Политолог Георгий Асатрян — о том, сколько может длиться ирано-израильский конфликт и какие цели преследует Нетаньяху
Первые дни войны Израиля и Соединенных Штатов против Исламской Республики Иран не дали ответов относительно будущего этого долгого и кровавого противостояния. По всей видимости, мы только на начальном этапе конфликта. Стороны до сих пор не сумели выяснить, чьи военные и технические способности превалируют. Нет и четкого понимания, чьи социальная и политическая системы способны выдержать болезненный урон. Характер противостояния, по всей видимости, указывает на достаточно долгий конфликт с паузами, необходимыми сторонам для реорганизации, подсчета потерь, движения военной техники и пополнения арсеналов. Делать какие-либо выводы относительно итогов очень рано. Это было бы легкомыслием, основанным на громких, но не в полной мере субстантивных итогах первых дней конфликта.
Стоит иметь в виду простые, но вполне понятные истины. Это война ведется Соединенными Штатами и Израилем при поддержке региональных союзников против Ирана, который находится в одиночестве. Появлялась определенная информация о прилетах на иранские аэродромы китайских грузовых самолетов, однако нет ясности, что это было и каковы цели этих поставок. Кроме этого, ничего существенного Иран до сих пор не получал. Были определенные заявления (преимущественно незападных стран) с осуждением израильских атак, но не более того.
Одним словом, Иран ведет эту войну самостоятельно с использованием только своего военного и технического потенциала. Баллистические ракеты, дроны, системы ПВО и даже гиперзвуковое оружие Исламской Республики по преимуществу иранские. Это плод разработок иранских ученых и военных специалистов. Израиль, в свою очередь, использует по преимуществу американскую военную технику и инфраструктуру военной и разведывательной машины Соединенных Штатов и некоторых союзников. Главная ударная сила — самолеты F-35 и иная авиация. Обширная и эшелонированная система ПВО Израиля, которую мы для краткости будем называть по одной из ее составляющих «Железный купол», состоит из американских систем THAAD и «Патриот». Успешная разведывательная и диверсионная деятельность на территории Ирана проводится скорее американскими ведомствами руками израильских. А иногда и напрямую. Сбор информации, агентурные сети, планирование — везде ведущая роль принадлежит специалистам из США.
Возникает вопрос: так какая сторона более технологична? Не было бы преувеличением сказать, что без поддержки Штатов и многочисленных союзников Израиль не смог бы выдержать прямого противостояния с Тегераном. В свою очередь, иранцы по итогам первых дней показали: несмотря на полувековые санкции, жесточайшее давление Запада и недружественное окружение, они сумели создать военный и технический потенциал, способный дать бой могущественным западным разработкам. Несмотря на определенные заявления и в некоторых случаях демонстративный нейтралитет, на стороне антииранской коалиции воюют или вносят свою лепту такие игроки, как Иордания, иракские курды, Саудовская Аравия, сунниты «новой» Сирии, Великобритания, Франция и другие государства. На деле членов этой коалиции больше. У каждой из сторон вполне конкретная функция, в основном направленная на усиление оборонного потенциала Израиля. В ряде случаев определенные стороны способствуют и наступательному потенциалу израильской армии.
Военный конфликт стартовал с ночной атаки ВВС Израиля по Ирану. Наступление пришлось в период переговоров Тегерана и Вашингтона. Первый день этой войны оказался знаковым и чрезвычайно интересным для анализа. Иран фактически оказался в нокдауне. Западная пресса начала громкую пиар-кампанию, смысл которой заключался в прославлении МОССАДа и описании «отсталости» и «средневековости» Ирана. Штатам и Израилю (именно в такой последовательности) удалось проникнуть на иранскую территорию и устранить ряд высокопоставленных военных и ученых-ядерщиков. Было уничтожено несколько десятков иранских ракет, пока не в полной мере понятно каких. Однако, как показали последующие дни, Иран достаточно быстро оправился от этого яркого удара. Кажется, что не стоит преувеличивать его последствия. Убийство должностных лиц, военных и физиков — не новость для Ирана. Эти методы применялись давно. К слову, внутри страны и за ее пределами физиков-ядерщиков у Ирана больше, чем у всех стран региона, вместе взятых. А у каждого руководителя военных подразделений, генштаба, отделов КСИР — множество заместителей и не меньшее количество таковых на неофициальном уровне.
Главная задача Исламской Республики — сохранить ядерную программу. Кажется, что в Иране уже осознали: коалиция «цивилизованных стран» в покое их не оставит. Пока у Тегерана не появится оружие сдерживания, атаки на режим аятолл не прекратятся. Следовательно, понимая сильные стороны противника и свои слабости, вся военная стратегия направлена на сохранение ядерного потенциала. Следовательно, высокопоставленный генерал, идущий к себе в спальню и, наверное, всё же осознающий, что с ним может произойти, делает это не просто так? Возможно, он спасает ядерную программу, превращая себя в «негодный объект»? Может быть, нация, которая сумела создать военный потенциал, гиперзвук и баллистические ракеты, способные преодолеть американские и израильские технологии, имеет стратегию и ее действия не являются хаотичными и нелепыми? Но мировая пресса этими вопросами не задается. Она примитивно в голливудском режиме описывает очередные «гениальные» операции своих подопечных. Но не зря замглавы МИД России Сергей Рябков недавно сказал: «Сколько бы Израиль сейчас ни пытался подавать так, что нанесен непоправимый урон и ущерб, что цели достигнуты и так далее, они в итоге получат ситуацию для своей безопасности худшую, чем до этой акции».
По итогу мы имеем следующее: в первые дни войны коалиция могущественных стран не сумела поразить ядерную программу. Да, начало этого этапа сопровождалось мощной психологической акцией. Но лишь для тех, кто не в полной мере понимает стратегии сторон, главные задачи и идеологическо-культурные особенности. Для США и Израиля задача-максимум — уничтожить ядерную программу. Задача-минимум — запустить политический кризис, который закончится свержением режима аятолл. И задача, скажем так, усредненная — затормозить ядерную программу, отбросить ее на годы, нанеся урон экономике и потенциалу Ирана. После первых дней войны этого сделать, по всей видимости, не удалось.
В свою очередь, для Ирана важно сохранить ядерный потенциал и показать, что решить этот вопрос силой никто не в состоянии. Следовательно, впереди переговорный процесс, но уже на равных, а не ультимативных условиях.
Любая война всегда вносит что-то новое в военную науку. Мы узнаем то, чего не знали ранее, опровергаем неточности, подтверждаем гипотезы. Принято считать, что уничтожить ядерную программу Ирана можно лишь массированной и достаточно долгой бомбардировкой определенных глубоких объектов, скрытых в прочных скалах. Сделать это могут только Соединенные Штаты, используя свои тяжелые бомбы GBU и свои же стратегические бомбардировщики. Причем считается, что для поражения нужна целая серия вылетов и сброса по одному и тому же радиусу. Первые дни показали: по всей видимости, эта точка зрения не так далека от истины. По крайней мере пока мы не увидели новейших технологий, которые опровергали бы эти законы физики.
Одним словом, делать выводы преждевременно. Судя по первым дням, потенциалы сторон пока не позволяют добиться важнейших поставленных целей. Кроме сюжетов для голливудских фильмов идет активная боевая работа и последующий ее анализ. И сейчас не вполне понятно, с какими возможностями участники выйдут из этого конфликта.
Для каждой из воюющих сторон это — война последнего дня. Но день может длиться и дольше века, писал Чингиз Айтматов.
Автор — замдиректора центра Института военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора