Вспышки ужасающего насилия в самых разных точках планеты (постсоветское пространство, Ближний Восток, Африка) свидетельствует о том, что расшатался весь мировой порядок. Конечно, это не случайно. Вторая половина 20 века прошла под знаком противостояния двух сверхдержав – СССР и США. Но это было не просто противостояние. По законам диалектики тут имело место единство противоположностей. В классической борьбе бывает так, что борцы так уткнутся друг в друга, что не могут ни победить друг друга, ни расцепиться. Таким образом они образуют устойчивую конструкцию. Таковы были и СССР, и США в годы «холодной войны». В определенном смысле это был один из вариантов глобального мира (глобализация через цивилизационную автономию). Лосев ведь говорил, что борьба – это тоже форма единства, только очень сложная.
За счет этого был достигнут феномен беспрецедентного «долгого мира». Полвека отсутствия больших войн для мировой политики – это очень и очень много. (на самом деле даже дольше – в каком-то смысле длинная тень планетарной стабильности).
США перехитрили самих себя, решив воспользоваться внутренним кризисом в СССР и стать единственным полюсом международной политики, хотя поначалу их в общем-то устраивала модель конвергенции – большего сближения, но без поглощения, которую в диссидентском варианте предлагал Сахаров, а в официальном – ранний Горбачев. Первоначально они даже побаивались распада СССР, Буш-старший в 1991 ездил в Киев уговаривать Верховную Раду не голосовать за независимость (в Америке эту его речь называют «котлета по-киевски»). Но Ельцин убедил американцев, что не допустит передела границ и расползания ядерного орудия (для этого он и звонил Бушу из Беловежской Пущи, а не потому, что им управляли извне). Да и мудрено было помочь Горбачеву, если он сразу сдался, и даже не попытался объявить Беловежский сговор незаконными и обратиться к мировому сообществу (которое из страха перед последствиями могло надавать на Ельцина и компанию). Ну и наконец жадность капиталистов, желание заполучить новые рынки и власть над всей планетой довершили все.
Остальное было лишь делом времени. Россия как наследница СССР постепенно слабела, превращаясь в страну полупериферийного капитализма. Ослабевало ее влияние и в мире, и на постсоветском пространстве. Если в 90-е Россия Ельцина по инерции еще могла участвовать в разрешении региональных конфликтов (таких как приднестровский или карабахский), то потом республики все больше стали ощущать свою независимость, втягиваться в международную политику, а скукоживание российской экономики лишало страну образа маяка для бывших «братьев».
Все нынешние конфликты связаны с этим. Бывшие республики Союза уже открыто желают перейти «под руку» других государств – Турции, Евросоюза, США. Для России это болезненно, отсюда реакции элит и глубинного народа. Но утеря СССР как второго полюса болезненна и для мира в целом. Возьмем тот же арабо-израильский конфликт. Конечно, СССР поддерживал в ходе него арабов и в этом смысле советский Кремль (впрочем как и противоположную сторону – Вашингтон) трудно назвать миротворцами в ближневосточном вопросе. Но СССР поддерживал арафатовскую ООП, которые были не радикальными исламистами, а левыми умеренными националистами. ООП признавала право Израиля на существование (наряду с правом палестинцев создать свое государство). ХАМАС же отвергает право Израиля на существование, идеология ХАМАС – радикально религиозная, ХАМАС не признал соглашения в Осло от 1993 года.
И – что принципиально! – ХАМАС (как и Талибан, и Аль-Каида) – это порождение постсоветского мира, мира, который откатил назад от эпохи гуманистически-светских ценностей (ХАМАС и возник уже в конце 80-х). Трудно представить хамасовцев в советской Москве, ибо все разговоры о социализме, марксизме и антикапитализме для них – «безбожная пропаганда»…
Таким он стал – гораздо более опасным и непредсказуемым – мир без СССР…
Р. Вахитов
Источник: https://web.telegram.org/a/#-1001166158521