Ещё не прошло и месяца войны, как начали возникать первые опасения: хорошо бы, чтобы эта война не повторила результаты Русско-японской. Мы ещё двигались вперёд, но у участников процесса картина уже начала вызывать тревогу несоответствием методик и потенциала, который эти методики обеспечивал. На земле было понятно, что с такими темпами расходования скоро мы сядем на жёсткую диету…
Я был против мобилизации, и все мои опасения оправдались. Я был за активизацию добровольческого движения и снижение интенсивности боевых действий до момента накопления нужных ресурсов. Но мы пошли более простым путём, и последствия не замедлили себя продемонстрировать. Сейчас я вижу тенденции, более перекликающиеся с Первой мировой, чем с Русско-японской – и они меня беспокоят. При различиях в деталях общая линия развивается, как по лекалам: на первом этапе мы, хоть и с пропорционально большими потерями, но на общей эйфории зашли на территорию противника – потом противник очухался, и для нас начался “пятнадцатый год”…
Мы отступили, войска начали испытывать острый снарядный и ракетный голод, но самое тяжёлое – у нас оказался выбит кадровый солдатский и офицерский состав. Точно так же, как и в той войне, мы наводнили фронт необученной низкомотивированной массой. В Германскую выжившие офицеры, глядя на прибывающее пополнение, говорили: теперь мы командуем ополчением…
Потери, на которые я указал во вчерашней заметке, обусловлены не в последнюю очередь качеством армии: при скачке производства и насыщении фронта вооружением и боеприпасами квалификация войск резко упала, и в ход снова пошла практика заменять качество количеством.
Мы сейчас в той фазе, когда до насыщения ещё далеко, но смеем надеяться… В то же время, как это часто бывает с расходными войнами, имеющими затяжные перспективы, социальные последствия уже начали себя проявлять. Пока это протекает в форме недовольства “методиками”, и накопленный долгими годами кредит общего доверия в адрес центральной власти, постепенно расходуя себя, своими вливаниями вынужден компенсировать формирующийся дефицит доверия частного. Но бесконечно долго, не иссякнув сам, он этого делать не сможет. Тогда, как и в те относительно недалекие времена, в части общества начнёт расти запрос на “креационное” обновление системы, – чего и ждут сейчас наши противники.
Наши главные противники, скорее всего, не хотят развала России и начала гражданской войны на территории, перенасыщенной ядерным оружием – в этом заключается одна из деталей, отличающих ситуацию столетней давности от нашей. Они предпочитают сохранить централизованное управление, но в руках, удобных им. На каких настроениях это можно сделать сегодня? Можно попробовать, как большевики, на антивоенных, но как мне кажется – время для таких настроений ещё не пришло. Зато можно заговорить о скором мире не
через признание поражения, а через победу, для быстрого достижения которой, дескать, нужно сменить подходы на более радикальные.
Знаете, высочайшее лукавство современного мира для достижения поставленных целей предусматривает любые приёмы. Ради укрепления во власти тех, кто был бы им предпочтительнее, они даже приложили бы усилия для проигрыша Украины, чтобы ввести в заблуждение дезориентированное население. Или не для проигрыша, а для мира на тех позициях, на каких нас застанут перемены – тут как раз подоспеют соответствующие антивоенные настроения, и большинство примет такой выход из ситуации благоприятно…
Те, кого запад попытается внедрить в нашу “высшую лигу” – пойдут под радикально патриотической риторикой. Они не просто сольются с общим фоном – они будут ярко пульсировать, чтобы ни у кого не осталось сомнений в их гиперпатриотичности, – в этих деталях кроется дьявол. Это нужно предусматривать и стараться не позволять тенденциям идти по проторенной дорожке. Да, сегодня иммунитет центральной власти подвергается сильной нагрузке, но у нас уже был пример добровольного отречения, – хватит. Мы тут внизу готовы пахать – вы там вверху от нас не отрекитесь.
Источник: https://t.me/aleksandr_skif/2618