Дональд Трамп не просто всколыхнул рынки и мировую экономику массовой раздачей тарифов и анонсами торговых сделок века, но и внедрил в американскую внешнеполитическую практику новый инструмент – тарифные санкции.
Попытки разложить происходящее в старых терминах тарифных войн и санкционного давления – даже времён первого срока Трампа – оказываются несостоятельны. Под новым термином предлагается понимать внешнеполитический инструмент принуждения через тарифное воздействие на торговый баланс.
Любому экономисту известно, что тарифные дубинки не отличаются эффективностью. И масштаб их применения как раз свидетельствует о том, что они призваны решать не чисто экономические задачи. Они нацелены на изменение правил игры, которые США стали считать для себя невыгодными. Задача – ослабление конкурентов через рост неопределённости и принуждение других стран к обеспечению американских национальных интересов – поощрение американского производства и экспорта. Свободная торговля официально деклассирована в иерархии американских ценностей в пользу торговли свободной Америки. И здесь тарифы становятся санкциями, но, действительно, новыми.
Новый феномен: тарифные санкции
Традиционно санкции и тарифную политику относят к разным инструментам принуждения. И до 2025 г. эти два инструмента существовали в разных корзинах. Санкции – во внешнеполитической, выстроенной вокруг проблематики национальной и международной безопасности. Тарифы – во внешнеэкономической, которая вращается вокруг конкретных экономических показателей торгового баланса. Такое разделение было связано не только с разными органами власти, обеспечивающими функционирование санкций и тарифов, но и с разными уровнями международной деятельности, на который они влияли.
Односторонние санкции – внешнеполитический инструмент, пусть и с экономическими эффектами. Его главная цель – изменение политического поведения других государств или решение внутренних политических задач страны/объединения стран-санкционеров. Соответственно, система координат введения, поддержания и ослабления санкционных режимов жёстко привязана к тематике и терминологии национальной и международной безопасности.
Это объясняет и серьёзные сложности с ослаблением санкционных режимов – нужна убедительная аргументация, что те или иные вызовы безопасности, из-за которых санкции были введены, теперь нивелированы.
Тарифная политика – гибкий инструмент, направленный на быструю корректировку экономической конъюнктуры для национальных производителей, экспортёров и импортёров. Торговые переговоры также могут идти долго, но система аргументации в них выстроена вокруг конкретных экономических эффектов тех или иных мер тарифного регулирования. Связь любой национальной экономики с мировой априори предполагает гибкость тарифных инструментов, не говоря о нормах ГАТТ и ВТО, которые десятилетиями формировали культуру «цивилизованного» отстаивания интересов через инструменты разрешения торговых споров.
Однако с самого начала второго президентства Дональда Трампа мы видим намеренное смешивание двух инструментов. С учётом риторики президента и его администрации представляется уместным говорить о новом феномене – тарифных санкциях. Под этим термином мы понимаем внешнеполитический инструмент принуждения через тарифное воздействие на торговый баланс между страной санкционером и страной-объектом санкций. Таким образом, новый инструмент представляет собой гибрид внешнеполитических санкций и тарифной политики.
Их близкий и брутальный родственник – эмбарго, но в новых обстоятельствах мы видим намеренный перевод тарифной политики в санкционную плоскость. Декларируемой целью становится не ограничение доступа того или иного государства к конкретному товару или услуге, чтобы его ослабить, а увеличение национальных экономических выгод от международной торговли как фундамент национальной безопасности.
Иными словами, экономическая безопасность трактуется как приоритетная часть национальной безопасности, в связи с чем инструменты её обеспечения все больше носят не экономический, а политический характер.
Происходит сверхбыстрая секъюритизция внешнеторговой политики.
Администрация Трампа заявляет сразу несколько задач: сократить дефицит торгового баланса, расширить промышленное производство на территории США, создать новые рабочие места, снизить зависимость от поставок из-за рубежа (прежде всего, Китая). Уже ясно, что первые две проблемы понимаются Трампом не только в финансовых терминах, но и в социально-политических, непосредственно связаны с такими понятиями, как «статус», «влияние», «сила». Однако большая задача куда шире.
Новое качество санкционной политики
Вплоть до конца 2024 г. санкционная политика США, в авангарде которой были антироссийские программы, работала на совершенствование кодификации и обеспечение необратимости санкций, направляла максимально последовательные и всеобъемлющие сигналы о «токсичности» юрисдикции и неотвратимости дальнейшего исключения России и российских экономических агентов из мировой экономической системы. Последовательность, долгосрочность, неотменяемость были в приоритете.
Ключевые особенности трамповской новации, тарифных санкций – упор на простоту принятия решений, высокий динамизм и приглашение к немедленным переговорам по их пересмотру. Все три параметра контрастируют с антироссийскими санкциями США, введёнными с 2018 г. (CAATSA) и особенно с 2022 г., как флагманскими санкционными программами Вашингтона. На них равнялись ЕС, Великобритания и другие страны-санкционеры.
Администрация Трампа делает всё, чтобы ограничить решения о тарифных санкциях полем исполнительной власти и в целом снизить роль вашингтонской бюрократии в процессе их разработки и имплементации (через инструменты чрезвычайного положения, исполнительные указы). Более того, и президент, и его представители сразу приглашают к их пересмотру в рамках новых торговых сделок и оперируют критерием новых торговых переговоров как маркером успешности тарифной политики. Наконец, даже на дистанции в несколько месяцев Соединённые Штаты демонстрируют готовность к их быстрому снятию или резкому увеличению. Ранее такой напор наблюдался только в ходе антироссийского санкционного цунами в 2022 году.
Сейчас картина близка к тому, что США пытаются «избить море», то есть санкционировать мировую торговую систему за то, что она стала плохо работать на них самих.
Перспективы тарифных санкций
Инструментальные изменения имеют прямые последствия для других стран, и далеко не только внешнеторговые. Можно ожидать, что попытка избавиться от тарифных санкций только финансовыми манёврами к успеху не приведёт, США станут вынуждать страны не просто закупать те или иные американские товары на большую сумму, а менять свою роль в цепочках добавленной стоимости, включаться в стратегические экономические и технологические проекты с участием американских компаний, перенастраивать торговлю критическими товарами и услугами в пользу американских поставщиков.
Насколько тарифные санкции окажутся результативными, сказать сложно, однако опыт санкционных исследований подсказывает некоторые идеи. Во-первых, американские санкции гораздо эффективнее против американских союзников, чем против соперников – в силу большей взаимосвязанности первых с американской экономикой. Во-вторых, инструменты политического принуждения работают относительно слабо без военного подкрепления. Их воздействие тем меньше, чем больше у подсанкционных стран альтернатив. Сейчас поставщиком таких альтернатив будет стремиться стать Китай. В-третьих, классический контрсанкционный инструмент – опора на внутренние ресурсы, тоже никуда не денется, и мы увидим рост государственной тревожности, то есть большую ценность всех видов суверенитета – от гранд-сюжетов (ВПК, продовольствие, энергетика), до финансовых, фармацевтических и цифровых. В этом смысле международная торговля товарами как мотор глобализации и дальше будет затухать.
Если говорить о России, то по состоянию на начало мая 2025 г. она не попала под тарифные санкции американской администрации. Но заявленная логика исключения (как страны, находящейся под санкциями) выглядит не до конца убедительной: другие страны, чьи компании и даже отдельные сектора экономики находятся под американскими санкциями, в новых списках есть. Скорее происходящее можно считать тактическим манёвром, тем более что угрозы «500-процентных тарифов для стран, покупающих у России нефть» (или что угодно ещё) уже звучат в вашингтонской риторике как возможное развитие событий в случае провала попыток украинского урегулирования. Эту паузу можно использовать во благо: улавливая те возможности, которые американская «порка» мировой торговли даёт крупным странам-экспортёрам, к числу которых относится и Россия. А в санкционных цунами, которые теперь могут стать тарифными, у России есть явное конкурентное преимущество – опыт последних трёх лет.
Анастасия Лихачёва, декан факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
Источник: https://globalaffairs.ru/articles/tarifnye-sankczii-lihacheva/