразия возможностей в действительность; наличием связей, взаимодействием между свойствами и состояниями явлений, отсутствием резких граней между ними. В то время как определенность – это дефиниция, отмечающая относительную независимость свойств и состояний объектов, проявление необходимости через однозначные переходы возможности в действительность. Важно также обратить внимание на то, что указанные взаимосвязанные понятия «не возвышаются» друг над другом, а находятся в отношении координации[3]. Целесообразно специально отметить направленность их отношений. Это может быть и движением от определенности одного состояния – через «снятие» неопределенности – в другое состояние определенности или даже в другую определенность. В связи с тем, что процессы, несущие информацию, обеспечивают «снятие» неопределенности, считается, что «снятие» неопределенности – это, прежде всего, получение актуальной информации.
Итак, современная профессиональная деятельность реализуется в условиях неоднозначности протекания реальных социальных и экономических процессов, разнообразия способов и вариантов превращения возможностей в действительность, многообразия возможных состояний и ситуаций реализации решения, в котором в будущем может оказаться субъект. Практически в момент принятия решения невозможно получить полные и точные знания об отдаленной во времени среде реализации решения, обо всех действующих или потенциально могущих проявиться внутренних и внешних факторах. Все это суть выражение неопределенности как объективной формы существования современной реальности. Объективно существует и принципиально неустранимая неопределенность, имеющая место при принятии решений, приводящая к тому, что риск никогда не бывает нулевым. Следствием этого является неуверенность в достижимости поставленной цели и, в результате, реализации выбранного решения. В силу этого намеченная цель достигается лишь в рамках определенного вероятностного диапазона форм ее реализации.
Источников неопределенности несколько, но, прежде всего – это неполнота, недостаточность наших знаний о сфере объекта нашей деятельности. Другой источник неопределенности – это случайность, то, что в сходных условиях происходит неодинаково, что заранее нельзя предугадать. Спланировать каждый данный случай невозможно. Выход оборудования из строя и внезапное изменение спроса на продукцию, неожиданный срыв поставки сырья – все это примеры проявления случайности. Есть и третья причина неопределенности – противодействие.
Одним из первых ученых, обративших внимание на проблему неопределенности в рамках современной субъектной деятельности, был американский экономист Фрэнк Найт (1885-1972)[4]. В своей статье «Понятие риска и неопределенности», опубликованной в 1921 г., он отмечал, что существуют два типа вероятности: математическая и статистическая. Вероятность первого типа определяется общими, заранее заданными принципами. «Математическая вероятность – пишет Ф. Найт, – это абсолютно однородная классификация случаев, во всем идентичных»[5]. Вероятность второго типа можно определить лишь эмпирически. Статистическая вероятность, считает Ф. Найт, это «эмпирическая оценка частоты проявления связи между утверждениями, не разложимыми на изменчивые комбинации одинаково вероятных альтернатив»[6]. Первый тип вероятности очень редко встречается в бизнесе, второй типичен для деловой сферы. Первый тип поддается однозначному измерению, для измерения второго требуются субъективные оценки.
Очень трудно придумать пример «риска» в сфере бизнеса, применительно к которому можно было бы заранее вычислить распределение различных возможных исходов. Решать проблему (если решение вообще возможно) нужно посредством изучения эмпирических результатов. Очевидно, что многие риски могут быть доведены до значительной степени предсказуемости путем статистической группировки, в то время как другая, не менее важная их часть подобной процедуре не поддается.
Чтобы сохранить различия между измеримой и неизмеримой неопределенностью, о которой шла речь выше, мы можем использовать термин «риск» для обозначения первого типа неопределенности и собственно термин «неопределенность» – для второго. Слово «риск» обычно весьма вольно применяется по отношению к любому типу неопределенности, рассмотренному с точки зрения возможности неблагоприятного исхода, а термин «неопределенность» – по отношению к возможности благоприятного исхода; мы же говорим о «риске» потерь и «неопределенности» выигрыша.
Практическая разница между указанными категориями состоит в том, что в первом случае распределения результатов в группе известно (что достигается путем априорных вычислений или изучения статистики предшествующего опыта), а во втором – нет, и это чаще всего вызвано невозможностью произвести группировку случаев, так как рассматриваемые ситуации в значительной мере уникальны.
Можно ли говорить о научной и практической ценности, обоснованности и надежности теории неопределенности и рисков (рискологии), если неясна сама их природа, происхождение, соотношение?
Могут ли неоднородные и разнообразные риски возникать из однородной и единообразной неопределенности?
Из каких источников, почему, когда и как возникает сама неопределенность?
Может ли неопределенность рассматриваться (как это делается до сих пор) в качестве однородной, неизменной, неподвижной независимо от места и времени своего появления?
Когда и почему по мере поступления дополнительной информации и приобретения новых знаний неопределенность не снижается, а, наоборот, увеличивается?
Ответы на эти и многие другие вопросы зависят от того, удастся ли показать, что неопределенность имеет свои собственные генетические, структурные и функциональные определения и модели[7].
C позиций нашего исследования риск это атрибут современной деятельности, который непременно возникает в ситуации, когда возможны альтернативы, реализующиеся во многих исходах, существует неопределенность в отношении конкретного исхода, и, по крайней мере, один из исходов опасен. Риск понимается в широком смысле как решение, связанное с выбором в условиях достаточного большого разнообразия дополняющих друг друга или альтернативных возможностей, когда результату такого решения внутренне и неустранимо присуща неопределенность. Таким образом, риск есть характеристика решения субъекта, отражающая неопределенность достижения целей его деятельности.
На сегодня нет однозначного понимания сущности риска. Это объясняется, в частности, многоаспектностью этого явления как сложного явления, имеющего множество несовпадающих, а иногда противоположных реальных основ, что и обуславливает возможность различных трактовок этого явления:
- риск – потенциальная, численно измеримая возможность потери. Понятием риска характеризуется неопределенность, связанная с возможностью возникновения в ходе реализации деятельности неблагоприятных ситуаций и последствий;
- риск – вероятность возникновения потерь, убытков, недопоступлений планируемых доходов, прибыли, это неопределенность финансовых результатов в будущем;
- риск – это стоимостное выражение вероятностного события, ведущего к потерям;
- риск – вероятность потери ценностей (финансовых, материальных товарных ресурсов) в результате деятельности, если обстановка и условия проведения деятельности будут меняться в направлении, отличном от предусмотренного расчетами[8].
Итак, риски представляют собой явление, которое имеет гетерогенную (объективно-субъективную) природу. Отсюда следует, что источниками рисков, причинами их возникновения, а также главными факторами, влияющими не только на уровень, но и на «среду обитания» рисков, с одной стороны, является неопределенность объективных условий, состояний и процессов, а, с другой, неопределенность целей, настроений и поведения субъектов деятельности.
Пожалуй, наиболее часто в качестве источника неопределенности называют внешнюю среду организации. То есть этот источник видится как внешний по отношению к субъекту действия, принимающему решения. При этом сама внешняя среда трактуется по-разному. Традиционно принято выделять два уровня внешней среды: микроуровень, или целевое окружение объекта (другие субъекты деятельности, непосредственно влияющие на постановку и достижение целей), и макроуровень (все внешние влияния, включая политические, правовые, религиозные и т.д., определяющие условия функционирования и развития социальной системы).
Факторами, обусловливающими неопределенность окружения, часто называют следующие:
- недостаток информации о самом внешнем воздействии, что ведет к определенным внутриорганизационным трудностям процесса принятия решения;
- неспособность определить, с какой вероятностью внешнее воздействие повлияет на успех или неудачу субъектов, принимающих решения;
- недостаток информации о последствиях неправильного решения или действия.
Очевидно, что комплексный параметр «определенность-неопределенность» характеризует не столько само окружение, сколько ту степень полноты информации, которой обладают принимающие решения субъекты. Отсюда делается вывод о том, что способность организации успешно приспосабливаться к своему окружению в максимальной степени зависит от способности лиц, принимающих решения, предсказывать будущее состояние внешней среды. Таким образом, механизмом элиминирования неопределенности выступает нестандартное решение, основанное на интуиции менеджера и ведущее к рациональной адаптации организации к ее микроокружению[9].
Теперь рассмотрим феномен неопределенности с позиций макроокружения субъекта деятельности. Наиболее полно эта проблема анализируется в неоинституциональной теории и теории организационной экологии. Их авторы (Дж. Мейер, Б. Роуан, П. Дж. Ди Маджио, В.Р.Скотт, У.Пауэл и др.) в качестве источника неопределенности рассматривают макроуровень внешней среды. В то же время именно макроокружение задает условия деятельности, что максимально определяет ее перспективы и результат (см. концепцию институционального изоморфизма).С другой стороны, для выживания от организации требуется поддержание определенного уровня эффективности деятельности.
Таким образом, функционирование и изменение социохозяйственной системы происходит в результате действий, позволяющих балансировать между удовлетворением требования приспособления к господствующим нормативным стандартам и требованиям организационно-технической эффективности. Это становится возможным при условии, если организация представляет собой сложную структуру, состоящую из секторов, выполняющих разные задачи. Однако при этом возникает проблема взаимоувязки этих задач, а следовательно, интегрирования организационной структуры деятельности. Это является основным источником неопределенности в деятельности какой-либо организации. Именно так среда продуцирует неопределенность и непосредственно, изменяя внешние условия деятельности, и опосредованно, создавая внутри организации проблему взаимоувязки требований адаптации к изменившимся внешним условиям.
В качестве ослабления действия фактора неопределенности предлагается, применение стратегии «свободной связи»: организации, которые для поддержания легитимности адаптируют свои структуры к институциональному окружению, уменьшают внутреннюю координацию и контроль. Так организация получает возможность реагировать на противоречивые требования, исходящие от ее окружения. В этом случае происходит адаптация к внешней агрессии лишь символически, формально, путем создания субструктур, которые разрешают (или, по крайней мере, демонстрируют, что разрешают) возникшую проблему, а именно, адаптируются к изменениям макросреды. Деятельность этих периферических структур остается «слабо связанной» с ключевой деятельностью организации, что позволяет ей сохранять хотя бы минимальную эффективность для того, чтобы сохранить устойчивость.
После краткого общеметодологического анализа проблем венчурной деятельности[10] представим ряд методических положений, использование которых обусловливает возможность преодоления неопределенности и действительное превращение риска в специфический ресурс в сфере реальной социохозяйственной деятельности.
Итак, основу информационно-аналитической работы в экономической сфере составляет метод «Рискологии предпринимательского проекта»[11].
Первый этап информационно-аналитической работы, направленной на названный предмет, предполагает всестороннее изучение «чистоты» предпринимательской идеи с точки зрения наличия и выявления с ней самых разнообразных рисков и «рискованных» связей. Однако разведка рисков не ограничивается выявлением потенциально угрожающих факторов. Потребуется еще несколько операций: выявить признаки инициирования каждого риск-фактора и спрогнозировать негативные последствия такой активизации. Этот этап заканчивается сводным описанием всех выявленных рисков и их пагубных последствий.
Второй этап сводится к построению антирисковой программы. Он охватывает введение в проект элементов безопасности – мер профилактики, отслеживания и подавления выявленных рисков. Этап заканчивается разработкой «антирисковой программы», в которой подробно описываются рекомендуемые контрмеры.
Третий этап связан непосредственно с воплощением антирисковых мероприятий в жизнь.
Любой предпринимательский проект начинается со стартовой идеи. Такая идея в своей сути предусматривает несложную логическую схему «если – то». Раскроем смысл компонентов этой, на первый взгляд, простой пары.
Первая компонента «если» – причина предусматривает наличие условий достижения цели. Краткое наименование условия весьма часто подразумевает и предопределяет весьма высокий уровень технологии. Технология предполагает совокупность методов обработки, изменения состояния, свойств и формы объекта.
Вторая компонента «то» – следствие выражает целевую функцию данного проекта, которая может быть реализована при тех или иных условиях. Последние как раз и образуют ту венчурную среду, в рамках которой происходит процесс целедостижения. Кроме того, необходимо учитывать, что, работая с предположением «если – то», мы на самом деле имеем дело с прогнозированием будущего, с предположительным характером достижения цели. Эта импликация является связью между причиной и следствием, ибо в основе любой идеи, лежит пролонгация возможных форм поведения объекта нашего воздействия.
В информационно-аналитической работе прогнозирование представляет собой весьма ответственный акт, решающий, как минимум, следующие задачи:
- выявить все связи планируемого дела с окружающей средой;
- оценить значение каждой связи;
- построить матрицу проектных реакций: каждому значению связи привести соответствующее проектное состояние;
- оценить степень отклонения каждого проектного состояния от оптимального;
- по каждому отклонению просчитать необходимые ресурсы на стабилизацию проекта – приведение его к оптимальному режиму;
- выявить «точки невозвращения» – критические отклонения, которые в данной ситуации являются необратимыми;
- просчитать все точки невозвращения на предмет стоимости организации соответствующих контрмероприятий и др.
Решение этих задач позволит достичь минимум двух важнейших промежуточных состояний реализации проекта и, соответственно, остаться в коридоре целевой функции, сохранив реальный статус возможностей базового целедостижения[12]. А именно, во-первых, концентрировать ресурсы на группе ключевых угроз. Работа против реальных угроз, просчитанных последствиями, предохранит от перерасхода средств на чрезмерные меры безопасности. Все точки невозвращения можно описать, апеллируя к принципам «множества Парето» (Парето-рискам[13]).
Во-вторых, скорректировать проектные ожидания и избегать иллюзий. Введение необходимых проектных реакций на основании множества Парето в качестве штатных режимов проекта с описанием пусковых признаков перехода систематизирует ожидания субъекта. Таким образом, мы не только избегаем опасного самообольщения, часто подкрепляемого внешне убедительными расчетами, но и готовимся к конкретным действиям в случае той или иной угрозы.
Так может быть обеспечена высокоэффективная разработка элементов безопасности проекта, которая включает в себя построение внутренних «рубежей обороны» – систему стабилизации проектных режимов. Эта часть решений, отвечающих на вопрос: «Чем именно надо наделить проект, чтобы он был устойчив к рискам?», оформляется, когда мы формулируем и сводим в организационный план проекта все необходимые управленческие решения, являющиеся в данном случае результатом информационно-аналитической работы по поисковому и нормативному прогнозированию ситуации.
В этом разделе, обращаясь сначала к общеметодологическим, а затем и к прикладным аспектам, мы хотели показать, что информационная аналитика является важным средством повышения адаптивного потенциала субъекта деятельности, который вынужден позиционировать себя в венчурной среде. Именно поэтому риск способен обрести свойство специфического ресурса достижения целей. Сама же рискология выходит далеко за рамки традиционного анализа рисков. Ее предназначение состоит в раскрытии сути философии риска как явления не только управляемого, но и обратимого.
Стремясь к достижению указанного эффекта, субъект венчурной деятельности обращается к решению проблем безопасности, рассматриваемой в различных аспектах, в том числе и в информационном. Это обстоятельство и актуализирует содержание следующего параграфа.
[1] Эти положения в различных контекстах анализа получили развитие в ранних работах одного из авторов этой книги. См.: Курлов А.Б. Системная социодинамика современного общества. Опыт коррекции детерминистской онтологии социума.// Вестник УГАТУ.- №2, 2000.- С.23-32; Курлов А.Б. Философия бизнеса: Учебное пособие.- Уфа: Изд-во: «Автор-Проект», 2000.- 132 с.; Курлов А.Б. Аксиологическое осмысление свободы предпринимательства./ А.Б.Курлов, Л.В.Вакуленко.// Философская мысль.- №2, 2005.- С. 62-68; Курлов А.Б. Философия предпринимательства./ А.Б.Курлов.- Уфа: Изд-во: «Китап», 2007.- 244 с. и др.
[2] См.; Готт В.С. Определенность и неопределенность в природе и научном познании. // Современный детерминизм и наука.- Новосибирск, 1971. – С.11.
[3] Урсул А.Д. Информация. Методологические аспекты.- М.: Наука, 1971.- С.59.
[4] Цитата по: Knight F. Risk, Uncertainty, and Profit. – Boston.- Houghton Miffin Co., 1921. – Р. 210-235.
[5] Там же. Р.210.
[6] Там же. Р.210-211.
[7] См.: Белов В.А. Ценностное измерение науки./ В.А.Белов.- М.: «Идея-Пресс», 2001.- С.26-27.
[8] См.: Романов В.С. Понятие рисков в экономической деятельности./ В.С.Романов.// Инвестиции в России.- №12, 2000.- С.42-43.
[9] См.: Попова Е.П. Проблема неопределенности структурных изменений в организациях //Личность. Культура. Общество.- 1999.- Вып.3.- Т.1.- С. 59.
[10] Более подробное изложение философии венчурной деятельности представлено в ранее означенных работах Курлова А.Б.
[11] Здесь мы частично использовали материалы Куликова А.С. «Рискология в экономической разведке», см.: <http.www. ecosoft/metod_13-78.shtml>, которые, получив необходимую форму, приводятся ниже в авторской редакции.
[12] Диалектика форм этих возможностей с очевидностью имеет системные основания и может быть раскрыта с использованием концепции, представленной в разделе 4.3 этой монографии.
[13] См. например: Айзерман М.А., Алескеров В.Т. Выбор вариантов. Основы теории.- М.: Наука, 1990.; Подиновский В.В., Ногин В. Д. Парето-оптимальные решения многокритериальных задач.- М.: Наука, 1982; Ногин В.Д. Принятие решений в многокритериальной среде: количественный подход.- М.: ФИЗМАТЛИТ, 2005.