Идеология практически никогда не создаётся государством. Государство может испытывать потребность в идеологии, в Идее, но искусственно, по заказу, создать её невозможно. Дело в том, что идеология рождается в истории как движение Духа, проходящего сквозь этапы народного бытия. Поэтому она первичнее, чем государство. По сути, именно идеология и создаёт государство, определяет в самых главных и существенных чертах то, каким ему быть.
Капиталистическая идеология подстраивает существующие государства под свои критерии через систему реформ, трансформаций, транзиций. Захватив власть над государством, капитализм в той или иной форме начинает усиливать торговое сословие, собственно буржуазии, ослабляя традиционные сословия — духовное, воинское и крестьянское. Это и есть «гражданское общество» — bürgerliche Gesellschaft, по-немецки, а слово «bürgerliche» означает и гражданина (то есть горожанина) и буржуа, как представителя особого — торгового — класса. Так буржуазия с опорой на свою идеологию — свободу предпринимательства, минимализацию государства, упразднение других сословий, освобождение внешней торговли от государственной монополии, борьбу за снижение налогов и т.д. — захватывает государство и подчиняет его себе, своим интересам. В некоторых случаях буржуазия искусственно создаёт государство, расчленяя существующие политические — добуржуазные — формы.
То же касается и других идеологий — например, религиозных. Христианство фундаментально переосмыслило Римскую Империю, перестроила её политику, общественные институты и даже экономику на новый лад — в соответствии со своими ценностями. Ислам с момента своего появления в истории учредил новое государство — халифат, в котором все было создано с нуля, отталкиваясь от Корана и законов шариата. А сохранившиеся политические традиции завоёванных арабами обществ были фундаментально переработаны в соответствии с исламской идеологией.
Идеология первичнее государственности. Она творится только свободным духом, для которого нет преград в существующем: если он посчитает, что требуется изменение тех политических систем, которые сегодня преобладают, он ни на мгновение не поколеблется, чтобы это осуществить, а в некоторых случаях — и полностью разрушит государство.
Именно такой идеологической революцией был 1917 год, когда самодержавие было разрушено либералами, а затем добито большевиками. Вслед за этим на обломках Империи большевистской коммунистической партией, не имеющей вообще никакого места в дореволюционной системе России, было построено совершенно новое государство. На основе новой идеологии.
Нечто подобное повторилось и в 1991 году, когда власть в СССР захватили носители либеральной идеологии. Они полностью обрушили на сей раз советское государство и построили буржуазную либеральную прозападную Российскую Федерацию, задуманную как часть глобального капиталистического однополярного мира.
Сегодня, в России 2023 года, мы снова поднимаем вопрос об идеологии именно потому, что упёрлись в глубочайшее противоречие между той идеологией, на которой реформаторы основали российскую государственность в 90-е годы ХХ века, и требованиями исторического пути по суверенному маршруту, которые остро ощущает наше общество — особенно в свете ведения СВО и нарастающих противоречий с западной цивилизацией.
Закономерно у государства накапливаются аргументы для понимания того, что либеральная идеология, лежащая в основании Российской Федерации, более не соответствует историческому моменту и препятствует суверенному развитию. И в такой ситуации государство формулирует запрос на иную идеологию, отвечающую условиям многополярности, восстановлению независимости России и её традиционных ценностей. Россия объявлена Путиным Государством-Цивилизацией, и это требует очень серьёзных оснований и подтверждений — прежде всего, в идеологической сфере.
Но государство имеет в своём распоряжении лишь довольно ограниченный набор средств для идеологического творчества, а главное — оно не может рисковать в вопросах идеологии, давая полную свободу её творцам: ведь те — в силу этой свободы — могут прийти к нелицеприятным для существующей управленческой бюрократической системы — выводам. Это создаёт коллизию: государству нужна идеология, но оно боится на неё решиться, осознавая риски.
Так какое-то время назад сложилась своего рода «эрзац-идеология», пытающаяся удовлетворять сразу двум взаимоисключающим критериям — государственным интересам и свободе творческого духа. Она строилась на пяти принципах, соответствующих выявленным её разработчиками пяти социальным группам (релевантность такой выборки вполне можно поставить под вопрос, но можно и не ставить, так как любая социология — вещь в определённой степени проблематичная и произвольная).
Эти 5 принципов таковы:
- патриотизм,
- социальная справедливость,
- комфорт,
- техническое развитие,
- свобода.
«Эрзац-идеология» предлагала обратиться к этим пяти группам и пообещать каждой из них исполнение её чаяний. Тут же этот проект подвергся сокрушительной критике со всех сторон, в зависимости от собственной позиции критикующего. Главный же недостаток состоял в том, что этот набор был составлен чисто прагматически, довольно случайно и искусственно. Постепенно стало понятно, что всё делалось слишком поспешно и от настойчивого внедрения этих пяти — случайных, по сути, принципов — было решено отказаться.
Однако есть предложение не отбрасывать плоды этого не просто неудачного, но заведомо несостоятельного эксперимента (который даже теоретически не мог увенчаться успехом в силу того, что государство, по определению, идеологии создать не способно — никакое и никогда), а попытаться перетолковать их в соответствии с идеологией, в основании которой положен Народ. Такой идеологии в полном виде никогда не существовало, хотя на разных этапах русской истории наше общество вплотную подходило к ней как «справа» (славянофилы, евразийцы, монархисты), так и «слева» (народники, большевики). Но всякий раз понятие Народа отступало — то перед классовым подходом, то перед государством и церковью, то перед сословностью, то перед копированием западных идеологических моделей, в которых категория «Народа» напрочь отсутствует.
Но само помещение Народа — прежде всего Русского Народа, а также тех этносов, которые связали с ним свою историческую судьбу — в центре идеологии уже выводит нас за пределы государства. Ценностью и нормой будет в таком случае не всякое государство, а то, которое учреждено Народом, служит ему и представляет выражение народного Духа.
А вот как развёртывать идеологию Народа, путей может быть неопределённое множество. И ничто не мешает оттолкнуться и от тех пяти — достаточно случайных — социологических групп, выделенных уполномоченной группой, когда государство спохватилось, обнаружив, что в стране до сих пор действуют идеологические установки, несовместимые с суверенным развитием России в актуальных условиях ожесточенного противостояния с западным — либеральным, капиталистическим, буржуазным — миропорядком.
В таком случае получим серию заключений, позволяющих поднять 5 принципов до уровня Народа, дав им более содержательное истолкование и преодолев заложенные в них противоречия.
Для начала расположим эти пять принципов в единой структуре и дадим некоторым из них более соответствующие имена. Так мы получаем следующую схему:
Здесь легко заметить, что мы сохранили 5 смысловых блоков, но скомпоновали их в вертикальную структуру. Во-первых, патриотизм, справедливость и свобода оказываются контрастно связанными с тремя историческими этапами России — Российской Империей, СССР и Российской Федерацией. Конечно, можно было бы сказать, что свобода с трудом соотносится с современным этапом после распада СССР, но под российским триколором с 2014 года идёт священная война за возрождение Империи и тем самым и этот флаг, а значит, и соответствующий ему период русской истории, получает легитимное место в структуре её диалектического развертывания.
Все три флага — имперский, советский и российский — взмыли в Санкт-Петербурге перед глазами Президента в июне 2023 года по окончании Международного Экономического Форума. И общество совершенно справедливо прочло в этом символическое выражение вектора, направленного к новой идеологии. Власть решительно собирается покончить с либерализмом и взять курс на синтез исторических путей, отказываясь осуждать как имперское, так и советское прошлое.
Суверенное развитие в такой структуре отрывается от холодного технологизма и становится методом исторического созидания. Раз субъектом определён суверенный Народ, то и развитие перестаёт быть абстрактным или догоняющим Запад, слепо копирующим его, а ищет особых русских путей.
И наконец, вместо пошлого слова «комфорт», который вообще никак не может претендовать на идеологический тезис, можно взять на вооружение вполне русский — отчасти церковный — термин «благоденствие», «благополучие». А понятия блага восходит к платоновской иерархии, уводящей к небу и Богу. Дни жизни человека становятся по-настоящему благими, когда они просветлены божиим присутствием, высшим сакральным смыслом. Благо прежде всего духовно, и лишь во вторую очередь материально. Всё это отражено в прекрасном термине «благоденствие».
Заметим, что три главных принципа — патриотизм, справедливость и свобода — должны браться все вместе. При этом свобода из либерального — чуждого русскому Народу — её толкованию переосмысляется как свобода Отечества, ради которой и ведётся СВО. Русское понимание свободы это всегда «свобода для», свобода созидания, и начинается она со свободы всех, всего Народа.
Такое сложение или диалектическое сочетание патриотизма, справедливости и свободы противопоставляется их взаимному отторжению. Так возникает интегральная модель русской истории. А это уже Идея, идеология, объединяющая Народ сквозь различные исторические этапы.
По сути, такой подход провозглашает окончание гражданской войны, длившейся — явно или подспудно — почти столетие (если не больше).
Дальше можно несколько подробнее раскрыть содержание каждого из трёх главных понятий.
Патриотизм может быть раскрыть в трёх измерениях — вера, держава, народ. Священство, воинство и люди труда всегда составляли основу русского традиционного общества.
В свою очередь принцип триады может быть применён и к каждой из категорий. Вера состоит из учения, таинств/обрядов и нравственности. Речь идёт, конечно, прежде всего о православии, главной конфессии России. Но без какого бы то ни было ущемления и других традиционных религий. При этом важно, что надо взять широкое толкование веры, выведя её за узкие рамки ритуала. Православие — это образ мира, образ жизни, это огромный космос: духовный, нравственный, интеллектуальный, исторический и даже физический. То, что наша вера говорит нам о мировой истории и судьбах человечества, не должно подвергаться осмеянию на основании каких-то посторонних доктрин или мировоззрений. Вера включает в себя знание.
Принцип державы также триадически раскладывается на верховного правителя, вершину иерархии, воинское сословие и служилых людей. Каждый из них — важнейший элемент политической системы. В русской традиции привычным является наделение главы государства чрезвычайными — отеческими, священными — полномочиями. И нет никаких оснований от этой традиции отказываться.
Воинское сословие должны быть окружено почестями и славой, ведь именно эти люди и защищают державу ценой своей жизни.
Чиновники должны быть честными и преданными общему делу. Коррупция — это преступление против высокого идеала служения Народу. Караться она должна нещадно.
Сам же Народ мыслится как трудовое сословие. В основе его лежит абсолютная ценность здоровой семьи — желательно многодетной. Важно, что у Гегеля семью делает семьёй таинство венчания, а ребёнок становится полноценной частью народа, получив святое крещение. Семья это духовный организм, а не индивидуалистический гешефт. Семья это судьба, подвиг и миссия.
Народ не существует без языка и культуры, а значит, образование, шире, языковые практики трансляции русских смыслов, составляют главную ось бытия Народа.
Честный труд долен считаться не обременением, но счастьем, результатом соучастия в духовном преображении мира. Этика и эстетика труда должны быть поставлены во главе бытия Народа.
Так же и справедливость может быть разложена на три области — социальную, экономическую и этническую.
В социальной сфере правящие круги и общество в целом должны быть объединены единством служения. Если люди видят, что ими правят более достойные, мужественные, жертвенные, решительные, деятельные люди (меритократия), вопросов о том, почему они наверху, не возникает. Это должно быть целью.
Надо стремиться к преодолению экономического и социального неравенства, что означает государственную и общенародную помощь бедным и малоимущим. Пример этого — в сознательной и добровольной мобилизации русского народа в поддержку героев СВО.
Равенство коренных этносов России — необходимое условие поддержания имперского статуса державы. Это общность судьбы, которая составляет ценность нашей истории.
Пусть пока в нашем обществе существует дефицит справедливости. Но именно она должна быть ориентиром, вехой, направлением становления Народа.
Теперь о свободе. И снова можно взять принцип триад. Содержательная свобода раскрывается в духе, творчестве, совести.
Область духа, в свою очередь, охватывает философию, науку, мастерство. Везде в этих сферах необходимо отталкиваться от самого бытия Народа, от нашей традиции, от нашей идентичности. Свобода для созидательного усилия в этих областях достигается через очищения от западных влияний, через новое обретение животворного источника русской мысли, Русского Логоса.
Творчеством следует признать не только зону культуры, но и хозяйство, социальное и материальное созидание. Сама экономика должна стать «философией хозяйства» (С.Булгаков), то есть раскрытием и охранением красоты и Премудрости Божией в мире.
При этом Русская Идея, безусловно, должна приниматься и развертываться свободно. Только сводный русский человек может по-настоящему активно и созидательно принимать участие в религиозной, культурной и политической жизни. Свободен он должен быть прежде всего от либерализма, равно как и от иных тоталитарных экстремистских идеологий, уничижающих человеческое достоинство, сводящих человека до потребителя, механизма или биологического существа.
Переходим к суверенному развитию — как главному методу.
В этой области снова можно выделить триаду — опережающие (а не догоняющие) технологии, раскрепощение русского гения и многополярное сотрудничество с теми цивилизациями, которые относятся к категории дружественных нам. Не следует некритически и автоматически копировать либеральный Запад. Его путь — в том числе и в сфере технологий — отражает его собственные идеологические установки. А они всё больше разрывают связи с гуманистической традицией и тяготеют к трансгуманизму (включая гендерную политику, цифровизацию, генную инженерию, создание искусственного человека).
Суверенная цивилизация должна самостоятельно выбрать не только скорость развития, но и его направления. Слепо следовать за Западом значит потерять суверенитет. Нам нужен иной путь.
И наконец, благоденствие. Снова триада — духовное, эмоциональное, материальное. Важно, что мы начинаем именно с духа: ведь если у человека болит душа, он ни при каких обстоятельствах не может быть счастлив. На этом строится и душевная гармония. И лишь в последнюю очередь следует обращать внимание на материальную сторону вещей. Наше общество в последние периоды чрезмерно увлеклось материей. Но сама область материи ведёт лишь к дроблению, к погружению в телесные сферы, провоцирует зависть, неприязнь, противоестественную конкуренцию и вражду человека с человеком. Материализм надо изживать, он должен считаться чем-то неприличным, предосудительным. Духовное должно быть поставлено над материальным и в вопросе определения того, что является благоденствием, а что нет.
Теперь обратим внимание на следующее. Любая идеология предполагает оппозицию, деление на пару «друг/враг». Идеологии, которая бы принимала всех и со всем соглашалась, не существует и не может существовать по определению.
Три классические идеологии западно-европейского Модерна имели свои оппозиции. Либерализм оперирует парой «демократия против диктатуры». Марксизм — «труд против капитала». Национализм — «свои против чужих».
Всё это совершенно не подходит для России.
Поэтому мы должны поставить вопрос: какая именно оппозиция будет определять нашу русскую идеологию?
И тут нам на помощь приходит СВО. Ведь на Украине мы воюем не только с нацистским Киевским режимом, но с коллективным Западом, а значит, со всей современной глобалистской либеральной цивилизацией. Если мы внимательно приглядимся к основным чертам этой либеральной западной цивилизации, к базовым ценностям однополярного мира, то тут же обнаружим прямое противоречие с теми ценностями и основаниями, которые мы кладём в основу Русского Мира.
Здесь каждому нашему тезису соответствует их антитезис. И наоборот.
Эту тему можно раскрыть подробнее. Вот на чем основывается идеология современного Запада, ярче всего выраженная в англосаксонском глобалистском либерализме.
Мы же всем этим тезисам противопоставляем свои ряды традиционных ценностей, раскрытые ранее.
Такая верификация означает, что наш идеологический эскиз прекрасно справился с испытанием. Наши традиционные ценности против их анти-традиционных ценностей.
Печать поставлена.
Alexander Dugin: The Foundations of Russian Ideology
Ideology is never created by the state. The state may feel the need for an ideology, an Idea, but it is impossible to artificially create it. Ideology is born in history as a movement of the Spirit passing through the stages of national existence.
The author has put together 5 semantic blocks in a vertical structure: patriotism, justice, freedom, sovereign development and prosperity.
Источник: https://izborsk-club.ru/25133