Аннотация. Статья посвящена рассмотрению идеологии пантюркизма и ее критике с позиций евразийской теории. Осуществлен обзор истории пантюркизма, его философской базы, центральных идей. Показано, что пантюркизм основывается на положениях немецких философов (прежде всего – И. Фихте) о языке как главном критерии объединения народов в цивилизацию. Однако основоположники евразийства (Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий) доказали, что что таковым критерием является не язык, а общность исторической судьбы, культурные влияния, вызванные сосуществованием в одном географическом мире, месторазвитии. Показаны отличия турок и их культуры от культур тюркских народов Северной Евразии и влияния на них византийцев и славян. С точки зрения евразийства, турки принадлежат не к евразийскому, а к иному «околоцарьградскому» (П.Н. Савицкий), балкано-малоазийскому месторазвитию.
Ключевые слова. Пантюркизм, евразийство, турки, тюркские народы северной Евразии, балкано-малоазийское месторазвитие, евразийское месторазвитие.
- Актуальность исследования пантюркизма
Пантюркизм – одна из идеологий и политических практик, до сих пор являющихся важным фактором современной политики, в том числе на постсоветском, евразийском пространстве. Современный пантюркизм представляет собой инструмент «мягкой силы» (soft power), который используют определенные силы в Турецкой республике и протурецкие силы в тюркских государствах Евразии. Однако, проблема пантюркизма затрагивает не только интересы России как геополитической наследницы СССР. Свое «тюркское» вкрапление имеет и Китай (имеется в виду Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) на северо-западе Китая). Турецкие пантюркисты включают его в «тюркский мир», который премьер-министр Турции Сулейман Демирель в 1992 году определил как пространство «от Адриатики до Великой Китайской стены»[1]. Отношения Китая и Турции омрачены обвинениями в притеснении уйгуров, которые часто можно услышать в адрес официального Пекина со стороны турецких политиков, видящих в уйгурах – тюрках и мусульманах «братский народ».
Прямого отношения к Балканам и территории бывшей Югославии пантюркистский проект не имеет. Вместе с тем для великодержавных сил в Турции, видящих идеал в Османской империи, свойственен интерес к Боснии и поддержка боснийского (бошняцкого) национализма. Строго говоря, это все же больше относится к паносманизму и панисламизму, а не к пантюркизму, но профессор Зоран Милошевич справедливо отмечает, что пантюркизм может сопрягаться с панисламизмом и даже быть его элементом[2].
Наша работа посвящена описанию сущности пантюркизма и критическому анализу его с позиций теории евразийства.
- Пантюркизм: возникновение и развитие
Пантюркизм возник на рубеже XIX-XX веков как идеология культурного и политического объединения тюркских народов, то есть народов, говорящих на тюркских языках и живущих на территории легендарного «Турана», обычно противопоставляемого «Ирану» (Персии)[3]. По сути дела, пантюркизм – это своеобразный тюркский аналог панславизма и пангерманизма. Это тюркский (и, как правило, протурецкий) сверхнационализм. Он лишен каких-либо корней в традиционных культурах тюркских народов. Пантюркизм – это искусственная конструкция, созданная представителями западнических кругов национальных интеллигенций тюркских народов Российской империи и Турции в подражание популярным тогда формам европейской политической культуры (прежде всего – пагерманизму). В основе этих «сверхнационалистических проектов» – панлингвистическая философия культуры, согласно которой особенности культуры какого-либо народа детерминирует его язык. Отсюда идея о том, что народы с родственными языками должны составлять единое цивилизационное и даже политическое пространство. Метафизическую базу подобных воззрений создал немецкий философ Иоганн Фихте (1762-1814), который в своих «Речах к немецкой нации» одним из первых стал рассматривать общность языка как условие для политической общности: «Везде, где встречается особый язык, есть и особый народ, который имеет право самостоятельно устраивать свои дела и управляться сам собою»[4]. Кстати, И. Фихте стоял и у истоков пангерманизма, который включает в «немецкую нацию» кроме немцев в современном смысле слова, также австрийцев, голландцев, шведов, норвежцев и датчан.
Вернемся к пантюркизму. Его история сложна. С одной стороны, его корни уходят в … Финляндию и Австро-Венгрию, где в XIX веке возникли «феноманское движение» и «туранские клубы», а также сама идея Великого Турана, утверждающая единство народов уральской и алтайской языковых семей. Под влиянием немцев (прежде всего – фон Мольтке – младшего) взгляды османов-пантуранистов были переориентированы на восток, главным образом – на территории российского Турана, где проживали родственные туркам по языку народы. С другой стороны, значительную роль в становлении и пантюркизма сыграли эмигранты из России (татарские, казахские и др. интеллектуалы). В.А. Надеин-Раевский насчитал в «Хайят энсиклопедиси» 24 выходца из России![5]
Становлению пантюркизма способствовало формирование национального самосознания у турок-османов. Оно стало появляться еще в эпоху танзимата (прозападные реформы в Османской империи с 1839 до 1876 года). У истоков его стояли Ахмет Вефик паша, Сулейман паша, и Ахмет Джевдет паша («отцы тюркизма»). Именно они написали первые грамматики турецкого (османского языка) и первые учебники по тюркской истории.
При этом образованные верхи Османской империи (за исключением названных «будителей нации») в большинстве своем до начала ХХ века не воспринимали самих себя как «турок». Слово «турок» («türk») в Османской империи не применялось к высшим слоям общества, обозначало анатолийских крестьян и было даже своего рода оскорблением, вроде русского «деревенщина»[6]. Еще в XIX веке элита Порты не видела сколько-нибудь серьезной связи между собой и тюркскими народами российского Туркестана, Крыма и Поволжья. Представление о «тюрках» как таковых возникли на основе изучения тюркских языков, чем занимались главным образом французские, немецкие и русские лингвисты (в частности – француз де Гиньи). Большой вклад в турецкое нациестроительство на этом этапе внес Джелалетддин паша – польский эмигрант в Турцию Константин Божецкий (1826-1876), принявший ислам. Кстати, его женой была Сафет-ханым – дочь османского генерала сербского происхождения Михайлы Латаса – Омер паши. Божецкий написал по-французски труд «Турки древние и современные» (который ценил Ататюрк) и первым предложил перевести турецкую письменность на латиницу.
Влияние европейской науки на формирование тюркизма и пантюркизма признают исследователи: «на определение национального самосознания тюркской интеллигенции вообще и турецкой в частности оказали немалое влияние открытия европейских и в частности российских ориенталистов-тюркологов, доказывавших вопреки устоявшемуся всеобщему взгляду существование древней тюркской культуры»[7].
Широкая пропаганда пантюркизма в Османской империи начинается в 1902 г., когда в Египте эмигранты из Истамбула стали издавать журнал «Тюрк». Позднее, в 1910-е гг. у пантюркистов появился целый ряд журналов – «Билги», «Халка догру», «Тюрк сёзю», «Генч Калемлер», «Ени дарги». В них сотрудничали Юсуф Акчура (татарский интеллигент Юсуп Хасанович Акчурин (1876-1935), родившийся в Симбирске и учившийся в Сорбонне), Ахмет Агаоглу, Мехмет Амин, Зия Гекальп и др.
Главным идеологом турецкого пантюркизма стал политик-младотурок, философ и литератор Зия Гекальп (Мехмет Зия) (1876-1924). В области философии он был ницшеанцем и связывал идеал тюрка с образом «сверхчеловека». Для нашего исследования важно, что в ранний период своей деятельности Гекальп стоял у истоков проекта «Дорога в Туран», предполагавшего создание государства «Великий Туран», куда входили бы все тюркские народы, включая народы принадлежавшего тогда России Туркестана. В своей статье «Тюркизироваться, исламизироваться, модернизироваться» (1907) на вопросы казанских татар об отношении их к туркам, Гекальп писал, что у них одна родина – Туран, один язык – турецкий, а Татария, Киргизия и т.д. лишь географические регионы единого Турана[8].
Идеями Великого Турана вдохновлялись младотурки-пантюркисты Мехмет Талаат-паша (1874-1921) и Энвер-паша (1881-1922). Последний сыграл значительную роль в организации вооруженного сопротивления Советской власти в Средней Азии (в СССР оно получило название «движения басмачей»).
Следует при этом отметить, что пантюркизм имеет некоторые отличия от той формы турецкого национализма, которая потом стала господствовать (и до сих пор формально господствует) в Турции под именем кемализма, названного по имени первого президента Турецкой республики Мустафы Кемаля Ататюрка (1881-1938). Кемализму чуждо стремление создать «Великий Туран» и объединить все тюркские народы в одном государстве. Это отражено в самом термине, который кемалисты используют для обозначения понятия «национализм» (относящемуся, как известно к знаменитым «шести стрелам» кемализма: республиканизм, национализм, народничество, светскость, государственничество, революционность). Пантюркисты называют свой национализм «тюркчелек», этот термин используется в Турции вместо термина «пантюркизм» и, возможно, именно так его и нужно переводить на русский язык. Кемалисты же для обозначения национализма употребляют термин «миллетчик», от «миллет» – нация как политическая общность. Когда же кемалисты хотят подчеркнуть, что субстратом турецкого политического национализма («миллетчик») являются именно турки, употребляют термин «тюрклюк». Обычно на русский язык его переводят – «тюркизм». Таким образом официальный «турецкий национализм» – «тюркизм» («тюрклюк») и уж тем более – «миллетчик», в чем-то даже противоположен «пантюркизму» («тюркчелек»)[9]. Вместе с тем политическая практика кемалистов по отношению к курдам (которые объявлены в Турецкой республике «горными турками») свидетельствует, что и в кемалистском национализме наличествуют наряду с моментами гражданского национализма, элементы ассимиляторского этнонационализма.
В Турции в правление Ататюрка и его преемника Исмета Инёню пантюркизм практически находился в полуподполье. Ряд пантюркистских организаций, стоявших в оппозиции к кемалистскому режим, были разгромлены, а их лидеры (к примеру – Нихаль Атсыз) оказались в тюрьмах (процесс против пантюркистов-расистов 1944 года). Лишь в 50-х годах, с началом «холодной войны» были предприняты попытки его легализовать. С 1960-х годов и до сих пор в политической палитре Турции присутствует ультраправая Партия националистического действия (созданная Н. Атсызом), программа которой включает идеи пантюркизма. В настоящее время она даже представлена в парламенте и вступила в союз с партией Эрдогана.
После распада СССР пантюркизм в Турции вообще превратился в весомую идеологию, которая поддерживается крупными политическими деятелями. Мы уже упоминали о пантюркистских высказываниях премьер-министра Турции Сулеймана Демиреля в 1992 году. А в 1991 году президент Турции Тургут Озал заявлял о наступлении «столетия турок». Идеями пантюркизма была пронизана политика Турции по отношению к тюркским регионам бывшего СССР и тюркским республикам РФ. При этом парадоксально, что пантюркистские силы современной Турции, претендующие на контроль Турции над Азербайджаном, Центральной Азией и даже некоторыми территориями РФ, называют себя «евразийскими», при том, что евразийство, как мы покажем ниже, противоположно пантюркизму и подвергает сокрушительной критике его философско-культурологическую базу. Между тем в современной Турции есть и настоящие евразийские силы, которые подобно русским евразийцам и российским неоевразийцам выступают против мирового господства США и против европоцентризма. Они рассматривают Россию и «глобальный Юг» как союзников в борьбе с американо-европейским неоимпериализмом и призывают присоединиться к ним Турции. Прежде всего речь о современных левых кемалистах, главный идеолог которых – Мехмет Перинчек был подвергнут в Турции политическим репрессиям и в настоящее время живет в Москве[10].
Обратимся теперь к истории российского пантюркизма. У истоков его стоял крымско-татарский издатель и журналист Исмаил Гаспринский (1851-1914). В начале ХХ века в своих работах («Русское мусульманство», «Русско-восточное соглашение») он развивал идеологию культурного, пророссийского пантюркизма, суть которого – идея гармонического сосуществования тюрок со славянами в Российской империи, в чем-то предвосхищающая евразийство. После революции 1917 года политики-пантюркисты Российской империи раскололись на правое и левое крыло. Представители правого крыла (к примеру, казах Мустафа Шокай (1890-1941)) боролись против Советской власти, пытаясь создать Туркестанскую автономию в рамках «белой России» и столкнулись с резким неприятием этой идеи Колчаком. Затем в эмиграции они сблизились с турецкими пантюркистами, создали свой печатный орган – журнал «Новый Туркестан» и организацию – Туркестанское национальное объединение, внимательно отслеживая происходящее в советском Туркестане и вынашивая планы реванша. В годы второй мировой войны они пытались сотрудничать с Гитлером, стремясь попасть в руководство планируемого нацистами рейхскомиссариата «Туркестан».
Левые пантюркисты (Мирсаид Султангалиев (1892-1940), Мулланур Вахитов (1885-1918)) в годы гражданской войны в России поддержали большевиков, пытались создать общетюркское государство в Поволжье (Татаро-Башкирская советская республика), Российскую мусульманскую коммунистическую партию. Результатом попытки сотрудничества левых пантюркистов и большевиков, стала Туркестанская АССР, входившая в состав РСФСР, впоследствии преобразованная в союзную республику. Однако в 1923 году был арестован Султангалиев, его идеи были объявлены контрреволюционными, в 1924 году была ликвидирована Туркестанская республика, на месте которой потом возникнут Казахская, Киргизская, Туркменская, Узбекская республики. У эмигрантов-пантюркистов вроде А.З. Валиди и М. Шокая это вызвало бешенство, они упрекали большевиков, что те расчленяют единую «тюркскую» или «туранскую» нацию, чтоб ослабить ее. Как бы то ни было, в 1924 году большевики навсегда отказались от проекта создания «социалистической общетюркской нации», титульной для соответствующей республики и взяли курс на строительство множества «социалистических тюркских наций» – татарской, башкирской, казахской, киргизской, узбекской. Вплоть до эпохи перестройки с пантюркизмом внутри СССР было покончено.
Возрождение пантюркизма – и как идеологии, и как политики – произошло лишь после перестройки и особенно после падения СССР, уже не на базе коммунизма, а на базе либеральной демократии западного типа. И конечно, оно имело явный протурецкий характер. Начиная с 1990-х гг. Турция стремилась вести активную деятельность в тюркских государствах СНГ и в тюркских регионах России. В этом ее поддерживали и поддерживают существующие там многочисленные пантюркистские общества, движения и партии. В некоторых постсоветских странах они получили поддержку со стороны государства. В 2009 году в Казахстане по предложению Назарбаева создан Совет сотрудничества тюркских государств, включающий Совет глав государств, Совет министров иностранных дел, Совет старейшин. В Стамбуле размещен Тюркский деловой совет. Фактически перед нами альтернатива Евразийскому Союзу, причем, под эгидой Турции. Что же касается современного Азербайджана, то протурецкий пантюркизм стал его официальной идеологией, выражаемой в лозунге «Один народа – два государства».
Несмотря на то, что пантюркизм давно уже является предметом научного исследования (в современной Республике Сербия следует отметить соответствующие работы профессора Зорана Милошевича), мы считаем, что весьма плодотворным является взгляд на пантюркизм со стороны евразийской теории.
- Евразийский взгляд: турки и российские тюрки не составляют единой цивилизации
Евразийство возникло в русской эмиграции в начале 1920-х гг. и продолжало развиваться вплоть до конца 1930-х гг. Евразийцы (Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий П.П. Сувчинский, Н.Н. Алексеев, Г.В. Вернадский, В.Н. Ильин, Л.П. Карсавин и др.) выпускали сборники, периодические издания, альманахи, проводили семинары, съезды, создали политическую организацию и пытались пропагандировать свою идеологию в СССР, нелегально переправляя туда своих эмиссаров и пропагандистскую литературу. После распада евразийского политического движения в конце 1930-х некоторые лидеры и теоретики евразийства (П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский и др.) продолжали заниматься научными изысканиями в евразийском духе.
В основе доктрины евразийства лежало понятие «месторазвитие», которое было введено одним из главных идеологов евразийства, географом и экономистом Петром Николаевичем Савицким (1895-1968) в 1927 году (однако до этого, с 1921 года Савицкий употреблял термин «географически-культурный мир»). Месторазвитие – это особый географический мир, имеющий естественные границы, внутри которого развивается многонародная культура – цивилизация. Примером месторазвития является «срединная Евразия» (Россия-Евразия), по территории примерно совпадающая с СССР в границах до 1939 года и населенная восточнославянскими и туранскими народами.
Отличие евразийцев от пан-националистов состоит в том, что евразийцы не считали язык главным критерием объединения народов в цивилизацию и тем более – в политическую нацию. Так, немцы, австрийцы и часть швейцарцев говорят примерно на одном языке, а язык датчан, шведов и норвежцев похож на немецкий, тем не менее, политическая практика показала утопичность проекта пангерманизма. Различия между русским, польским и чешским языками тоже не так уж велики и уж гораздо меньше различий их с романо-германскими языками, тем не менее Польша и Чехия всегда считали и считают себя частями европейской, а не российской цивилизаций. Основатель евразийства Николай Сергеевич Трубецкий (1890-1938), бывший одним из ведущих лингвистов ХХ века, утверждал, что не языковая близость, а общность исторических судеб, сосуществование долгими веками в рамках одного географически-культурного мира (месторазвития), культурные взаимовлияния соединяет народы в цивилизации (он писал об этом в работе «Евразийский национализм»).
С точки зрения евразийской теории, турки (составляющие этническое ядро современной Турецкой республики) не входят в евразийское месторазвитие и не принадлежат к одной цивилизации (географически-культурному миру) с тюркскими народами Северной Евразии. Предки турок – османы-сельджуки покинули Евразию столетия назад, живут в другом месторазвитии и культурные контакты между ними и тюрками Севера были минимальными. Утверждения пантюркистов о том, что эти народы составляют единый мир искусственны.
Этот вывод евразийцев можно подтвердить целым рядом аргументов.
Историческим фактом является то, что современные турки – потомки тюркских огузских племен (туркмен), проникших из Средней Азии в Анатолию и основавших там свои княжества, превратившиеся после завоевания Византии в Османскую империю. Однако, как всегда бывает в таких случаях, число завоеванных намного превышало число завоевателей. В свое время в XVII веке маньчжуры (кстати, родственные тюркам-огузам) тоже завоевали Китай, но через несколько поколений сами фактически превратились в китайцев по культуре и языку. Раствориться среди местного населения полностью у тюрок-огузов после завоевания Византии не получилось, этому мешал религиозный барьер. Но смешение достигло очень больших масштабов. Так, уже в первые века после переселения в Малую Азию у турок-огузов практически исчезли монголоидные черты, до сих пор характерные для многих тюркских этнических групп российского и постсоветского ареала. Специалисты отмечают, что современные «турки в какой-то мере генетически — преемники населения Малой Азии, жившего там задолго до прихода туда тюркских племен. Очень многие потомки древних жителей Анатолии были ассимилированы складывавшимся турецким этносом»[11].
Большое влияние на этногенез, а также на культурогенез турок оказали греки (византийцы). Собственно, антропологически современные турки имеют мало что общего с казахами или узбеками (которым эмиссары пантюркизма навязывают мысль об их мифическом «родстве»), зато очень близки грекам. Это не случайно; значительное количество их предков – греки-византийцы, принявшие ислам. В случае турецкой знати смешение происходило даже без обращения в мусульманство: ислам позволяет брать в жены христианок, и супруги (и соответственно матери) множества турецких султанов были православными гречанками; это касается жены Орхана 1, матерей Мурада 1, Баязида 1 и многих других. Понятно, при дворе было огромное количество родственников греческих принцесс, которые вступали в браки с турецкими аристократами. Греческие военачальники принимали ислам и становились османскими аристократами, так известный аристократический род Михалоглу восходил к византийскому феодалу Михаилу Кесе. Греками, перешедшими в ислам, были знаменитый османский зодчий Синан, мореплаватель Пири Рейс.
Влияние славян на турецкий антропологический тип также велико. Матерями многих турецких султанов (таких как Сулейман Великолепный) были славянки и эти султаны понимали славянскую речь. Янычары преимущественно набирались из числа балканских славян. Славянами, принявшими ислам, были многие высшие чиновники Османской империи. Яркий пример – Великий визирь султана Сулеймана Великолепного – Мехмед Соколу паша (1505-1579) (боснийский серб Байо Ненадич)). На турецкой службе можно было встретить и поляков (как же упоминавшийся Константин Божецкий), и русских (Каваноз Ахмет паша). Более того, среди дипломатов ранней Османской империи славян было как много, что языком дипломатии там стал сербский диалект церковнославянского языка[12]. Браки со славянками были не редкими и у простых горожан Османской империи. В наши дни довольно часто можно встретить в турецких городах антропологический тип турок, в котором легко угадывается славянское влияние, у его носителей светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза. Популярная турецкая актриса Фарах Зейнеп Абдулла не даром играет русских цариц в сериалах, в ее жилах течет македонская и боснийская кровь. Достаточно сравнить ее фото с фото типичной киргизки или казашки, чтоб убедиться в мифичности утверждений пантюркистов о «тюркском братстве».
Пантюркисты любят рассуждать о том, что турки имеют тем не менее практически общий язык. Действительно, современный турецкий язык достаточно близок к азербайджанскому или скажем, туркменскому. Но это следствие того, что турецкий язык был искусственно тюркизирован в эпоху кемалистской культурной революции. В Османской империи официальным языком тюркских подданных был старооосманский язык. Однако назвать его тюркским можно с очень большой натяжкой. До 90% его лексики составляли арабские и персидские заимствования (было и много слов из греческого, в основном, терминов, касавшихся мореплаванья и рыболовства). Фактически он напоминал суржик: тюркская грамматика и персидско-арабская лексика. Мустафа Кемаль, желая создать «турецкую нацию», провел реформу языка и внедрил искусственный язык, где все эти заимствования были заменены изобретенными тюркизмами (это как если бы российское правительство заменило заимствования в русском языке на изобретенные славянофилами неологизмы – «галоши» на «мокроступы», «тротуар» на «гульбище»)[13]. Историки говорят, что кемалистский новояз это «абсолютно новый турецкий язык»[14], и к настоящему историческому языку турок-османов он имеет мало отношения. Получается, что сначала пантюркисты первой генерации тюркизировали османский язык, а теперь пантюркисты второй генерации, указывая на близость новотурецкого к другим тюркским языкам, утверждают: это значит, что все мы – братья.
Если же мы обратимся к подлинной культуре турок-османов (от которой современные турки оторваны уже около века вследствие реформы языка и перехода на латиницу), то мы убедимся, что и она во многом восходит к греческой, византийской культуре. Примеры касающиеся архитектуры, приводить не будем – связь между византийской базиликой и османскими мечетями очевидна и общеизвестна. Обратимся к бытовой и народной культуре. Многие блюда турецкой кухни на самом деле восходят к византийской, средиземноморской кухне (а ведь кухня – это самая консервативная часть национальной традиции, сохраняющаяся даже при утере языка), знаменитые турецкие бани – не что иное как римские термы, существовавшие и в Византии, танцы и народную музыку осман часто трудно отличить от греческих танцев и музыки. Влияние византийцев на турок проявилось даже в сфере, где, казалось бы, они были противоположны друг другу. Историки пишут: «Греки и турки почитали одних и тех же святых. Св. Георгий и св. Феодор воплотились в Хидр-Эльясе, св. Николай — в Сары- Салтуке, св. Харалампий — в Хаджи Бекташи»[15]. У дервишей ордена бекташи было некое подобие причащения вином которое было, безусловно, подражанием христианскому таинству. Не случайно распространение в Османской империи суфизма (особенно, бекташизма) с его идеей надконфессионального мистического пути к Богу, а также алавизма (алевизма) с его прямыми корнями в православном мистицизме и гностических христианских сектах (до сих пор от 3 до 25 миллионов жителей Турции являются алавитами).
Обращение к политико-экономическим институтам Порты еще больше убедит нас в высказанном мнении. Турецкий (или правильнее сказать, османский) султан имел официальный титул «султан ар Рум», то есть «император византийский». Турки переняли у византийцев дворцовый церемониал, систему администрирования, налоговую систему (византийский налог зевгарион просто переименовали в чифт), по образцу византийской реорганизовали армию. Наконец, турки позаимствовали у византийцев даже свой герб – полумесяц со звездой, ведь в империи ромеев это был герб Константинополя, восходящий к античному культу Артемиды, которая изображалась с полумесяцем и звездой в волосах. Полумесяц стал символом ислама именно благодаря туркам, у арабов не было такого символа, персы-иранцы до сих пор считают его языческим знаком.
Итак, настоящая, докемалистская турецкая культура имеет не только тюркские, но и мощные византийские корни. Турки и антропологически, и культурно вовсе не тюрки, а тюрко-греко-славянский, южно-евразийский синтетический этнос, к северному евразийскому типу не имеющие прямого отношения.
Это, кстати, хорошо понимали турецкие националисты начала ХХ века, поставившие перед собой задачу создать модернистскую турецкую нацию с новотурецким языком. Уже упоминавшийся Зия Гекальп откровенно заявлял, что нужно «очистить» турецкую культуру от византийских влияний.
Наследниками Византии были турки-османы и в геополитике. Основатель евразийства П.Н. Савицкий вел термин «вокруг-цареградское месторазвитие», включающее в себя Малую Азию, Грецию и Балканы (в своей работе «Балканское месторазвитие» мы назвали его «балкано-малоазийским»). С точки зрения евразийской теории это месторазвитие – арена, где разворачиваются основные события греческой, турецкой и южнославянской истории. Возникающие в нем сверхдержавы (от Византии до Югославии) стремятся заполнить это месторазвитие, насколько это для них возможно, независимо от этнического субстрата государств. П.Н. Савицкий писал: «Турецкая империя явилась наследницей Византии и усвоила себе «вокруг – цареградское» (в широком смысле) месторазвитие, т. е. северо-восточную (отчасти же восточную и южную) часть Средиземноморья»[16].
Таким образом, турки-османы вели такую же политику, как и византийцы, собирая византийские земли вокруг Константинополя, переименованного в Истамбул (так же, как в другом, «евразийском» месторазвитии Московская Русь собирала вокруг себя земли Золотой Орды, в которую она до этого входила)[17]. Понятно, с этих позиций пантюркистское направление политики является для Турции совершенно противоестественным. Не случайно даже Мустафа Кемаль с его идеями тюркско-турецкого национализма во внешней политике избрал не путь пантюркизма, который был логичен с точки зрения его доктрины (если турки – потомки тюрок-огузов, то их прямая обязанность – присоединить их «историческую Родину», Среднюю Азию), а прежний «царьградский» курс и, отмежевавшись от пантюркистских авантюр Энвера-паши.
- Заключение
Подведем итоги. Пантюркистская доктрина не выдерживает критики со стороны евразийской теории. Языковая и религиозная близость турок и тюркских народов Северной Евразии вовсе не свидетельствует в пользу их вхождения в единую цивилизацию. И напротив, сами турки испытали сильнейшее влияние со стороны византийской и славянской культур, а геополитически принадлежат не к евразийскому, а к балкано-малоазийскому месторазвитию.
В то же время теоретики русского евразийства хорошо показали культурные параллели между русской и тюркскими культурами Евразии (в этом смысле показательна статья Н.С. Трубецкого «О туранском элементе в русской культуре»).
Рустем Ринатович Вахитов, кандидат философских наук, доцент Уфимского университета науки и технологий (город Уфа, Российская Федерация)
[1] «Серый волк» возвращается в Среднюю Азию: амбиции Турции в регионе// Катехон https://katehon.com/ru/article/seryy-volk-vozvrashchaetsya-v-srednyuyu-aziyu-ambicii-turcii-v-regione
[2] «Россия не занимается продвижением своей культуры». Беседа с профессором Зораном Милошевичем https://ruskline.ru/news_rl/2021/09/29/rossiya_ne_zanimaetsya_prodvizheniem_svoei_kultury
[3] подробнее эти идеи развернуты в нашей статье: Р.Р. Вахитов Практический этногенез https://www.sonar2050.org/publications/vyzov-pantyurkizma-i-evraziyskiy-otvet/
[4] цит. по: Чичерин Б.Н. 2008. История политических учений. Т. 2. — СПб, 2008. С. 635—636
[5] Надеин-Раевский В.А. Пантюркизм: идеология, история, политика. Экспансионистская доктрина: от Османской империи до наших дней и судьбы Турции, России и Армении. – М.: Издательство “Русская панорама”, 2018.с.. 153-154
[6] Рафаэла Льюис пишет: «слово «турок» использовалось для обозначения крестьянина… Так называли жителей Анатолии, говоривших на турецком языке. Правящий класс … считали себя османами…» Льюис Рафаэла Османская Турция: быт, религия и культура. Перев. с англ. Л.АП. Игоревского М., Центрполиграф, 2004. С. 22
[7] Мухетдинов Р.Ф. Зарождение и эволюция тюркизма Казань 1995. С. 29
[8] Мухетдинов Р.Ф. Зарождение и эволюция тюркизма Казань 1995. С. 101
[9] Благодарим за разъяснение этих терминологических тонкостей выдающегося российского тюрколога В.А. Надеина-Раевского
[10] Симаворян А.А. Сравнительный анализ идеологий «турецкого евразийства» и «российского евразийства» https://arvak.am/wp-content/uploads/2024/01/Arestakes-Simavorayn_Comparative-analysis-of-the-ideologies-of-Turkish-Eurasianism-and-Russian-eurasianism_full_Rus.pdf
[11] Козлов Семен Как тюрки стали турками? http://milli-firka.org/как-тюрки-стали-турками/
[12] Статин Роман Звезда и смерть османского языка http://new.chronologia.org/v13/statin_osman.php
[13] Там же
[14] Статин Роман Звезда и смерть османского языка http://new.chronologia.org/v13/statin_osman.php
[15] Преемственность: от Восточной Римской империи к Османской империи (1280—1461) http://histerl.ru/itoria_vizantii_osmanskoi_imperii/osmanskaia_imperia/preemstvennosti_kulturnaia_socialnaia.htmhttp://histerl.ru/itoria_vizantii_osmanskoi_imperii/osmanskaia_imperia/preemstvennosti_kulturnaia_socialnaia.htm
[16] Савицкий П.Н. Континент-Евразия М., 1998 С. 313. См. об этом также нашу статью: Вахитов Р.Р. Другая Евразия:
образ Византии у евразийцев 1920-х годов (П. Н. Савицкий) https://philaret.pstgu.ru/upload/iblock/d06/d0607972702adf28ec21711785296757.pdf
[17] См. об этом нашу статью «Балканское месторазвитие»// Сербия и евразийский союз. Сборник Статей Центр академических исследований, Шабац. Сербское отделение международной академии славянских исследований Белград 2016 (на сербском языке) С. 19-24