
Лермонтов совершил нечто удивительное: он изменил направление русской литературы после того, как Пушкин, казалось бы, установил единственно возможный курс. При этом он унаследовал пушкинский гений. С поэзией Лермонтова все более или менее ясно. Конечно, гений — это всегда загадка, но даже у молодых поэтов бывают озарения. В то же время Лермонтов — явление совершенно уникальное. Даже если учесть высший фактор вдохновения, трудно осознать, что первые наброски «Бородино» поэт создал в 16 лет, а «Демона» — в 15. Но вот с прозой — совершенно другая история. Как в свои двадцать с лишним лет Лермонтов смог создать такой язык? Русский язык, который Чехов назвал совершенным. И как заметил Мережковский, он первым поднял в русской литературе религиозный вопрос о зле.
В последнее время я ежегодно посещаю места, связанные с Лермонтовым: Пятигорск, Кисловодск. С одной стороны, гений Михаила Юрьевича стал частью туристического кода этих мест. Странно не побывать у подножия Машука, где произошла дуэль поэта (хотя существуют мнения, что она произошла в других местах), а затем не прогуляться по Пятигорску, перечитывая «Княжну Мери», и не зайти в ресторан с таким названием. С другой стороны, в Кисловодске лермонтовские места из «Героя нашего времени» находятся в довольно запущенном состоянии. Таксист, когда я рассказал ему, что посетил предполагаемое место дуэли Печорина и Грушницкого, удивлялся, как это меня не загрызли дикие собаки. Так называемый лермонтовский водопад — место, где Печорин и княжна Мери остановились, чтобы напоить лошадей, — больше напоминает сток мутных вод.
И это печально. Тем не менее, лермонтовский дух все же ощущается здесь. В Пятигорске я снова перечитал «Героя нашего времени». Этот текст вновь, как и в школе, поразил меня, но уже не юношу, а человека, прочитавшего к своим почти сорока, вероятно, тысячи книг. Какова архитектоника текста! Какое психологическое погружение! И насколько же современен, в правильном смысле этого слова, язык! В этом октябре мы отмечаем 210 лет со дня рождения Лермонтова. Он родился 15 октября 1814 года. И до сих пор он остается сверхактуальным.
Далее я должен произнести обычное: Лермонтов погиб в 1841 году. Мол, вот она — магия цифр: единица и четверка отражают друг друга. Можно пойти еще дальше — и вспомнить ахматовское: в лермонтовские годовщины мир стоял на краю. На сто лет со дня его рождения — в 1914 году — началась Первая мировая война; на сто лет со дня смерти — в 1941-м — Великая Отечественная. С другой стороны, на 200 лет со дня рождения поэта Россия вернула себе Крым. Тоже ведь дата. Да, в жизни Лермонтова ищут и находят мистическое. И в его смерти тоже. Например, существует история о том, что акушерка, увидев младенца Мишеля, воскликнула: «Этот мальчик умрет не своей смертью».
Тем не менее, «мистическое» — это не совсем то слово, которое можно применить к Лермонтову. Или вообще не то. Правильнее сказать так: у Михаила Юрьевича был свой разговор с Богом. Поэт благодарил Его, но в то же время испытывал обиду. Владислав Ходасевич хорошо выразил это: «Поэзия Лермонтова — поэзия страдающей совести. Его спор с небом — попытка переложить ответственность с себя, соблазненного миром, на Того, кто этот соблазнительный мир создал, кто «изобрел» его мучения». И тут могут быть разные объяснения восхождения Лермонтова.
Конечно, уже упомянутый мной пушкинский след. Погиб Александр Сергеевич Пушкин, и Лермонтов написал «Смерть поэта» (лучшее, на мой взгляд, из когда-либо созданного одним стихотворцем о другом), тут же став всенародно известным. Однако у известности, как всегда, была и другая сторона. Царю подобное вольнодумство не понравилось. Он даже прислал врачей, чтобы те освидетельствовали Лермонтова. А затем царь отправил поэта в ссылку на Кавказ. Я, впрочем, уверен, что Лермонтов в определенной степени тоже рассматривал ее как часть своего исследования природы добра и зла. Там, на Кавказе, поэт приблизил смерть, чтобы лучше её рассмотреть, а вместе с ней и анатомировать зло.
Отсюда его храбрость в боях на реке Валерик, отсюда же и его отвратительные насмешки над людьми. Он всегда был желчным, задиристым, высокомерным человеком. Говорят, что гению прощают все, но Михаилу Юрьевичу не простили. И произошла дуэль Лермонтова с Мартыновым, которого поэт знал и задирал с детства. Называл его мартышкой, тот отвечал. Ума они были разного — несравненно разного. Тут, правда, существуют разные версии, почему произошла дуэль. Например, что это был политический заказ — устранить неугодного поэта. Или месть Мартынова за поруганную честь сестры: его потомки до сих пор претендуют на родство с Лермонтовым. Страсть и ревность из-за красавицы Верзилиной. Парадокс заключается в том, что все версии вполне могут быть правдой, и в то же время ни одна из них не объясняет произошедшего.
Суть же в том, что Лермонтов, как и его Печорин, решил сам написать свою судьбу — и так бросить вызов фатуму. Он хотел приблизить смерть максимально близко, чтобы увидеть её, как никто до него не видел. Лицом к лицу — и увидеть лицо. Возможно, Лермонтов даже верил, что не будет наказан за это. Ведь, судя по всему, он и Мартынов планировали после дуэли отпраздновать примирение друг с другом. Однако человек не в силах использовать смерть и фатум — даже такой человек, как Лермонтов. Он, возможно, не стрелял вообще, или стрелял в воздух, а вот Мартынов выстрелил. И поэта убил. Существует и конспирологическая версия, что застрелил Лермонтова кто-то другой из присутствовавших. Пуля прошла под углом в 36 градусов; 36 — мистическая цифра, крайне важная для розенкрейцеров и тамплиеров.
Лермонтов, безусловно, предполагал и такой исход. Он вообще многое видел в зеркале своего абсолютного одиночества. Оно было порождением как естественных сил (очень ранняя, в два с половиной года, потеря матери, крайне редкие встречи с отцом, воспитание бабушкой), так и сверхъестественных. Взгляд Лермонтова был устремлен в бездну, и, как Горький, по его признанию, спорил с Богом, так и Лермонтов спорил со смертью, но и с Богом тоже. Это был самый яростный спор, на который только был способен человек. И величие Лермонтова заключается в том, что после гибели физического тела он продолжил эту дискуссию, эту битву.
Как ему это удалось? Лермонтов, как и все мы, состоял из внешнего и внутреннего человека. Только в отличие от нас поэт ясно осознавал это разделение и мог жить в двух ипостасях, управляя ими. С внешним человеком все более или менее понятно — это то, как Лермонтов развлекался, как выглядел, как воевал. В этом он тоже, к слову, был гениален. Его «Валерик», например, — монументальное изображение грязи и ужаса войны, её внешней стороны, созданное до «Севастопольских рассказов». Его «Завещание» — погружение уже в нутро войны, в её глубь, проникновение в саму экзистенцию бойни.
Источник: https://silnyenovosti.com/news/priruchivshij-demona-ispolnilos-210-let-1