Обратимся сначала к сдачам. Главной сдачей, или социальной функцией, советских университетов была подготовка преподавателей для вузов, втузов, техникумов и старших классов средних школ. Именно это и предопределило второстепенное, среднее место университетов в советской системе высшей школы (между техническими институтами и пединститутами). на первом месте в СССР были узкоспециальные профессиональные высшие учебные заведения — институты, которые готовили специалистов для стратегических областей советского общества, прежде всего — оборонной, нефтегазовой, тяжелой промышленности. на втором месте — педагогические вузы. на третьем месте — вузы сельского и лесного хозяйства. (30,6% из 881 вуза страны в 1989 году приходилось на инженерно-технические вузы, 22,4% — на педагогические вузы, 13% — на вузы сельского и лесного хозяйства, 9,5% — на медицинские вузы, 9% — на вузы культуры и искусства, университеты составляли чуть больше 1% и стояли между экономическими вузами (4,3%) и юридическими вузами (0,5%))69.
Основной приоритет советской системы высшего образования — подготовка специалистов для промышленности, сельского и лесного хозяйства, системы образования, здравоохранения и сферы досуга. Университеты же лишь обеспечивали бесперебойную работу этих инженерно-технических, сельскохозяйственных и леснохозяйственных, а также медицинских институтов и институтов культуры, поставляя им научно-педагогические кадры. Также университеты обеспечивали этими кадрами пединституты и другие институты, равно как и техникумы и старшие классы средней школы. В официальной советской литературе об этом говорилось: «Среди более 800 высших учебных заведений страны имеются университеты… Университеты являются ведущими учебными заведениями по подготовке научных кадров по естественнонаучным и гуманитарным специальностям. на них возложена также обязанность готовить учителей для старших классов средней общеобразовательной школы и преподавателей общеобразовательных дисциплин для средних специальных учебных заведений»70. Итак, главная задача университетов в СССР — подготовка специалистов общего профиля для институтов, техникумов и старших клас
сов школы. Университеты в СССР были, так сказать, педагогическими вузами более высокого уровня квалификации (чем обычные педвузы, готовившие школьных учителей). Это было связано со спецификой университетского образования. В университете в гораздо большем объеме, чем в институтах, преподавались общие курсы. например, курс общей физики на физфаках советских университетов читался 4 года (8 семестров), а в различных технических институтах – не более 2 лет (4 семестра), поскольку в последних большее внимание уделяли все же специальным узкотехническим курсам (таковые были и в университетах, но в гораздо меньшем количестве). Поэтому выпускник университета обладал куда большей фундаментальной подготовкой, чем выпускник технического вуза, и после окончания аспирантуры и защиты диссертации (что давало и дает право на преподавание в вузе) выпускник университета часто распределялся в технические, педагогические, сельскохозяйственные, медицинские и другие вузы читать эти самые общие курсы. Такой же курс общей физики, но в еще более урезанном и упрощенном виде, читался в техникумах и еще более упрощенный — в старших классах школы. Значит, и для этих заведений лучше всего подходили выпускники университетов.
Существовали и специальности, востребованные в вузовском учебном процессе, по которым готовили только в университетах. Так, во всех вузах, втузах и техникумах СССР преподавался предмет «Марксистско-ленинская философия», а элементы этого курса входили в школьные обществоведческие дисциплины (вроде «Основ государства и права»). Однако преподавателей-философов готовили философские факультеты университетов, каковых на весь СССР было четыре: в Московском, ленинградском, Свердловском и Киевском университетах, а также ряд кафедр философии, при которых были аспирантуры по философии (к 1989 году их насчитывалось 13 по всему СССР71). Их выпускники распределялись по учебным заведениям всего СССР, затем, защищая кандидатские и докторские диссертации, как правило, на базе тех же факультетов, они возвращались на место работы (конечно, в техникуме и в школе кандидаты и тем более доктора философских наук не требовались, достаточно было квалификации «Преподаватель философии»). К концу советского периода советы по защите диссертаций по философским наукам возникают и в университетах, где не было философских факультетов, но были мощные кафедры философии.
Университеты были и базой для центров повышения квалификации работников высшей школы. В 1976 году при университетах было 8 институтов повышения квалификации и 25 соответствующих факультетов. В них проходили повышение квалификации до 46% преподавателей вузов со всего СССР.
Еще одна очень важная функция университетов — подготовка научных работников. В советской официозной литературе университеты настойчиво изображались как ведущие центры научных исследований (достаточно посмотреть хотя бы статью «Университеты» в БСЭ). В самом научном сообществе существовало и существует иное мнение: что университетская наука в СССР сильно отставала от академической, сосредоточенной в нИИ при академии наук, и от отраслевой, сосредоточенной в элитарных институтах типа МИФИ и МФТИ. Известна, например, оценка, данная уровню преподавания физики в МГУ в «письме четырех академиков» в июле 1944 г., подписанном академиками А. Ф. Иоффе, А. н. Крыловым, П. л. Капицей, А. И. Алихановым72. П. л. Капица и л. Д. ландау и создали МФТИ как альтернативу физфаку Московского университета (и, кстати, МФТИ был первым советским вузом, где пытались внедрить некоторые принципы гумбольдтовского университета, как, например, индивидуальное руководство студентами со стороны преподавателей и вовлечение студентов в научно-исследовательскую работу ведущих ученых). Авторы аналитической записки 1990 года, посвященной проблемам высшего образования в СССР, отмечали, что лишь 4 из 57 университетов РСФСР (ленинградский, Ростовский, Томский и новосибирский) имели «классическую университетскую структуру» и соответствующую ей «интеллектуальную базу» (интересно, что МГУ к этим 4 университетам они не отнесли)73. В связи с этим они отказывали российским университетам в праве считаться «существенным фактором системы высшего образования».
Тем не менее, трудно отрицать, что в ряде советских университетов существовали крупные научные школы, а также тот факт, что среди выпускников университетов было немало тех, кто затем занимался научной работой, причем не только в системе вузов, но и в системе академических институтов. По некоторым сведениям, в конце 1930-х годов до половины выпускников университетов становились научными работниками. Студентов ориентировали на научную работу на старших курсах, когда им начинали читать специальные предметы и требовали от них написания дипломной работы, которая писалась под руководством преподавателя-ученого и содержала элементы научного исследования. При университетах обязательно были аспирантуры, кстати, во многом повторяющие характерные черты гумбольдтовского университета (начиная с того, что аспиранты здесь учились по индивидуальному учебному плану, и кончая тем, что к каждому из аспирантов прикреплялся ученый — научный руководитель).
Еще одна важная функция советских университетов — подготовка школьных учителей и инженерно-технических работников, то есть представителей сословия «бюджетников». на естественных факультетах студент после окончания 2 курса должен был сделать выбор между производственной и педагогической специализацией. на большинстве гуманитарных факультетов, где производственной специализации не было, почти все, кто не шел в науку, становились школьными учителями. Таким образом, все университеты были одновременно и педагогическими институтами, более того, многие из них и создавались на базе пединститутов (как, например, университеты в автономных республиках РСФСР, созданные в 1950-х годах). Однако университеты при этом, как уже говорилось, не дублировали функции технических и педагогических вузов, также готовивших инженеров и учителей. Студенты педагогических направлений университетов получали более серьезную подготовку по своей основной специальности (математика, физика, биология и т. д.) и менее основательную — по педагогике; в педвузах, наоборот, был уклон в изучение специальных педагогических дисциплин. Кроме того, если педагогические институты в основном сосредотачивались на подготовке учителей младших и средних классов (от 1 до 8), то на университеты была возложена задача готовить учителей старших классов, особенно по физико-математическим направлениям. Также, как уже говорилось, университеты готовили и педагогов средних специальных учебных заведений (техникумов)74. Кроме того, юридические факультеты университетов готовили работников прокуратуры, адвокатуры, следователей и т. д.
Далее, некоторые выпускники университетов (прежде всего, так называемых «идеологических факультетов», например, истфаков) распределялись не по специальности, а на партийную, комсомольскую или государственную работу — освобожденными секретарями комитетов партии и комсомола на предприятиях и в учреждениях, инструкторами в райкомы КПСС, в КГБ. Это были те, кто в студенческие годы проявил социальную активность, властные амбиции, организационные способности (например, работал в комсомольском комитете университета или факультета). В принципе такое случалось и в институтах, но комсомольские и партийные организации университетов считались головными, тем более что университеты чаще всего открывались в столицах союзных и автономных республик и их партийный комсомольский актив имел прямую связь с местной республиканской властью. Таким образом, университеты готовили еще и кадры для региональной, партийной и советской элиты.
наконец, была еще одна социальная функция, которая возлагалась исключительно на университеты. Как мы уже говорили, свой университет был обязательным атрибутом вузовской системы каждой нерусской национальной республики (союзной или автономной). В них готовилась национальная интеллигенция титульного народа данной республики. Для этого при филфаках открывались отделения, где велось преподавание на языке этого народа, изучались его язык и культура. Выпускники этих отделений работали учителями в национальных школах, журналистами в газетах, журналах на национальных языках, а также в соответствующих телеи радиокомпаниях, были функционерами местных союзов писателей. Фактически эти отделения готовили культурные элиты данных этносословий.
Для выполнения сдач университетам полагались раздачи. Они коренным образом не отличались от раздач для всех остальных советских вузов. Прежде всего, государство финансировало из бюджета работу университетов.
Государством создавалась также материальная база, необходимая для преподавания и учебы: строились инфраструктуры (учебные здания, общежития), все это на правах служебной собственности использовалось студентами и преподавателями.
Наконец, вузы в лице ректора и председателя государственной аттестационной комиссии (чьи подписи были в дипломе о высшем образовании) получали от государства право на выдачу квалификации специалиста, обладающего высшим образованием, и диплома государственного образца, который давал право на привилегии при получении должности в системе народного хозяйства, в социальной сфере, сфере госуправления и т. д. Сдачи и раздачи советских университетов показаны на схеме 11.
Осуществление социальных функций университетов обеспечивалось сдачами профессорско-преподавательского состава (ППС). Министерство высшего и среднеспециального образования СССР выделяло следующие виды работы ППС:
- учебно-методическая работа;
- научно-исследовательская работа;
- организационно-методическая работа;
- работа по коммунистическому воспитанию студентов.
Главная сдача ППС, была, конечно, учебно-методическая. Рассмотрим сначала ее учебный аспект. Он предполагал не только проведение лекций, семинаров, консультаций (раздачу знаний) и прием зачетов и экзаменов (контроль и оценку студенческих сдач), но и подготовку к лекциям и семинарам: разработку и переработку конспектов, сборников задач, наглядных пособий и материалов. Учебная сдача строго регламентировалась и контролировалась. Еще в 1937—1938 годы были установлены государственные нормативы по объему учебной работы («нагрузки») преподавателей. Для преподавателей предусматривался приблизительно 6-часовой рабочий день, при этом предполагалось, что половина этого времени должна уходить на «аудиторную работу» (чтение лекций, проведение семинаров, лабораторных работ, консультаций, прием зачетов и экзаменов, проверку рефератов, курсовых, дипломных работ), другая половина — на «внеаудиторную» (методическую, научную, исследовательскую, организационную и воспитательную). Для внеаудиторной работы присутствие преподавателя в стенах вуза было необязательным. Конкретный объем труда зависел от места преподавателя в вузовской иерархии (ученой степени, звания, должности). Иерархия эта включала в себя ученые степени (кандидат наук, доктор наук), ученые звания (ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор) и вузовские должности (заведующий кафедрой, декан факультета, проректор (заместитель директора), ректор (директор)). Для профессора — заведующего кафедрой, к примеру, средняя годовая нагрузка составляла от 2,25 до 2,75 часа в день (550—660 часов в год), для профессоров и доцентов кафедры — от 2,75 до 3,25 часа в день (660—780 часов в год), для старших преподавателей, ассистентов и преподавателей — от 3,00 до 3,50 часа в день (720—840 часов в год)75. К 1980-м годам нагрузка варьировалась от 450 до 1000 часов в год, при этом на аудиторную работу отводилось не менее 150 часов76.
Обратим внимание, что в качестве единицы нагрузки преподавателей в СССР с 1930-х годов использовался 1 час. Первоначально 1 час был равен 45-минутному занятию, то есть это была единица учебного времени. но затем 1 час стал обозначать единицу объема труда преподавателя. То есть 1 час приравнивался к тому объему труда, который был необходим для проведения лекции или семинара в течение одного академического часа (45 минут). Таким образом, появилась возможность измерять в часах и другие виды работ, а не только лекции и семинары. Так, по нормативам министерства при приеме зачета преподаватель получал по 0,35 часа за одного студента, а при приеме экзамена — до 0,5 часа за одного студента77. То есть если преподаватель принимал экзамен у группы в 20 студентов, то ему за это зачитывалось 10 часов, что, конечно, не означало, что на экзамен ушло 10 академических часов времени. За руководство аспирантом профессор получал по 50 часов ежегодно, а так как позволялось иметь до 5 аспирантов в
год, то он таким образом выполнял 250 часов годовой нагрузки (а если аспиранты были иностранцами, за которых полагалось до 100 часов, то и все 500).
Часы были единицами принудительного служебного труда, в отличие от западных кредитов. Иначе говоря, часы позволяли учитывать труд преподавателя, не позволяя ему перерабатывать или, наоборот, не выполнять план по нагрузке, но и не более того.
Методическая работа предполагала написание и опубликование курсов лекций и методических пособий. Предоставление курсов лекций и методичек для проведения семинаров имело огромную важность. Преподавание в советском университете, как и в российском дореволюционном, в основном сводилось к раздатку знаний. Большая часть рабочего времени преподавателя отводилась на чтение лекций и проведение семинарских занятий, руководство же самостоятельной работой студентов (как и сама эта работа) было сведено к минимуму (этому способствовало то обстоятельство, что именно аудиторная, то есть лекционная и семинарская нагрузка подлежала наиболее строгому учету и оплачивалась преподавателю в первую очередь). Но для того, чтобы раздавать ресурс, нужно, чтобы он был сдан. Методическая работа и была такой сдачей. Советские преподаватели писали и публиковали на базе типографий своих вузов учебные пособия, учебники, методички для поведения семинаров, лабораторных работ, библиографические справочники. Методички и некоторые учебники по специальным курсам тут же на месте начинали использоваться в цикле раздатка знаний в данном вузе. лучшие учебники по общим курсам получали одобрение министерства, выпускались массовыми тиражами центральными издательствами, распределялись по библиотекам вузов, и именно по ним «раздавались» знания на лекциях во всех остальных профильных вузах. Эти учебники излагали уже известные, общепризнанные научные теории и, конечно, не содержали новейших открытий и гипотез. Особенностью высшего образования в России и до революции, и после нее был и оставался упор на преподавание общих дисциплин, тем более что образовательный раздаток по природе своей плохо совместим с научно-исследовательской деятельностью; раздаточный вуз предназначен для раздачи знаний в широких масштабах, но не для генерации нового знания.
Отсюда вытекало, кстати, одно принципиальное отличие советских вузов от западных исследовательских университетов: у нас было непринципиальным наличие в вузах на преподавательских должностях крупных ученых-исследователей. Преподавание все равно велось по учебникам.
Нельзя не отметить также, что если работники университетов выступали авторами учебников, по которым учились в пединститутах, техникумах и т. д., то в самих университетах зачастую учились по учебникам, которые были написаны академическими учеными или преподавателями элитарных технических и вообще отраслевых вузов. Это в очередной раз опровергает положение официальной пропаганды того времени, согласно которому университеты были ведущими центрами советской науки.
Так, с конца 1960-х годов и по сей день студенты физических факультетов классических университетов СССР и России изучали и изучают общую физику по учебнику «Курс общей физики», написанному профессором И. В. Савельевым. Однако Игорь Владимирович Савельев никогда не преподавал в университетах, он был заведующим кафедрой общей физики Московского инженерно-физического института (МИФИ). Другой настольный учебник для студентов физфаков университетов — знаменитый «Курс теоретической физики» л. Д. ландау и Е. М. лившица. И лев Давидович ландау, и Евгений Михайлович лившиц работали в институте физических проблем при Ан СССР и стояли у истоков МФТИ, а также преподавали в нем (напомним, МФТИ — вуз, который создавался как альтернатива университетам, своеобразный технический университет нового поколения). Философию в университетах (равно как и в других вузах) послесталинского СССР изучали по учебнику А. Г. Спиркина «Курс марксистской философии», первое издание которого вышло в 1963 году (студенты до сих пор учатся по тому же учебнику того же А. Г. Спиркина, только несколько перелицованному в духе «нового мышления» и переименованному). Александр Григорьевич Спиркин был сотрудником Института философии при Ан СССР.
на филологических факультетах университетов СССР студенты учились по учебнику «Введение в языкознание», написанному профессором А. А. Реформатским. Хотя Александр Александрович Реформатский окончил Московский университет (в 1923 году) и недолгое время работал в МГУ (с 1954 по 1959 годы), все же большая часть его трудовой биографии прошла в Московском педагогическом институте и литературном институте (1934—1954), а также в Институте языкознания Ан СССР (1950—1978). Причем учебник «Введение в языкознание» был выпущен, когда Реформатский работал в институте Академии наук.
Распространенный учебник английского языка, по которому несколько десятилетий учились советские студенты и продолжают учиться студенты российские, написан н. А. Бонк (в соавторстве с н. А. лукьяновой и Г. А. Котий). наталья Александровна Бонк преподавала на курсах МИД СССР, а затем в Академии внешней торговли СССР.
Итак, хотя и провозглашалось, что университеты в СССР — центры научной работы, тем не менее факты этого не подтверждают. Отставание вузовской науки от академической, а университетской — от науки, которая делалась в элитарных вузах, подчиненных другим министерствам, было очевидным.
Следующий вид сдачи или работы советского преподавателя вуза (и в том числе университета) — научно-исследовательская работа. Она предполагала не только и не столько написание статей, тезисов, докладов, монографий, сколько написание диссертаций, которые давали право подняться на следующую ступень в вузовской иерархии. Конечно, формально преподаватели обязаны были писать и статьи, тезисы докладов, доклады, и они делали это. Ежегодно преподаватели отчитывались на кафедре о научной работе. Однако руководство в лице завкафедрой, декана, проректора по учебной работе обычно закрывало глаза на то, что большинство этих публикаций, особенно в провинциальных вузах, имело малую научную ценность.
Завершая обзор научно-исследовательской работы ППС, следует упомянуть, что сюда входило и руководство студенческой наукой — подготовка и проведение студенческих научных конференций, руководство студенческими научными кружками и обществами и т. д. Этот вид деятельности не входил в нагрузку и отдельно не оплачивался, поэтому всерьез им занимались лишь преподаватели-энтузиасты, остальные глядели на него как на обузу и подходили к нему формально.
Еще один вид работы советских преподавателей — организационная работа. Она включала в себя обязательное участие в заседаниях кафедры, в заседаниях совета факультета и университета (если преподаватель был их членом), участие в комиссиях по профориентации молодежи, а также работу профорга, парторга, замдекана. Все это в СССР носило название «общественные поручения» (то есть обязательства, накладываемые обществом). Эта работа не измерялась в часах, отдельно не оплачивалась, однако молчаливо признавалось, что каждый преподаватель должен выполнять такую работу, и если он этого не делал, то его не наказывали официально, но обходили при раздаче каких-либо благ (например, не рекомендовали к повышению в должности, не давали профсоюзную путевку и т. д.).
Наконец, последним видом работы преподавателей была так называемая «работа по коммунистическому воспитанию студентов» или, как сейчас выражаются, воспитательная работа. Советский вуз, равно как и дореволюционный университет, был не только учебным, но и воспитательным учреждением. но, в отличие от дореволюционного университета, специальных инспекторов, следивших за поведением студентов, в советском вузе не было (если не считать начальника первого отдела — отставного офицера КГБ с его сетью «стукачей» из преподавателей и студентов, которые были на каждом курсе и на каждом факультете и следили за политической лояльностью студентов и ППС). Обязанности по воспитанию студентов, надзору за их дисциплиной и наказанию были возложены на преподавателей. Таким образом, преподаватель в СССР превратился в нечто среднее между ученым, учителем и воспитателем.
Советский вуз готовил молодых людей к социализации в советском обществе, и социализация эта начиналась уже в процессе учебы. Сам этот процесс был устроен так, что от студента требовались, прежде всего, такие качества, как коллективизм (поскольку каждый студент был членом постоянно существующей академической группы) и дисциплинированность (поскольку отношения между студентом и преподавателем строились как отношения подчиненного и начальника). Однако главным официальным требованием советского общества к своим гражданам было требование верности (пусть даже показной, в эпоху позднего СССР) официальной идеологии — марксизму-ленинизму. Воспитание студентов в духе верности марксизму было одной из важнейших повинностей преподавателей советских вузов. Они были обязаны читать студентам лекции на общественно-политические темы, задавать и проверять рефераты на эти же темы, заставлять студентов конспектировать труды классиков марксизма-ленинизма, а затем проверять эти конспекты, равно как знание этих трудов и понимание их содержания. Пренебрежение идеологической учебой и грубые идеологические ошибки могли привести студента к исключению из комсомола и даже из вуза, а политическая нелояльность студентов — к дисциплинарным взысканиям в адрес их преподавателя.
Другая важная часть воспитательной работы — кураторство. К каждой студенческой группе, преимущественно на младших курсах, прикреплялся преподаватель факультета — куратор, который следил за дисциплиной, успеваемостью студентов, руководил их участием в мероприятиях факультета и вуза (субботники, демонстрации и т. д.), наконец, просто разрешал конфликты между студентами. Институт кураторов студенческих групп существует в российских вузах до сих пор, и теперь кураторство включается даже в нагрузку и исчисляется в часах.
Таковы главные сдачи преподавателей советских университетов. Они обеспечивались государственными раздачами преподавателям. Рассмотрим их.
Первая и важнейшая такая раздача — заработная плата, основу которой составлял должностной оклад. Это была именно раздача, а не оплата труда педагога, работающего по договору, как это происходит в западных вузах и происходило в советских вузах до сталинской реформы. Оплата труда означает выплату количества денег, эквивалентного произведенной работе, и зависит от количества работы. Денежная раздача зависит от должности (чина) и есть не оплата труда, а содержание чиновника; трудится же он не за деньги, а выполняя службу, которая основана не на экономических, а на идеологических мотивациях и на внешнем государственном контроле и принуждении.
В 1937/1938 годах в советских вузах была введена штатно-окладная система оплаты труда ППС, которая существовала не только до конца советской истории, но и гораздо дольше; она была отменена лишь в 2008 году по Указу Президента РФ В. В. Путина, в связи с переходом на другую, новую систему оплаты труда (нСОТ). Суть штатно-окладной системы состоит в том, что все представители ППС прикрепляются к определенной кафедре определенного факультета определенного вуза, где они числятся как штатные единицы. Быть штатным работником двух вузов нельзя, возможна лишь работа по совместительству в другом вузе с неполной годовой нагрузкой (по сути, реформа 1937/1938 годов превратила советских преподавателей в крепостных государства, прикрепленных к определенному вузу и находящихся в распоряжении у назначенного государством «помещика» — ректора, тем более что на них распространилось и действие указов 1940 года, запрещавших переходить на другое место работы по собственному желанию78).
Каждому преподавателю выплачивался оклад в соответствии с его местом в иерархии (в связи с чем выпускались специальные справочники — схемы должностных окладов, где были указаны суммы для каждой должности). Оклад зависел от ученой степени (кандидат наук, доктор наук), звания (ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор), должности. Заведующим кафедрами и деканам факультетов полагалась надбавка за руководство подразделением вуза (официально они не освобождались от преподавания и получали еще зарплату как преподаватели соответствующих должности и звания).
По высшей ставке получали проректоры (заместители директора) и ректор (директор).
Кроме оплаты труда по тарифной сетке, была еще и сдельная почасовая оплата труда, однако она играла роль дополнительной компенсаторной, основную часть часов преподаватель отрабатывал в рамках выданной ему руководством карточки поручений. Почасовая зарплата, впрочем, зависела также от должности: больше всего за час платили профессору, доктору наук, меньше всего — ассистенту без степени.
Жалованье преподавателя советского вуза было немалым: в 1970— 1980 годы при средней зарплате в 120 руб. по стране кандидат наук получал от 200 до 300 рублей в месяц (в зависимости от географического нахождения вуза и его ведомственного подчинения), а доктор наук, заведующий кафедрой — от 300 до 600 рублей. 600 рублей составляла зарплата директора завода.
Однако преподаватели могли рассчитывать не только на высокое жалованье. Им полагался, конечно, обычный социальный пакет, который имели все работники государственных предприятий и учреждений. Сюда входили право на получение служебного жилья в порядке очереди, право на покупку автомобиля в порядке очереди, право на специальное медобслуживание в ведомственных поликлиниках, место для ребенка в ведомственном детском саду, право на отдых для самого преподавателя и членов его семьи в профилакториях и санаториях, на отдых для детей в пионерлагерях и т. д. Вместе с тем и здесь для научных работников предполагались особые льготы, например, право на лучшие жилищные условия. Постановлением ВЦИК и СнК РСФСР от 1930 года, подтвержденным статьей 39 Жилищного кодекса РСФСР, кандидаты и доктора наук имели право на дополнительную жилплощадь в виде отдельной комнаты для научных занятий, а в случае невозможности этого на дополнительные 20 кв. м жилой площади, которые оплачивались по обычному тарифу.
Перечисленные льготы были направлены на материальное обеспечение преподавателей вуза. но были еще льготы, предназначением которых было создать условия для эффективной научной и методической работы. К ним относились:
- право на оплачиваемые государством командировки для участия в научных конференциях, в том числе и в зарубежные страны;
- право выписывать и получать иностранную научную литературу (в 1940—1950-х годов профессорам даже выдавалась валюта, которую можно было потратить лишь на заказ зарубежной научной литературы) ;
- право на работу в спецхранах, куда не допускались все остальные и где хранилась зарубежная или дореволюционная литература, содержание которой было признано идеологически опасным (например, труды русских религиозных философов Серебряного века);
- право на свободный график второй половины дня (преподаватель не должен был находиться на рабочем месте на кафедре вуза весь рабочий день; проведя все свои занятия, он мог отправиться домой или в библиотеку для занятий научной и методической работой);
- право на один «библиотечный» день в неделю, когда преподаватель освобождался от занятий в вузе и должен был вести научные исследования — в библиотеке, в лаборатории, дома;
- право на ежегодный оплачиваемый двухмесячный (а не месячный, как у большинства) отпуск;
- право на оплачиваемый творческий отпуск, предоставляемый для написания научных работ (аналог американского «саббатикал», только не такой длительный и оплачиваемый в меньшей степени).
Таковы основные раздачи, которые получал преподаватель советского вуза от государства. Покажем соотношение сдач и раздач в системе «государство (через посредство университета) — преподаватели» на схеме 12.
Обратимся к сдачам и раздачам низшего сословия советского вуза — студентов.
Студенты, как и преподаватели, были сословием (хотя и временным), так как эта социальная группа создавалась государством. По результатам сдачи приемных экзаменов ректор зачислял абитуриентов в университет на определенный факультет, и деканат определял их в определенную академическую группу. Это и делало их студентами, в каковом качестве молодой человек пребывал, как правило, 5 лет, до выпуска из вуза (хотя были и «вечные студенты», которые — в результате того, что их отчисляли на год или даже несколько лет, — учились по 6, 7 и даже 10 лет).
Сословие студентов имело свои обязанности и права, которые были отражены в официальных юридических документах, например, в Конституции СССР, в «Законе СССР от 19.07.1973 № 4536-VIII «Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании», в уставах конкретных вузов. Исполнение обязанностей составляло сдачу государству, а для обеспечения сдачи предоставлялись раздачи (права и привилегии).
Основная сдача студентов была учебная. на студента возлагалась обязанность «систематически и глубоко овладевать знаниями и практическими навыками, развивать свои способности, вырабатывать умение самостоятельно пополнять знания и применять их на практике»79. Она предполагала обязательное посещение лекционных и семинарских занятий, ведение конспектов лекций, выполнение заданий преподавателя, самостоятельную работу с учебниками, методическими пособиями, дополнительной специальной литературой, написание рефератов, курсовых работ, сдачу экзаменов и зачетов на положительные оценки, добросовестную работу во время педагогической или производственной практики. Окончательной учебной сдачей, по итогам которой присваивалась квалификация «специалист», была сдача государственного экзамена комиссии, сформированной из преподавателей данного и других вузов, или написание под руководством одного из преподавателей и защита перед комиссией дипломной работы. Со стороны преподавателей эта сдача обеспечивалась учебно-методической работой ППС.
Следующая сдача была идеологической. Студент был обязан разделять официальную идеологию СССР — марксизм-ленинизм, активно работать в своей комсомольской или партийной организации (если он был членом партии), изучать труды основоположников и классиков марксизма, прежде всего — К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. ленина (до 1956 года — еще и И. В. Сталина), решения партии, доклады ее генеральных секретарей, следить за международной и внутренней политикой, уметь интерпретировать ее с позиций официальной идеологии. Эта сдача студентов обеспечивалась работой преподавателей по коммунистическому воспитанию студентов.
Еще одна сдача — дисциплинарная. Советские студенты были обязаны «соблюдать правила внутреннего распорядка учебно-воспитательного учреждения (правила для учащихся), быть дисциплинированными и организованными… неукоснительно соблюдать советские законы и уважать правила социалистического общежития, нетерпимо относиться к антиобщественным проявлениям»80. Это означало повиновение преподавателям и представителям администрации (студенты в СССР должны были приветствовать преподавателя вставанием, обращаться к нему по имени-отчеству и на «вы», тогда как он мог называть их по имени и говорить «ты», без разрешения преподавателя не входить и не выходить из аудитории во время занятия, зачета или экзамена, не есть, не переговариваться, не отвлекаться во время занятия), запрет на употребление алкоголя, курение в неположенном месте, на определенную прическу (студента могли заставить постричь длинные волосы) и на определенную форму одежды (студента могли наказать за ношение джинсов, а студентку — слишком короткой юбки). В общежитиях были запрещены посещения студентов в вечернее и ночное время, а также внебрачные сексуальные связи. Специальные комсомольские патрули совместно с комендантами общежитий и вахтерами могли в ночное время, воспользовавшись служебным ключом, ворваться в комнату общежития и уличить пару в нарушении «правил социалистического общежития и нравственности», за чем следовали объяснения на «товарищеском суде» или на комсомольском собрании.
Предполагалась также трудовая сдача. Законы СССР обрисовывали ее крайне обтекаемо, обязывая студентов «участвовать в общественно полезном, производительном труде, самообслуживании»81. на деле речь шла об иррегулярной повинности, которая состояла в неоплачиваемом или малооплачиваемом неквалифицированном физическом труде. Принудительные работы такого рода разделялись на работы внутри вуза и на работу в деревне («колхоз» на жаргоне студентов) или на предприятиях города, как правило, на овощебазах («овощанка»). Внутри вуза студенты были обязаны следить за порядком в аудиториях (для этого из числа студентов каждый день выбирался или назначался старостой дежурный, который перед приходом преподавателя мыл доску, приготавливал мел, расставлял стулья и т. д.), время от времени участвовать в генеральных уборках на своем факультете (мыть окна, двери, полы, как правило, эти работы возлагались на девушек и проводились весной, часто их приурочивали к 22 апреля — дню рождения В. И. ленина) и убирать тротуары и газоны на улице перед вузом (как правило, эту работу выполняли юноши). Практиковались и дежурства в студенческой столовой: дежурные помогали официанткам и посудомойкам.
Поездки в деревню или работа на городском овощехранилище, появившиеся в жизни советских студентов с конца 1960-х годов, приходились на самое начало учебного года (сентябрь)82. Эти работы занимали 4—5 недель и были обязательными для всех, кроме тех, кто имел справку о том, что он болен или что он уже провел лето в стройотряде. За уклонение от выезда в деревню не полагались серьезные наказания, однако могли ждать неприятности и неофициальный прессинг со стороны деканата. В деревнях студенты селились у местных жителей (тогда плату за постой вычитывали из их зарплаты) либо в помещениях школ, клубов, питались в столовых (расходы на питание также вычитались из зарплаты студентов). Работа сводилась к сбору урожая моркови, свеклы, картофеля, капусты (все это называлось все равно «картошкой»). Студенты имели определенные нормативы по сбору, как правило, работа им оплачивалась, но по очень низким тарифам.
Руководили их работой и несли за них ответственность преподаватели (обычно низшего звена — аспиранты, ассистенты). Специальные комсомольские отряды следили за тем, чтоб студенты, уезжая в город, не увозили государственную картошку, морковь и капусту для личных нужд (формально это считалось расхищением общенародного имущества), но часто следили не очень рьяно, и студентам удавалось еще и «обогатиться» колхозными овощами.
На городском овощехранилище студенты занимались сортировкой овощей. Работа также оплачивалась по минимальным тарифам, на время работы студенты освобождались от занятий. Случаев воровства было гораздо меньше ввиду сильной испорченности овощей, хранившихся на базах.
Трудовая повинность второго типа («картошка», «овощанка») распространялась, как правило, лишь на студентов младших курсов.
Таковы основные сдачи студентов советских университетов. Обратимся к раздачам.
Первая и самая главная — право на получение квалификации «Специалист с высшим образованием» с соответствующим документом — дипломом государственного образца. Ради этого, а вовсе не ради знаний значительное количество абитуриентов и шли в вузы. Студент получал ее только в случае выполнения всех сдач (и прежде всего — учебной) в полном объеме.
Вторая и тоже немаловажная раздача — отсрочка от службы в рядах вооруженных сил для юношей. Студенты дневных (очных) отделений на время учебы (то есть на 5 лет) получали официальное освобождение от призыва в армию, однако по окончании учебы их все равно должны были призвать. В ряде вузов были военные кафедры, обучение на которых давало право на получение вместе с дипломом звания лейтенанта запаса и полное освобождение от действительной военной службы на период мирного времени. Эта льгота была одной из определяющих при выборе юношами дальнейшего жизненного пути: чем менее популярной становилась в обществе служба в армии, тем большее количество людей всеми правдами и неправдами стремились к поступлению в вуз.
Третья раздача — право на бесплатную учебу и на бесплатное пользование аудиториями, лабораториями, библиотеками и т. д.83
Еще одна государственная раздача — академическая стипендия. Она назначалась студентам дневных отделений «с учетом их успеваемости и материального положения»84. Решения о выплате стипендий принимали стипендиальные комиссии факультетов в составе декана, его заместителей и представителей общественных организаций (парторганизации, комсомольской организации, профсоюза). Комиссии создавались на один год и собирались два раза в году после сессии. Для получения стипендии нужно было представить в стипендиальную комиссию справку о составе семьи и доходах, а также сдать все зачеты и экзамены в основном на «хорошо» и «отлично» (несколько «троек» допускалось, но наличие хотя бы одной неудовлетворительной оценки лишало права на академическую стипендию). Стипендиальная комиссия составляла списки тех, кто достоин стипендии, они подписывались ректором по представлению декана, и эти студенты начинали получать стипендию с первого числа следующего после сессии месяца. Студенты первого курса, еще не сдававшие сессию, получали стипендию в течение первого семестра в полном составе. Отличники могли рассчитывать на повышенную стипендию (на 25% больше, чем у остальных).
По закону без учета материального положения и при наличии хорошей успеваемости стипендию могли получать лишь льготники — Герои Советского Союза и Социалистического Труда, глухие и слепые студенты, бывшие воспитанники детдомов, интернатов и т. д.
Со временем стипендии стали получать все успевающие студенты. Размеры стипендий были повышены, отличники получали больше не на 25%, а на 50%, сдавшие на «хорошо» и «отлично» получали больше на 25%. Старшекурсники получали не 40, а 45 рублей, при выплате стипендии учитывались общественная работа, занятия наукой и т. д. на ряде специальностей, которые признавались государством приоритетными, стипендия была значительно выше. Так, в 1987 году был выпущен приказ, гласивший: «для обучающихся по специальностям: 0647 «Прикладная математика», 2013 «Математика», 2014 «Механика», 0310 «Атомные электростанции и установки», 0311, 0633 …, в Московском физико-техническом институте — по специальностям 0554 и 0624 стипендия выплачивается на I—III курсах в размере 70 рублей, на IV—VI курсах в размере 75 рублей в месяц». Возникли социальные стипендии — для студентов-инвалидов, сирот и т. д., они составляли от 80 рублей и выше.
Кроме стипендии были дополнительные квазиденежные раздачи: льготные талоны на питание в студенческой столовой, которые давал профсоюз, льготные проездные билеты и т. д.
Еще одна раздача — комната в общежитии (для иногородних студентов). За нее была установлена невысокая цена, которая выплачивалась ежемесячно, в случае невыплаты назначалась пеня. В комнате находилось необходимое для проживания имущество, оно было государственной собственностью и поступало студенту в распоряжение на время его проживания в общежитии, за сохранность этого имущества он нес материальную ответственность. Комната предоставлялась на срок учебы, студент мог ее лишиться лишь в двух случаях: окончания учебы или грубого нарушения правил внутреннего распорядка86. Переселение из комнаты в комнату было возможно только по решению ректора, проректора и коменданта общежития.
Наконец, иногородние студенты не могли бы находиться по месту учебы длительный срок в условиях системы разрешительной регистрации (прописки), которая существовала в СССР с 1932 года. Поэтому на время учебы им предоставлялась временная прописка в общежитии. Это тоже была государственная раздача для студентов вузов.
Обобщим сдачи и раздачи студентов советских вузов с помощью схемы 13.
После того как студент выполнял все внутривузовские сдачи и получал квалификацию специалиста и диплом о высшем образовании, он сам становился объектом сдачи, или трудовым ресурсом. В СССР существовала система государственного распределения специалистов, которая, как мы видели, возникла еще в университетах Российской империи, только в Советском Союзе эта система стала тотальной и охватывала собой всех выпускников. В каждом вузе ежегодно создавались государственные комиссии по персональному распределению, в состав которых входили ректор, деканы, представители министерств, заинтересованных в получении молодых специалистов, представители общественных организаций вуза. Распределение осуществлялось в соответствии с межведомственным и межреспубликанским планом распределения, разработанным Госпланом и доработанным на уровне министерств и вузов. Комиссия сообщала молодому специалисту, куда он направляется, какие условия работы его ожидают (должность, оклад, жилплощадь). Мнение специалиста роли не играло: при несогласии он все равно направлялся туда же, в случае неявки его на комиссию распределение происходило заочно. Специалист должен был проработать в назначенном месте 3 года, а потом получал право на выбор места работы по собственному желанию (после 1956 года, когда было аннулировано действие указа 1940 года и работники предприятий и учреждений получили свободу трудоустройства). Советский закон называл такую работу по назначению «гражданским долгом молодого специалиста».
Однако сдача предполагала раздачи. Специалисту присваивался статус «молодого специалиста», который даровал ему многочисленные льготы. Он получал от государства безвозвратную денежную выплату («подъемные»), чтобы обустроиться на новом месте. Его не могли уволить с назначенного места работы в течение всех трех лет «отработки» без особого решения министерства (то есть распределение было еще и гарантированным трудоустройством). Ему полагалось получение жилплощади (собственной квартиры, поскольку местом в общежитии его обеспечивали сразу же) в льготном порядке. Полагался ему и ряд других социальных гарантий (например, устройство детей в детский сад и т. д.). наконец, за ним сохранялась прописка по месту прежнего проживания.
Необходимо особо отметить, что сдачи и раздачи в обществе раздатка подчиняются единому плану. Советские вузы не были исключением.