Летом 1945 года прибывший для участия в параде Победы сводный полк 1-го Украинского фронта высадился из вагонов на восточной окраине Москвы.
И по шоссе Энтузиастов, через заставу Ильича двинулся к Хлебниковским баням.
Уже перед ними знаменосца полка, трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина атаковали московские девушки1. Поцелуев и объятий досталось, надо полагать, и одному из ассистентов знаменосца – дважды Герою Советского Союза Дмитрию Глинке, позывной которого “ДБ” (“Дмитрий Борисович”) еще в августе 1943-го стал известен из газет всей стране.
Вымывшись в банях, полк проследовал в Лефортовские казармы…
Через несколько дней на параде, 24 июня 1945 года, гвардии полковник Покрышкин нес штандарт 1-го Украинского фронта, а гвардии майор Глинка, с шашкой “на плечо”, шел метрах в двадцати правее и сзади, в первой шеренге знаменосцев полка.
“Птица высоколётной породы”
Путь в авиацию у родившегося 27 ноября (по новому стилю 10 декабря) 1917 года в селе Александров Дар (ныне в черте города Кривой Рог) Дмитрия Глинки был типичен для предвоенных лет.
Детство в семье рабочего-горняка, работа электриком. Желание летать, совмещение работы с учебой в аэроклубе. И, наконец, в 1937-м, – военная авиашкола…
Однако летчиком-истребителем “ДБ” оказался редким, просто прирожденным2.
“Любит выполнять роль воздушного охотника”, – подчеркнул 1 апреля 1943 года командир полка3. Еще бы: это же мечта настоящего летчика-истребителя! “Охотник” нацелен на одно – на поиск и уничтожение противника!
“Тонкие губы, крупный черкесский нос, широкие, зоркие глаза и особенно веки, нависшие, складчатые, как у очень пожилых людей или птиц высоколетной породы. Орел! Вот кого мгновенно вспоминаешь, взглянув хотя бы мельком на Дмитрия Борисовича, – писал беседовавший со старшим лейтенантом Глинкой в апреле 43-го поэт Илья Сельвинский. – Орел”4.
На орла он был похож и фигурой – “огромный и немножко неуклюжий на земле”5.
И, конечно, неуступчивым бойцовским характером.
Покинув 9 мая 1942 года с парашютом подожженный в бою Як-1, лейтенант Глинка получил, приземляясь, тяжелое сотрясение мозга. Но, узнав, что его могут списать из истребительной авиации, сбежал из госпиталя в свой полк!
Тактик
Но выделялся Дмитрий Глинка не азартом охотника. И даже не идеальной техникой пилотирования – хотя машину чувствовал “спиной, плечами, подошвами”, “всем телом”, “инстинктом”6! Виртуозов-пилотажников и яростных воздушных бойцов в советских ВВС было не так уж и мало (взять хотя бы старшего брата Дмитрия, его однополчанина Бориса Глинку).
Выделялся “ДБ” талантом тактика.
Он одним из первых в советской истребительной авиации – в апреле 1943-го, в первом воздушном сражении на Кубани, – освоил передовую тактику воздушного боя. Основанную на применении вертикального маневра и на умении вести бой в группе.
Атаковать так, чтобы враг не успел среагировать, – обрушиваться на большой скорости сверху и “свечой” уходить вверх для нового удара!
Не допускать распада боя на индивидуальные поединки, вести его группой! Когда взаимодействуют друг с другом пары и четверки истребителей, разнесенные по высоте. Когда атакованной паре или четверке помогает другая, идущая над ней, а этой другой – третья (идущая еще выше). Когда противника, ушедшего из-под огня одной пары, перехватывает другая – и так далее.
И все это – по замыслу и командам ведущего группы.
Вот таким искусным ведущим группы, талантливым организатором группового боя и был Дмитрий Глинка7. Он умел быстро оценить обстановку (а она в воздухе менялась в секунду!), быстро выбрать боевой порядок, вовремя перенацелить пару или четверку.
Самородок
И что удивительно: еще до войны было признано, что “тактически грамотные командиры – это на 99% люди с хорошим общим развитием и широким кругозором. Исключения единичны”8.
А у “ДБ” было всего шесть классов!
Да и вообще это был далеко не интеллектуал вроде Покрышкина – корпевшего в свободное время над тетрадью, анализируя тактику истребительной авиации, вычерчивавшего схемы и графики. “Не любит писанины”, – характеризовал Дмитрия командир полка.9
Да, он любил читать – но (как подметил написавший об этом Сельвинский) шевелил, читая, губами. (Может, потому, что учился в украинской школе? Когда, поступая в 1945-м в Военно-воздушную академию, Дмитрий писал диктант, он то и дело применял украинское правописание10).
Нехватка общей культуры проявлялась у “ДБ” и в откровенно хулиганских поступках11. И в неосторожном обращении с трофейными боеприпасами – из-за чего получил множественные ранения и надолго выбыл из строя в первых числах сентября 1943-го…
И тем не менее самостоятельностью мышления – необходимой для принятия адекватного мышления в бою – он обладал! “По своему характеру упрям и никаких авторитетов не признает […]”, – отметила послевоенная академическая характеристика12.
Это то самое “единичное исключение”, один случай из ста.
Однополчанин
Звездный час Дмитрия Глинки – это 1943 год, весенние воздушные сражения на Кубани и августовские бои у северных границ Донбасса (южнее Изюма) и над Донбассом.
Это было еще очень нелегкое время, время тяжелых потерь. Люфтваффе на Восточном фронте были еще сильны, их пилоты находились на пике боевой формы. Всего за одиннадцать дней, с 18 по 28 августа 1943 года, 100-й гвардейский истребительный авиаполк, в котором служил Дмитрий Глинка, потерял в боях с немецкими асами южнее Изюма и над восточной частью Донецкой области 9 летчиков – почти 30% штатного состава.
“Таких потерь за такой срок эта авиационная часть не знала за всю войну”13…
Вот в это время “ДБ” и получил обе свои “Золотые Звезды” – 24 апреля и 24 августа 1943 года. (А его 45-й истребительный авиаполк стал 17 июня 100-м гвардейским).
В том же трудном августе Дмитрий отработал за всех девятерых погибших однополчан. На его счет занесли тогда 9 немецких самолетов (в том числе 7, сбитых над Донецкой областью)15.
К концу войны Дмитрий Глинка оказался шестым по результативности советским асом: 50 официально засчитанных лично сбитых самолетов. Больше было только у Ивана Кожедуба (64), Григория Речкалова (61), Николая Гулаева (55), Александра Покрышкина (53) и Кирилла Евстигнеева (52)16.
И только двое из первой шестерки, кроме “ДБ”, имели орден Александра Невского – выше которого в летной среде ставили только орден Красного Знамени17. Ведь “Невским” награждали за умелое вождение группы – а это, по мнению летной братии, было посложнее, чем командование полком или дивизией!
Источник: https://rg.ru/2023/04/21/dvazhdy-geroj-sovetskogo-soiuza-dmitrij-glinka-mest-besstrashnogo-orla.html