Первопричину этого, как и многого другого, искать надо в эпохе Петра Первого, когда он, очарованный Европой, решил сделать из России “большую Голландию”. Зачастую эту эпоху в нашем кинематографе представляют как некий сказочный водевиль, в котором эпатажный “царь-плотник” сам строит корабли, рубит “устаревшим” боярам бороды и переодевает русских мужиков в европейские парики, камзолы и чулки с башмаками. Другие возражают, что половина полков были солдатскими, а флот – галерным (именно галеры победили при Гангуте) ещё до Петра, что к его приходу при дворе в большинстве уже ходили в польской (правда, не немецкой) одежде и брили бороды, и что “реформы” обошлись России чуть ли не в четверть сгинувшего при их проведении населения.
Спору нет: ряд нововведений Петра, позаимствованных у Европы, были объективно полезными. Однако бесспорно и то, что главным и самым страшным по последствиям итогом петровского “европейничания” (как сказал бы Данилевский) было разделение народа фактически надвое: “элита” не только внешне, но и культурно, духовно и ментально стала принадлежать не к Русской, а к Германо-Романской (Западной) цивилизации. Европейская одежда, общение на иностранном языке, европейские обычаи и привычки – это ещё полбеды. Главное – это “европейничание”, поразившее само сознание “элит”.
В основе его – всё то же убеждение в том, что Россия – это окраина Европы и часть Германо-Романской цивилизации, только безумно дикая и отсталая. Отсюда – совершенно непреодолимый комплекс неполноценности и вечного “ученичества” у Европы во всём. В итоге “элиты” осознавали себя этакими представителями “просвещённой” Европы в “дикой” России, фактически – другим народом, чем все прочие подданные империи.
Последствия не замедлили. Нас доселе упрекают в “крепостном рабстве”, забывая, что оно – прямое следствие этого самого “европейничания”: до Петра крепостной крестьянин (не холоп! это – отдельная категория) был всего только земледельцем с ограниченными правами на перемещение (нечто вроде сталинских колхозников), но сохранял личную свободу и “одушевлённой вещью” не являлся и подлежал суду только государства! И лишь выделение к середине XVIII века дворянства фактически в отдельный инокультурный народ сделало возможным и морально допустимым куплю-продажу им единокровных и единоверных людей и передало крестьян на суд помещикам, к тому же освобожденным с 1762 года от обязанности государственной службы! Таким образом, “многовековое крепостное рабство русских” – европейский миф: собственно “рабством” крепостное право стало лишь последние 120-150 лет перед его отменой, причём – именно благодаря “европейничанию” элит.
Осознание своей “особости” и “европейской принадлежности” сохранилось у “образованных классов” и после отмены крепостничества (случившегося, кстати, годом ранее отмены рабства в “демократических” США). И именно это намерение “сделать всё, как в передовых странах” породило в данной среде “революционные” настроения, приведшие в конечном итоге к революционной смуте 1917 года. В ходе которой вчерашние крепостные с удовольствием поднимали на вилы своих вчерашних “бар”, которых также одним с собой народом не считали.
Но вернёмся к современности. Разве не тяга уже “коммунистической” элиты к “европейничанию” привела к её фактической измене и разрушению СССР? Разве не желание “приобщиться к Европе” и “встроиться в Запад” было при разворовывании России и “советского” наследства главным побудительным мотивом сформировавшейся в ходе “криминальной революции” 90-х новой “элиты” – внутренне ещё менее русской и более оторванной от народа, чем элита дореволюционная? Посему главная задача запущенных СВО внутренних преобразований сегодня – это – по капле выдавливать из себя… европейничание! Которое неминуемо заканчивается рабством – духовным, культурным, а затем и физическим. Задача эта, кстати, не только “элиток”, но и всех прочих касается.
Why is our “elite” mostly not ours?
The root cause of this should be sought in the era of Peter the Great, when he decided to make Russia a “great Holland”.
A number of Peter’s innovations were objectively useful. However, the main and most terrible result of Peter the Great’s “Europeanization” was the division of the people in fact in two: the “elite” externally, culturally, spiritually and mentally began to belong not to the Russian, but to the German-Roman (Western) civilization. “Europeanization” has struck the self-awareness of the “elites”.
It is based on the belief that Russia is the outskirts of Europe and part of the Germanic–Roman civilization, only insanely wild and backward. Hence the completely insurmountable inferiority complex and eternal “apprenticeship” in Europe in everything. As a result, the “elites” realized themselves to be such representatives of “enlightened” Europe in “wild” Russia, in fact, a different people than all other subjects of the empire.
TG “Russia is not Europe”