Аннотация. Построение информационного общества в постиндустриальную эпоху сопровождается деформациями духовной сферы, чреватыми угрозами глобальной безопасности. Нейтрализация данных угроз требует упорядочивания гуманитарного контента виртуальной среды на основе априорных культурных категорий традиционных обществ.
Ключевые слова: информационное общество, постиндустриальная эпоха, глобальная безопасность, духовная культура.
Export of transcendental cultural categories in the context of global information challenges and threats
Annotation. Building an information society in the post-industrial era is accompanied by deformations of the spiritual sphere, fraught with threats to global security. Neutralizing these threats requires streamlining the humanitarian content of the virtual environment based on a priori cultural categories of traditional societies.
Keywords: information society, post-industrial era, global security, spiritual culture.
Свобода информации и открытость коммуникативных сред являются основополагающими принципами жизни и деятельности современных обществ. Журналистика как социальный институт призвана воплощать их в жизнь, обеспечивать стабильное функционирование и устойчивое развитие глобальных информационно-коммуникативных сред. Однако на этом пути перманентно возникают информационные вызовы и угрозы, глубинную причинность которых гениально предвосхитил великий русский поэт Ф.И. Тютчев: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Эти слова сегодня, в условиях тектонических социально-экономических сдвигов, связанных с исчерпанностью модели финансово-олигархического капитализма, и рождающих качественно новые, постиндустриальные формы общественного устройства, становятся как никогда актуальными.
Беспрецедентная по своим масштабам, интенсивности и накалу страстей информационная борьба становится источником угроз всему человечеству, угроз, чреватых, без преувеличения, вселенской катастрофой. Одно дело, когда информационная борьба как ядро гибридной войны использовалась в региональных масштабах, где противники были явно несопоставимы по возможностям и ресурсам, и победа одной из сторон была явно предрешена. Достаточно вспомнить Югославию, Ирак или череду оранжевых революций на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Всем хорошо известен фейковый маневр госсекретаря США Колина Пауэлла на заседании Совета безопасности ООН в 2003 году, который привел к войне в Ираке. Другое дело сейчас, когда фейковые информационные месседжи нагнетают напряженность между ядерными державами, исход которой становится все менее предсказуемым. Вот уж поистине: «Не трогай лиха, пока лежит тихо», гласит русская пословица. «Don’t trouble trouble until trouble troubles you» – вторит ей английская.
Многочисленные примеры злоупотребления открытостью глобальных и национальных информационных сетей требуют углубленного анализа причинности такого рода явлений и выработки мер, адекватных возникающим информационным вызовам и угрозам. Глобальный информационный вызов сегодня связан с вступлением человечества в принципиально новую фазу развития, характеризуемую формированием так называемой третьей природы – виртуальной среды обитания человека, наравне со средой естественной природной (сельской) и искусственной материальной (городской). В последней трети прошлого века человечество вступило в новую стадию общественного развития, определяемую в качестве постиндустриальной эпохи. Уровень развития науки, техники и технологий обеспечил решение главной, судьбоносной для человечества проблемы – проблемы массовой выживаемости в противостоянии с силами природы. Проблемы, которая последовательно решалась в архаическую эпоху присваивающей экономики, доиндустриальную эпоху аграрного производства и индустриальную эпоху промышленного производства. По оценкам авторитетных ученых, венцом индустриального развития явилось решение трех, судьбоносных для человечества проблем массовой гибели от голода, эпидемий и масштабных войн [7]. Если сегодня где-то и имеют место такого рода локальные очаги, то их глубинная причинность кроется в маркетинговых ходах крупного капитала и акциях военно-политического обеспечения его интересов.
Взрывное развитие информационных технологий привело к возникновению информационного общества как принципиально новой фазы развития человечества. Ее отличительная качественная черта – виртуальная среда обитания человека, претендующая на относительную автономность и рядоположенность с естественной природной и искусственной материальной средой. Наравне с сельским и городским жителем все активнее заявляет о себе тип человека, живущего преимущественно в виртуальном, цифровом пространстве. Однако, наследие индустриальной эпохи, решившей задачу выживания человека и создавшей почву для развития информационного общества, как третьей виртуальной природы, одновременно запустило вирус морального релятивизма, перманентно воспроизводимого рыночной экономикой. Этот вирус и формирует глобальную информационную угрозу.
Новая виртуальная среда обитания современного человека несет в себе родимые пятна предшествующих эпох и находится под гнетом рыночных экономических стратегий. Все еще продолжает иметь место инструментальный подход к информационной среде как средству получения определенных выгод основными мировыми акторами. Налицо примеры недобросовестного использования свободы слова, паразитирующего на беспрецедентной открытости мировой паутины, в корыстных военно-политических и экономических целях державами, претендующими на мировую гегемонию и таким образом решающих геостратегические задачи.
С другой стороны, виртуальная среда отражает деформации духовной сферы, характерные для финансово-олигархического капитализма. Механизм общественного развития основан на диалектике коллективных и индивидуальных начал. Абсолютное доминирование любой из них ведет к общественной стагнации. Результатом индустриального развития стала иллюзия возможности выжить в одиночку как экономическая база доминирования индивидуальных начал.
Торжество индивидуализма неумолимо ведет к утрате базовой потребности человека, обеспечившей его выживание вплоть до конца XX века – потребности в идентичности. Человек все больше чувствует себя самодостаточным, либо обреченным на самовыживание со всеми вытекающими последствиями. Из духовной культуры исчезает важнейший институт самосохранения, функционирования и развития социума как целостного суверенного субъекта истории – институт «служения людям». Меняются смыслы массовых коммуникаций, в которых утрачиваются социообразующие цели. Исчезает потребность в коллективистской этике как механизме поддержания целостности социальных субъектов. Это хорошо видно на современном изобразительном искусстве, пространство которого все более заполняется так называемыми арт-практиками, не имеющими ничего общего с художественным творчеством. Для него характерны стратегии самовыражения и развлечения. Такого рода продукция являет нам во всей своей красе тренд стадного духовного одичания.
Другой существенной деформацией духовной сферы становится моральный релятивизм как следствие развития рыночных отношений, характеризуемых конкурентной борьбой, в которой, в соответствие с философией практицизма, ради получения выгоды все средства хороши. В постиндустриальную эпоху ложь становится моральной нормой. Диалектика свободы и ответственности неумолимо сводится к вседозволенности. Можно сделать обоснованный вывод о том, что стихийно развивающаяся виртуальная среда, в силу своей онтологической природы оказывается благоприятной почвой для размножения социального вируса морального релятивизма, ибо, как отмечают философы, виртуальная реальность не детерминируется полностью правилами и механизмами социального, неизменно дистанцируется от ключевых интересов общественной жизни и избегает сферы онтологически ответственного. [6, с. 80- 81].
Необходимо отметить и еще один важный фактор метаморфозы общественного развития. Общество массового потребления характеризуется переходом от традиционного обмена вещами (товарами) по критерию их полезности к символическому обмену их знаками по параметру престижности обладания ими. Символический обмен ведет к массовому производству симулякров, не имеющих под собой объективной основы. Именно он доминирует в виртуальной среде. Оперирование симулякрами в информационной среде, в силу ее виртуальности продуцирует и воспроизводит феномены вседозволенности и безответственности, ибо такое оперирование не имеет для человека телесных и иных материальных последствий.
Общество массового потребления по-новому поставило проблему свободного времени. Досуг, развлечение, игра стали формой занятости, наряду с профессиональной, общественной и семейной. Не случайно еще в 60-е годы прошлого столетия западные учены предсказали грядущее наступление цивилизации досуга [2]. Весь вопрос заключался в том, на что его употребить. Однако радужным мечтам занятия науками и искусствами, по аналогии с античной Грецией, не суждено было сбыться. Утрата потребности в идентичности привела к доминированию развлечений, игры, прикола, и неумолимо ведет, по образному выражению Ж. Бодрийяра, к социальному ожирению, отсутствию социального целеполагания и исчезновению человеческих смыслов [1].
Отмеченные особенности постиндустриальной эпохи, определяющие культуру постмодерна самым непосредственным и трагическим образом cказываются на развитии виртуальных сред, их гуманитарном контенте. Происходит дегуманизация цифровой среды, вымывания из нее человеческих смыслов. Цифровой житель все более превращается в робота или безответственного идиота. И это факт. Достаточно привести пример трагедии в российском городе Кемерово, спонтанная реакция на которую в блогосфере привела к росту социальной напряженности, чреватой массовыми антиобщественными проявлениями. Все это стало возможным именно в силу отмеченных выше деформаций виртуального сознания. Аналогичные примеры сегодня можно привести и применительно к глобальным информационным средам. Достаточно посмотреть на лидеров некоторых стран, безответственно играющих в политику, и скорее всего, не осознающих до конца возможных последствий, о чем говорилось в начале доклада.
Таким образом, глобальный информационный вызов заключается в формировании новой виртуальной среды обитания человека. Это формирование происходит сегодня спонтанно и сопровождается качественным деформациями гуманитарного контента. Моральный релятивизм, доставшийся в наследство от индустриальной эпохи, в условиях цивилизации досуга, в виртуальной среде продуцирует, воспроизводит и транслирует феномены вседозволенности и безответственности, массовидность которых неумолимо влечет угрозы одичания человека и вырождения общественных смыслов его существования. Сказанное делает исключительно актуальной, без преувеличения, судьбоносной для всего человечества проблему упорядочения виртуальной среды, внесения сознательности в стихийное движение информационных потоков. Великий наш современник философ А.С. Панарин определил культуру как локомотив общественного развития в современную нам эпоху. Именно культура на основании заложенных в ней априорных культурных категорий позволяет оперировать не фактами, а смыслами происходящих событий, предвосхищать их вероятные траектории. [5, с.42]. «Суть «культурного априоризма» в том, что он позволяет прогнозировать не стихию событий, а реакции общества на них – способность сохраняться и выстраивать антиэнтропийную стратегию» [5, с.46].
Вместе с тем, «наследие» индустриальной эпохи выразилось в том, что произошла подмена ценностей интересами. Виртуальная реальность сегодня стала ареной культурного раскола евроатлантической и евроазиатской цивилизаций. Мы наблюдаем попытку приватизации глобальной информационной среды евроатлантической цивилизацией, с ее характерным инструментальным подходом, основанном на философии практицизма и, по точной оценке А.С. Панарина, «архетипом морского пиратства» – безответственного захвата, присвоения и использования общественных благ, сопровождаемого криминализацией общественной жизни и угрозами вырождения человека в нового дикаря [5, с.332]. По сути, евроатлантическая цивилизация являет нам исторический реванш присваивающей экономики, характерной для архаического общества. Инструментальный принцип отношения к окружающему миру не может существовать, не производя все новых и новых субъектно-объектных членений. На этот раз в роли объекта выступает глобальная информационная среда, со всеми ее технико-технологическими особенностями и гуманитарным контентом. И это угрожает нравственному здоровью и целостности человека, стоящего перед угрозой вырождения в нового дикаря, вандала и варвара. Информационная агрессия ведет к экономическому инцесту, использующему виртуальную среду как удобное устройство для получения доходов, снимающую запретную печать с криминальных, асоциальных и одновременно высокоприбыльных форм деятельности.
Альтернативой евроатлантической цивилизации выступает евроазиатская, с характерным для нее альтернативным архетипом – онтологическим принципом понимания, основанном на фундаментально-универсалистских идеях Истины, Добра и Красоты и с доминантой нормообразующего знания, как альтернативы всемирному пиратству. Нормообразующее знание основано на духовных универсалиях культуры, непереводимых в инструментально-прикладные формы, и претворяющих в жизнь новый тип отношения к миру и новые социальные институты, призвание которых – защита человечества от одичания. Философским основанием этого может служить тезис о том, что человек является связующим звеном между виртуальностью и реальностью, «именно человек дает виртуальности возможность существовать» [3, с. 109].
Переживаемый сегодня момент истины уже имел место в человеческой истории, когда поздняя античность создала свой апофеоз инструментального знания, оказавшегося разрушительным для мира. В лице христианства ему была противопоставлена система нового нормообразующего знания, призванного преобразовать не внешний, но внутренний человеческий мир. Оно явилось миру как прескриптивное знание, прямо обращенное к практикам, но не утилитарно-производственным и политическим, а моральным.
Долговременная историческая программа развития нормообразующего знания сегодня призвана охватить не только отношения между людьми, и отношение людей к природе, но и отношение к новой третьей виртуальной среде обитания человека. Речь идет о становлении принципиальной новой информационной этики. Ибо именно виртуальная среда сегодня подвергается особой опасности быть оскверненной и расхищенной пиратами новейшей формации, и взывает к новому нормообразующему знанию, конвертируемому в особые морально-правовые и институциональные практики. Главная уловка евроатлантической цивилизации состоит в том, чтобы снять с повестки дня программу развития нормообразующего знания и вытекающих их него моральных практик. Это хорошо иллюстрируется позицией США в вопросе упорядочивания глобальной информационной среды. Альтернативой выступает позиция Китая. О промежуточном, вполне объяснимом на основе вышеизложенного, положении заявили недавно Франция. С сожалением, следует констатировать, что Россия в этой сфере все еще находится под влиянием евроатлантического инструментального подхода и работает по навязанным ей стандартам.
Рыночный монизм евроатлантической цивилизации не оставляет попыток полного устранения нормообразующих оснований евроазиатской культуры. Вслед за природой и обществом сегодня он нацелен покорить и виртуальную информационную среду. В этих условиях человечеству тем более необходима, наряду с системой инструментального знания, корректирующая и направляющая система нормообразующего знания, назначение которой – удерживать от деструктивных видов активности или предотвращать превращения продуктивного активизма в разрушительный. Речь идет об интериоризированном запрете – добровольно принятой норме как основе перехода от спонтанного животного поведения к поведению на основе определенных принципов и приоритетов. Именно на этом направлении требуется консолидация мыслящих элит, неравнодушных к судьбам цивилизации. Ситуацию в глобальной информационной среде следует трактовать не иначе как «царство беспредела». Его преодоление возможно лишь на путях наложения на «таинственный хаос» будущего рамки субъективно необходимого. «Мы познаем мир в той мере, в какой мы действительно живем в нем и «задеты им». [5, с.42] Добавим, и реагируем на него, и преобразуем его в соответствие с жизненными стратегиями, определяемыми культурной традицией.
Исторический долг мыслящих элит внести это измерение человеческой жизни в новую, третью природу. В этом смысл экспорта трансцендентальных культурных категорий в глобальную информационную среду, как необходимое условие её безопасного функционирования и устойчивого развития. Собственно говоря, история изобилует фактами реализации Россией своей цивилизационной специфики и миссии стабилизации мирового порядка. Достаточно вспомнить деятельность российского императора Александра III, за которую он вполне заслуженно получил звание царя-миротворца. Возможность и эффективность экспорта российских трансцендентальных культурных категорий в советское время показала деятельность Коминтерна.
Эффективность такого политического вектора предусматривает создание единого коммуникативного пространства на основе априорных культурных категорий, характерных для всех традиционных обществ и бытующих на уровне коллективного бессознательного. Их архетипы – те самые культурные коды, которые предопределяют становление и развитие цивилизации духа, как альтернативы западно-европейскому постмодерну и гаранта глобальной стабильности. В диалектике публичного и частного интересов, эксплицирующей механизм общественного развития вновь призывается на ведущую роль человеческий фактор всеединства, упорядочивающий и гармонизирующий общественную жизнь в региональных и глобальных измерениях. Более того, именно традиционная культура, генерирующая ценностные значения любых общественных фактов и событий, создающая программу и партитуру общественного действия обеспечивает иммунитет информационных сред против инъекций чумы морального релятивизма. И, таким образом, выступает гарантом их суверенного и устойчивого развития.
В целом, с философской точки зрения, априорные культурные категории, являющиеся гносеологическим понятием, не могут быть «экспортированы» в прямом смысле этого слова. Однако, в постановочном плане поиска и реализации нетривиальных и эффективных подходов в решении задач обеспечения глобальной стабильности, данная терминология представляется вполне уместной. Говоря простым языком, экспортировать априорные культурные категории – значит научить людей смотреть на мир нашими глазами, или, говоря философски, научить его при оценке действительности оперировать категориями мировосприятия, рефлектировать не как человек западный, но как человек русский.
В условиях гениально спрогнозированного русским философом И.В. Киреевским «торжества разрушительной рассудочности» евроатлантических правящих кругов, постоянно провоцируемой ею «тревожности духа» интеллектуальных элит, растущих «чувств недовольства и безнадежности», последние, в поисках выхода из духовного тупика оказываются весьма восприимчивыми к точкам зрения, основанным на априорных культурных категориях, позволяющих взглянуть на мир другими глазами, увидеть его целостность и взаимосвязь, осознать его непреходящие человеческие смыслы в традициях русской духовности [4, с. 176].
Какова же роль современной журналистики. Здесь, как говорят в России, надо «отделить мух от котлет». Журналистское сообщество весьма неоднородно, и находится под постоянным гнетом коммерческих стратегий рыночной экономики. Даже детище Теда Тернера, всем известная медиакорпорация CNN не смогла выдержать планку объективности и независимости. Зависимость от работодателя часто не позволяет высказывать собственную, объективную и не ангажированную позицию. Это фактор объективный. Но существует и субъективный фактор, собственная нравственная позиция автора, его внутренние фильтры. Увы, хороший журналист сегодня – штучный товар, как и хороший художник или писатель. Журналистское сообщество, как и всякое другое страдает человеческими недугами гордыни, стремлению к славе, и, увы, недостатком профессионализма и отсутствием таланта. В корыстных стремлениях к славе и высоким заработкам оно не прочь поступиться принципами, особенно в обществах, где властвуют моральный релятивизм. Сказанное побуждает к разработке международного этического кодекса журналистов, некой хартии, позволяющей упредить и нивелировать тревожные симптомы болезни.
Государства, которые в силу различных исторических условий развития сумели сохранить традиционные духовно-нравственные ценности, обязаны объединить усилия в формировании единого коммуникативного пространства, наполненного человеческими смыслами, функционирующего на основе общих для всего человечества априорных культурных категориях. Мы должны вновь научить западные элиты мыслить человеческими категориями. Человечество строит принципиально новый, виртуальный дом. И от того, каким мы его построим, зависит будущее всего человечества. Сегодня этот процесс происходит стихийно, спонтанно, каждый из участников строит этот дом под себя, в соответствии со своим культурным кодом и целеполаганием, ищет свои выгоды и стремится подстроить дом под них.
Попытки навязать свои правила, стандарты и лекала сегодня контрпродуктивны. Нужны совместные усилия, и сегодня главная точка их приложения – выработка единых подходов. Для этого надо преодолеть стену взаимного непонимания. Только тогда дом будет безопасным. Идеи становятся материальной силой, когда овладевают сознанием масс. Журналистика становится тем связующим звеном, тем транслятором идеологических конструкций на уровень индивидуального сознания. Выработка единого языка общения журналистского корпуса, наполненного человеческими смыслами – вот одна из важных задач.
Литература.
1. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Добросвет, 2015. – 392 с.
2. Дюмазедье, Ж. На пути к цивилизации досуга / Ж. Дюмазедье // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. – 1993. – № 1. – С. 83 – 87
3. Качмала А.В. Онтологический статус виртуальной реальности в структуре бытия // Вестник челябинской государственной академии культуры и искусств. – 2012. – № 2 (30). – С. 109 – 111.
4. Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России // Полное собрание сочинений И.В. Киреевского в двух томах / Под. ред. М. Гершензона. Том I. – М.: Типография Императорского Московского университета, 1911. – С.174 – 222
4. Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. – М.: Алгоритм, 2000. – 352 с.
5. Таратута Е.Е. Философия виртуальной реальности. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. – 147 с.
6. Харари Ю.Н. Homo deus. Краткая история будущего. – М.: Синдбад, 2018. – 496 с.
Автор:
Бундин Юрий Иванович, Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица. Доцент Центра инновационных образовательных программ. Кандидат юридических наук, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса, член Союза писателей России и Ассоциации искусствоведов (АИС).
yibundin@yandex.ru
+7(926)9700511
Yury I. Bundin, St.Petersburg Stieglitz State Academy of Arts and Design, St.Petersburg. Associate professor of Center of innovative educational projets. PhD in Law, State Councilor of the Russian Federation, grade 3, A member of the Union of Writers of Russia and the Art Critics and Art Historians Association of (AIC)
yibundin@yandex.ru
+7(926)9700511