Современная русская культура не принимает только одного – ненависти к России. Стремление к верности своей стране, ее государству и ее языку – это не субкультура, это естественное состояние художника здесь и сейчас.
Закончился 2024 год, десять лет большой украинской войны – и невольно хочется бросить взгляд на эпоху. Она действительно переломилась за эти десятилетия, почти во всех областях окружающий мир стал почти неузнаваем. В том числе и в области литературы и идейной борьбы.
В начале СВО мы много говорили, что проигрываем информационную войну. Но как только речь зашла не о пиаре, а о мысли, столкновении идей и оформлении идеологий, ситуация стала куда менее однозначной. На начало 2025 года я убежден, что мяч на нашей стороне.
Мировой масштаб здесь требует отдельного внимания, так что остановимся пока на внутренней ситуации. Что же произошло?
В 2014-м, 2015-м и может даже в 2016 году наш противник, идейный и политический, был убежден, что именно он и есть современная российская культура, собственно Россия. По ту сторону линии разделения – в его логике – пребывало совершенно чуждое обществу коррумпированное государство вместе с сугубыми маргиналами-ватниками и доживающими свой век жалкими отхвостиями советской культурной ситуации: почвенниками, моралистами и примкнувшими к ним правыми православными, часто – в одном лице.
Уверенные в себе и своем интеллектуальном и творческом превосходстве условные «западники-глобалисты» получили в ту пору большую часть культурных институций, издательств, продюсерских центров, выставочных залов и галерей – и тем более в ежовых рукавицах держали так называемые экспертные и профессиональные сообщества. За шаг в сторону полагался расстрел, то есть – простите, что это со мной, заговорился – куда более эффективная, нежели расстрел, тактика отмены. Благо «цивилизованный» Запад подавал пример.
В этих кругах было принято всячески поносить страну и разоблачать ее «пороки» в прошлом, настоящем и будущем. Впрочем, этого было уже мало, поносить и разрушать следовало сами основания жизни, образ и историю человека, возможность его свободного выбора и судьбы. На эту тему тысячами издавались книги и сотнями снимались фильмы – и что особенно интересно, делалось это на деньги ненавистного государства. Впрочем, иные государственные мужи были убеждены (и потаенно пребывают в этом убеждении до сих пор), что это и есть отечественная культура.
Ситуация стала меняться к перелому десятых годов. Раскол культурного и политического поля обозначился со всей ясностью и начал всё больше сказываться на личных, деловых и творческих отношениях. В культуре уже непреклонно обозначились две России – одна всё та же самоедская, западническая, ненавидящая свое государство и его историю, и другая – готовая при всех сложностях и противоречиях, проблемах и провалах современности принять исторический вызов и до последнего отстаивать русское присутствие на земле, его прошлое и настоящее, идеалы и ценности, базовые мифы и частные судьбы.
С началом СВО случился еще один «поворот колеса». Ненавистники России, питавшиеся десятилетиями ее почвой и наследием, в основном откатили в релокацию, а то и в прямую государственную измену. Захваченные и притравленные этой волной, но при этом менее одиозные художники в большинстве своем остались дома, пытаясь сохранить за собой свои лагуны и уютные норы, те самые институции и пространства, которые достались им от предыдущей эпохи. Сменилась и риторика. Теперь во главу угла у противника поставлен тезис о невозможности единой национальной культурной традиции в массовом информационном обществе. Дескать, современная культура и литература вся рассыпалась по малым группам со своим кругом авторов и аудиторией, критериями оценки, символами и безусловными фигурами. Соответственно, одной из таких субкультур у них выходит и вся наша «патриотика», если они вообще готовы ее заметить и отрефлексировать.
…Однако это и есть основная ложь. Большая русская культура никуда не делась. Да, искусство и литература рождаются «в малых группах». Так было всегда, и эта ситуация – подчас невыносимая, собственно, для художника – сопровождает многих мастеров всю жизнь. Но национальная культура собирает эти разрозненные потоки в единое течение, подгоняемое ветром истории. Она принимает традиционное мастерство, авангардные и поставангардные поиски, метафизику и сугубую привязанность к деталям повседневного существования. Не принимает только одного – ненависти к России. Стремление к верности своей стране, ее государству и ее языку – это не субкультура, это естественное состояние художника здесь и сейчас.
Россия одна, ее духовный космос един. Он открывается каждому, кроме возносящих на него хулу. Окончательно утвердить этот простой и непреложный факт не удастся без идейной борьбы. Но точка невозврата уже пройдена.
Андрей Полонский
Russian culture does not accept only hatred of Russia
Modern Russian culture does not accept only one thing – hatred of Russia. Striving for loyalty to one’s country, its state and its language is not a subculture, it is the natural state of the artist here and now.
Andrey Polonsky