Конечно, нам никто разведсводки на стол не кладёт. И никто из администрации президента не докладывает. Но, видимо, план заключался в проведении быстрой победоносной войны. Даже не война, а скорее запугивание. Под давлением Киев отвёл бы свои войска от Донецка и согласился бы на Минск-2. Или новый условный Минск-3. И тогда на условиях, невыгодных для ДНР и ЛНР, они вошли бы обратно в состав Украины. Некоторые политологи удивляются, почему президент Зеленский не имитировал исполнение этих договорённостей до начала спецоперации. После этого он мог бы потихоньку додавить всех неугодных ему политических и военных лидеров. Но никого бы это в мировом сообществе уже не интересовало, ведь буква закона исполнена, все юридические формальности соблюдены. На репрессии никто бы не обращал внимание, как и предыдущие восемь лет страданий народа Донбасса. Видимо, к такому геополитическому будущему могли привести действия нашего руководства, иногда слишком заостряющего внимание на юридических тонкостях.
Если бы так произошло, то многим людям в политической и экономической элите было бы легче. Они жили бы дальше в мире, где преобладают глобальные вненациональные силы, где есть экономическое мировое разделение труда, где можно дальше считать западных деятелей коллегами и партнерами, выпивая с ними после очередной конференции на тему экологии или борьбы с терроризмом. Мир был бы прежним, метафизические контуры его нечеткие, а смысловые границы не строго демаркированы.
Но благодаря Божественному Промыслу быстрая и ни к чему не обязывающая нас война не произошла. СВО тянется уже девять месяцев. Страна постепенно входит в ритм спецоперации. Ей приходится меняться, чтобы достичь победы. Ошибки заставляют нас и наших руководителей пересматривать отношение и подходы к тем или иным вещам. Мы даже сами не замечаем порой, как мы изменились. Есть несколько блоков изменений, после которых нашему государству и обществу будет трудно (и даже невыносимо) вернуться на прежние рельсы всеядности, расслабленности и смыслового вакуума.
Почти в каждом современном цивилизованном обществе существуют две проблемы: наличие табу и сложности, связанные с идеологией. В нашем народе таким табу можно назвать критику в адрес руководства. Первые месяцы спецоперации нам говорили, что государство само разберётся, «это не ваше дело», «оставим это специалистам». Проведя частичную мобилизацию (а уже есть признаки следующих волн), государство вынужденно заключает с нами общественный договор. Воюет не только профессиональная армия, воюет глубинный народ, десятки тысяч добровольцев и мобилизованных ушли на фронт. Теперь это наше общее дело, и ради победы нет смысла скрывать ошибки, беречь провинившихся чиновников и замалчивать очевидные огрехи. Государство и народ должны взять ответственность друг за друга. Мы не хотели этого в мирное время. Промысел истории заставляет нас насильно. Конечно, многие не услышат зов исторической судьбы.
Недостаточно того, что нам показывают зверства украинских нацистов. Поток истории всегда несёт метафизический смысл. Владимир Путин ясно высказывался в последних выступлениях о борьбе с Западом, противостоянии сатанизму, онтологической необходимости существования России. Эти понятия нуждаются в раскрытии. Нам не хватает интеллектуальной работы над ними. Но и этого мало – нам нужен образ будушего. Какое общество мы хотим построить? Какие камни в фундамент нашего государства закладывает СВО и какие задачи ставит перед нами? Последние новости навевают только мысли об ядерном уничтожении планеты, которые подавляют наши намерения и заставляют опускать руки перед неизбежным апокалипсисом. Государство вместе с обществом должны познать свои глубинные свойства и вывести из них образ будущего: кто мы, откуда и куда идём.
Каждая историческая развилка подразумевает отказ от выбора. К сожалению, изменения, произрастающие в нашем обществе, не являются необратимыми. Каждому нужно ответить на вопрос – камо грядеши?
Телеграм у Мани
Special operation forces us to change
In almost every modern civilized society there are two problems: the presence of taboos and the difficulties associated with ideology. In our people, such a taboo can be called criticism of the leadership.
As for ideology, a semantic vacuum is no longer possible. It is better to say “the image of the future” or “national idea”. What is a special operation for? Many soldiers do not understand what they are fighting for, do not see historical connections and patterns of events.
Mikhail Valigursky
TG Russia not Europe
Михаил Валигурский