45 лет назад, 2 октября 1974 года, умер знаменитый актер, писатель, режиссер. Ему было всего 45! По официальной версии, отказало сердце. Но до сих пор ходят легенды, что Шукшина убили. Насколько обоснованны подозрения?
Чужим голосом
В 1974 году режиссер Сергей Бондарчук снимал на Дону картину «Они сражались за Родину». Со звездным ансамблем актеров: Вячеслав Тихонов, сам Бондарчук, Юрий Никулин, Николай Губенко, Иннокентий Смоктуновский, Андрей Ростоцкий, Евгений Самойлов, Иван Лапиков, Георгий Бурков, Нонна Мордюкова, Ирина Скобцева и другие. Шукшин получил одну из главных ролей – бойца Лопахина. Артисты жили возле станицы Клетской на теплоходе «Дунай». Съемки завершались. Осталось несколько эпизодов. 4 октября Шукшин должен был вернуться в Москву.
2 октября в четыре утра Бурков, по его словам, вышел в коридор. Там стоял Шукшин, держась за сердце. «Валидол не помогает, нет ли чего покрепче?» Фельдшерицы той ночью, как назло, на теплоходе не было. Бурков нашел у кого-то капли Зеленина, Шукшин выпил их и ушел спать. Утром его ждали на последнюю досъемку. Не дождались. Часов в 11 зашли в каюту. Шукшин лежал на спине, не шевелился.
Тело доставили в Волгоград, где врач сделал вскрытие. Диагноз: «сердечная недостаточность». Из Волгограда цинковый гроб самолетом отправили в Москву, в морг Института Склифосовского. Друзья пытались добиться повторного исследования. Но им отказали, дескать, заключение о смерти уже есть.
В двух сценах с Нонной Мордюковой вместо него снялся Юрий Соловьев, а озвучивал Игорь Ефимов. Так что в фильме Василий Макарович говорит чужим голосом. В кинотеатрах СССР картину посмотрело более 40 млн зрителей.
На сердце не жаловался
Впервые о том, что Шукшина убили, я услышал еще в перестройку. От его ближайшего друга, оператора Анатолия Заболоцкого, снимавшего «Печки-лавочки», «Калину красную». В его московской квартире обычно останавливались писатели-«деревенщики»: Виктор Астафьев, Василий Белов, Валентин Распутин. Астафьев и свел меня тогда с Анатолием. Зашел разговор о Шукшине. Заболоцкий неожиданно заявил, что на самом деле его отравили. Признаюсь, я был шокирован. Хотя маститые «деревенщики» соглашались с Заболоцким.
Осенью 1996-го довелось попасть в Волгоград на шукшинские дни. Выбрав подходящий момент, я деликатно передал вдове, Лидии Николаевне Федосеевой-Шукшиной версию Заболоцкого.
Ее ответ ошеломил: «Я уверена: в ту ночь произошло убийство. Чего Вася и боялся последнее время. Он показывал мне список своих родственников, которые умерли насильственной смертью: отец, семь дядьев и два двоюродных брата. Боялся, что разделит их участь. Предчувствие было. «Господи, дай скорее вернуться со съемок! Дай бог, чтоб ничего не случилось!» Случилось. Когда на разных уровнях заявляют, что не выдержало больное сердце Шукшина, мне становится горько. Вася никогда не жаловался на сердце. Мама моя в тот год сказала: «Вася, ты такой красивый!» – «Это полынь! – ответил он. – Я такой же крепкий, такой здоровый, что полынь степная». Он чувствовал себя прекрасно, несмотря на безумные съемки, ужасную войну, которую снимал Бондарчук.
Как раз перед съемками Бондарчук устроил его на обследование в самую лучшую цековскую больницу. Врачи не нашли никаких проблем с сердцем. У меня до сих пор хранятся кардиограммы.
Что странно: ни Сергей Бондарчук, ни Георгий Бурков, Николай Губенко, Юрий Никулин, Вячеслав Тихонов – ни один человек так и не встретился со мной позже, не поговорил откровенно о той ночи. Я так надеялась узнать именно от них, что же случилось на самом деле. Жора Бурков приезжал ко мне, но всегда с женой, дочкой или зятем. С Бондарчуком ездили несколько раз на фестивали, возили картину «Они сражались за Родину». Он тоже избегал встреч один на один. Чего боялись?»
Подозрения очевидцев
В той поездке осенью 1996-го Лидия Николаевна познакомила меня с председателем Волгоградского филиала Центра В. М. Шукшина Николаем Дранниковым. Вот что он мне тогда сообщил:
«Картину снимали в нашей станице Клетская. Многие жители сами участвовали в массовках. Неожиданная смерть Василия Макаровича потрясла всех. В станице до сих пор ходят разные толки. И поводы для этого есть. Еще жива Евгения Яковлевна Платонова, ее брали понятой. Евгения Яковлевна рассказывала, что, когда они приехали на «Дунай», все в каюте было разбросано. Будто кто-то что-то искал. А сам Шукшин лежал скорчившись. Это никак не вяжется с фотографией криминалистов, где Василий Макарович лежит в ухоженной каюте, прикрытый одеялом, словно спит.
А еще вызывают подозрение у станичников чистые сапоги. Зачем ему надо было мыть кирзачи? Ведь назавтра вновь с утра на съемку. Наши казаки гадают, кто и что смыл с его сапог».
Я хотел пообщаться с Платоновой, но в Клетскую мы тогда не попали. Зато позже была встреча с актером Алексеем Ваниным. «Вася очень любил Алексея. А тот трогательно заботился о здоровье Шукшина», – рассказывала мне Федосеева-Шукшина о своем киношном брате из «Калины красной».
Ванин тоже снимался в картине Бондарчука. Но роль бронебойщика была небольшой, и он раньше вернулся в Москву. Если бы остался на съемках, то мог бы спасти друга, говорил мне Алексей Захарович. Ванин тоже считал, что Шукшина убили. «Потом уже, когда Шукшин умер, на одной из творческих встреч подошел человек: «Я был на «Калине красной», когда вы снимали». – «А в каком эпизоде, что-то я не припомню?» – «Да нас посылали от Комитета (КГБ. – Ред.)». Какое он задание выполнял, спрашивать не стал. Правду все равно не сказал бы».
«Кофе пей, а курить бросай»
Слова вдовы о хорошей кардиограмме Шукшина подтвердил оператор Анатолий Заболоцкий. «Перед глазами справка-заключение о смерти, где против типографской «Причина смерти» от руки было написано: сердечная недостаточность… Как же так? Перед самым началом съемок «Они сражались за Родину» Макарыч лежал в больнице в Кунцеве (Центральная кремлевская больница. – Авт.) по поводу язвы желудка. Лечащие врачи опекали его. Демонстрируя кардиограммы Макарыча, говорили (при мне это было): «Сердце у тебя – слава богу, кофе пока пей, а курить лучше бросай». Кофе он пил действительно много и курил одну сигарету за другой.
Все годы, сколько я знал Макарыча, он страдал язвой желудка. Доведет себя до сильной худобы, лицо землистое, и валится на месяц в больницу. В заключении о смерти – сердечная недостаточность, а язвы желудка нет, сказал врач, проводивший вскрытие. Вот это насторожило и тогда, и сейчас туманно».
За восемь лет – ни капли спиртного
Ходили сплетни, что Шукшин был запойным пьяницей, мол, водка его и сгубила в ту роковую ночь.
- Ерунда! – возмущенно сказала мне Лидия Николаевна. – Вася не брал в рот ни капли почти восемь лет.
Анатолий Заболоцкий работал с Шукшиным с 1969 года до самых последних дней. «Часто слышу: Шукшин загубил себя сам – перегружался работой и пил. Так вот клятвенно свидетельствую: с 1969 года ни разу ни с кем он не выпил. Даже на своих днях рождения не тронул спиртного, а нам разливал без паузы». Однажды я спросил его: «Как это тебе удается? Был в Чехословакии и пива там не попробовал!» Он прохаживался по номеру гостиницы: «Был я у одного старичка доктора, который лечил Есенина, и из той беседы вынес: только сам я, без лекарств, кузнец своего тела. Надо обуздывать себя. И стал я строжить свое тело и язык, и вот уже семь лет держусь в форме. Все искушения гашу работой». И как же он работал! – рассвет его не сваливал в кровать: кофе и сигареты, и – вперед!
Не единожды слышал от него: «Буду жить 75 лет». Шутил: «В 73 года, под занавес жизни, буду и водку пить, и самогонку, но не шампанское. И почему Чехов перед смертью попросил шампанского?»
Тайну унес в могилу Бурков?
Похоже, не зря актер Георгий Бурков, последним общавшийся в ту роковую ночь на теплоходе с Василием Макаровичем, боялся оставаться один на один с его вдовой.
«Есть, есть тайна в смерти Шукшина, – утверждал Алексей Ванин. – Многое мог бы поведать Жора Бурков. Но он унес тайну в могилу. Раз двадцать мы приглашали Жору, чтобы откровенно поговорить о последних днях Шукшина. Он всегда соглашался, но ни разу не пришел».
Вот и Анатолий Заболоцкий говорил мне, что Бурков всегда нервничал, когда он просил его рассказать о последних часах жизни Шукшина. И каждый раз по-разному излагал ход событий. То говорил, что в каюте, когда они зашли ночью, стояла чашка кофе, которую Шукшин не заказывал. Наутро чашка исчезла. То про запах корицы в каюте после смерти Макарыча – так, дескать, пахнет «инфарктный» газ, вызывающий остановку сердца. Позже на вечерах памяти Шукшина, по словам Ванина, «Жора напивался вусмерть». В сильном подпитии намекал друзьям, что Макарыч умер не своей смертью, но он, дескать, не может открыть всю правду. Сам Бурков тоже умер рано – в 57. От той же «сердечной недостаточности».
Возможно, он видел убийцу (или убийц). Ведь их каюты были рядом. И Буркова предупредили, чтобы он держал язык за зубами, иначе…
МИСТИКА
Рисовал свои похороны
«В сентябре 1974 года мы ехали мимо Новодевичьего монастыря к «Мосфильму», – рассказывал Анатолий Заболоцкий. – Весело было на душе – «Разин» запущен в работу, везем добрые вести из Госкино… Шукшин рассуждает: «Премии и ордена нынче не имеют значения, а вот Новодевичье кладбище, если снимем «Разина», пожалуй, завоюем», – и потер ладони».
Новодевичье – самое престижное кладбище СССР. Не прошло и месяца – Шукшина там и похоронили. Напророчил?
Мистические приметы появлялись еще не раз. В фильме «Они сражались за Родину» жене Шукшина предложили роль вдовы. Лидия Николаевна отказалась. Но муж уговорил: «Ты не вдову играй, а женщину». В конце съемок она действительно стала вдовой.
«За день до смерти Василий Макарович сидел в гримерной, – вспоминал Юрий Никулин. – Он взял булавку, опустил ее в баночку с красным гримом и стал рисовать что-то на обратной стороне пачки сигарет «Шипка». Сидевший рядом Бурков спросил: «Что ты рисуешь?» – «Да вот видишь, горы, небо, дождь, ну, в общем, похороны… Картина «смерть в тумане».
Бурков обругал его, вырвал пачку и спрятал в карман».
В последний вечер Бурков и Шукшин поехали на «газике» в баню к знакомому станичнику. На обратном пути водитель задавил кошку. Плохая примета. Шукшин переживал. Наутро его не стало.
ДРУГОЕ МНЕНИЕ
«Макарычу бы понравилась эта легенда»
- Версия об убийстве хороша для детективного романа, – сказал в интервью «Комсомолке» писатель Алексей Варламов, автор биографии Шукшина в популярной серии «ЖЗЛ». – Он собирался приступить к съемкам своего главного фильма «Я пришел дать вам волю» о Степане Разине, а у этого фильма было много врагов. Но если смотреть буквально – с милицейской, медицинской точки зрения, – все версии об убийстве не находят документального подтверждения. Просто люди любят сказки, и страшные сказки – даже больше, чем добрые. Гораздо интереснее думать, что кого-то коварно убили, чем предполагать суицид, как в случае с Есениным или Маяковским, или ненасильственную смерть от сердечного приступа, как в случае с Шукшиным.
Впрочем, Шукшин и сам очень любил мифологизировать свою судьбу. Такой поворот сюжета хорошо укладывается в канву его жизнетворчества. Идея, что его убили, очень бы ему понравилась.
ВОПРОС – РЕБРОМ
Кому он мешал?
Кто убийцы? Конспирологи называют разные версии: власти, русофобы, конкуренты, завистники…
Властям убирать Шукшина вроде не было никакого резона. Он никогда не был антисоветчиком. Но, с другой стороны, планировался фильм «Степан Разин». Мечта всей жизни Шукшина. По его роману «Я пришел дать вам волю» – о крестьянском восстании 1670 – 1671 годов. Он был бы сценаристом, режиссером, исполнителем главной роли. Для Алексея Ванина в картине была большая роль Кондрата – соратника Разина.
«Работая над сценарием, Макарыч говорил: «Копаешь и докапываешься до того, что в России через каждую сотню лет происходят бунты. Разин, Пугачев, Болотников, декабристы, революция. Только народ начинает жить, власти его махратят».
- Чем ему был так дорог «Степан Разин»? – спросил я Ванина.
- Тем, что это был противовес всей гнили, гадости в стране. Душа у него болела за все, что происходит с Россией. Потому ему долго не разрешали снимать эту картину. А когда наконец позволили, Василий Макарович неожиданно умер.
Запускать «Разина» должны были еще в 1970-м.
- Но в том же 1970-м худсовет киностудии имени Горького закрыл подготовительные работы по «Разину», – вспоминал Анатолий Заболоцкий. – Киновед Кира Парамонова убеждала, что ничего, кроме насилия, в фильме не будет. Но Вася не оставлял мечты о главном фильме своей жизни. Добился встречи с членом Политбюро, председателем Совета министров РСФСР Геннадием Вороновым. Благодаря ему сценарий приняли в Госкино.
- В пору застоя, после разгрома «Пражской весны-68» фильм о бунтаре действительно был опасен для властей.
- Но остановить Васю было невозможно. Он весь отдался картине. При мне Шукшина назначали в фильм «Они сражались за Родину». «Да как же я могу сниматься, я же должен делать «Разина»!» – «Вот сыграешь, и получишь «Разина», – заявил председатель Госкино Ермаш.
Да уж, остановить Василия Шукшина в стремлении снять главную картину жизни могла только смерть. И она остановила. Или остановили?
Источник: https://www.kp.ru/daily/27037.3/4100833/