Аннотация: автор приводит историю трансформаций понятия утопия со времён Томаса Мора до XXI века, рассматривает современный подход к утопии в широком смысле как к механизму мышления. Далее автор показывает, какую роль играет утопия в научном познании и художественном осмыслении окружающего мира.
Ключевые слова: утопия, утопическое мышление, утопическое воображение, социальное проектирование, социальное прогнозирование, мысленный эксперимент.
Утопия (англ. utopia, от др.-греч. οὐ «не» + τόπος «место», «место, которого нет») – термин, сконструированный Томасом Мором в начале XVI века в качестве названия вымышленной им страны, быстро разошедшийся по всем европейским языкам. Коннотация термина неоднократно менялась в ответ на политическую обстановку и происходящие события: слово «утопический» в разное время имело значения от «бессмысленный и невозможный» до «амбициозный и притягательный».
Сейчас российский социолог В. Вахштайн определяет утопию как конструирование идеально-типических сообществ с опорой на продуктивную способность человеческого воображения [1, 7]. «Идеально-типический» означает не «совершенный» или «лучший из возможных», а «абсолютизированный», «абстрактный», логическая форма, очищенная от сложности и неопределённости реальных объектов и их отношений, в ка- ком-то смысле, упрощённый, гомогенизированный, однообразный.
Утопизм как способ мышления
Утопизм – естественное обобщение утопии, переводящее нас от объекта мышления к его механизму. Утопизм – это способ мышления идеально-типическими конструкциями, оперирование идеализированными мысленными образами, порождаемыми воображением. Любопытно, что утопизм, по всей видимости, имманентен человеческому разуму.
Утопия не всегда направлена в будущее, как думают некоторые. Существует утопическая рецепция – конструирование идеализированного образа окружающей действительности [2, 67]. Но ещё более распространено утопическое восприятие прошлого. Ностальгия о былом, о давно покинутых местах – яркий пример утопического мышления. На основании видимых ранее объектов, человек создаёт идеально-типические конструкции, которые и составляют его память. Более глобальная романтизация, «утопизация» исторического прошлого целого народа, эпохи – не менее распространённое явление.
Утопия как мысленный эксперимент
С расширением понятия утопия, стал очевиден её эпистемический статус. Оказывается, человек прибегал к утопии в качестве когнитивного приёма и ранее, но осуществлял эту операцию нерефлексивно. Гуманитарные науки приняли метод утопического эксперимента на вооружение, и со времён М. Вебера активно использует его для постижения своего объекта [3, 221].
В теоретической социологии и психологии утопический мысленный эксперимент выступает в качестве способа первичной верификации гипотез об устройстве общества, атрибутах социального порядка и общественной природе человека. В качестве примера подобного эксперимента можно привести «Уолден Два» Б. Скиннера или «Эупсихею» А. Маслоу.
Вообще, утопия – это всегда гротеск, мысленный эксперимент, в ходе которого некоторые социальные факторы доводятся до предельного значения, а некоторые как бы «отключаются» и их влияние не учитывается. В утопиях человеческая природа, социальный порядок искажаются, приобретают упрощённую, но очень рельефную и контрастную форму.
Типичная формула утопии: автор произвольным образом отбирает несколько факторов развития социума, часто в соответствии со своими дисциплинарными интересами, и возводит их значение в степень абсолюта, а затем в красках описывает то, как выглядело бы общество в этом случае.
Утопическое мышление и утопический мысленный эксперимент не являются строго научными способами познания, допуская эстетическое художественное осмысление конструируемых миров. Утопия явление абстрактное, и в силу своей природы, она не может противоречить никаким конкретным субъективным установкам. Потоку утопического мышления могут отдаваться люди учёные (Скиннер, Маслоу), люди религиозные (Бэкон, Мор), представители различных литературных направлений (Уэллс) но её сущность сохраняется неизменной. Очень важно понимание субъективности утопии: она всегда неявным образом содержит предпосланные эксперименту константы, которые импортируются из картины мира её создателя.
Ещё одним мощным рывком в освоении и осмыслении утопического мышления стал переход от утопии к антиутопии (англ. dystopia), произошедший в начале XX века. Антиутопия перенимает основную идею утопии, полностью инвертируя логику мышления. Теперь мы возводим в абсолют значения не позитивные, а негативные факторы развития общества. Осуществился переход подобный тому, что совершил К. Поппер, перейдя от принципа верифицируемости к принципу фальсифицируемости.
Оба когнитивных приёма схожи в следующем: и утопия, и антиутопия – в большинстве случаев это попытка критического осмысления реальности, текущей социально-политической обстановки. Утопия, как правило, это реакция на имеющую место социальную несправедливость, ответ на появляющиеся в ткани социального порядка нравственные бреи, на морально-этические недостатки современного автору общества. Неважно, куда направлен взор мыслителя – в идеализированное выхолощенное прошлое или в манящее и неизвестное будущее, картина которую он создаёт коренится в настоящем.
Проективная сила утопии.
Разобравшись с природой утопии, с её основными свойствами и полем применения утопизма как когнитивного стиля, можно поговорить о её проективной силе.
Появление проблемы социального, экономического и политического планирования и проектирования предшествовало возникновению человеческого общества. Согласно общепринятой исторической концепции усложнение структуры человеческих отношений и культурных паттернов было индуцировано переходом к оседлому образу жизни и возникновением потребности в хозяйственном планировании.
Сейчас при тотальной дигитализации, культурной глобализации, наличии на карте множества ядерных держав, цена ошибки при выборе следующего социально-политического шага возрастает многократно. В течение XX века были предприняты многочисленные попытки струкурировать знания о планировании и проектировании, подвести под эти процессы позитивное научное обоснование. Целый ряд дисциплин получил широкое распространение: футурология, управление проектами, менеджмент, социальное проектирование и прогнозирование и т.д.
В XX-м веке утопия начинает всерьёз восприниматься не как морально-этический образец, а план к действию. Хотя ещё в XIX веке Этьен Кабе пытался претворить свои идеи о коммунистической Икарии в жизнь на просторах Техаса, по-настоящему масштабную реализацию утопический проект получил на территории нашей страны. В связи с имевшими место по началу громкими успехами СССР произошло кардинальное изменение отношения к проективной силе утопического мышления. В XX-м веке становится очевидным, что утопия не так далека от действительности, как хотелось бы тем, кто использовал её как синоним нереалистичности. Н.А. Бердяев пишет в своём «Новом средневековье» (1923): «Утопии плохо знали или забыли и слишком воздыхали о невозможности их осуществления. Утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления».
Важно, что Н.А. Бердяев с самого начала приписывал утопиям роль не игр разума, но движущей социальной силы. Альфонс Ламартин наделял утопию прогностическим смыслом: «Утопии часто оказываются лишь преждевременно высказанными истинами» – говорит он.
В XX-м веке практически в каждом государстве осуществлялись попытки реализации утопических проектов. Любопытным кейсом служит история города Бразилиа – пространство которого проектировалось как символически насыщенная среда, как город будущего, как примат логики и разума над хаосом и спонтанностью естественных социальных процессов. Результат неутешителен: природа социального нанесла сокрушительный удар, символы уступили место суете мира повседневности.
Утопия статична. Абсолют не предполагает движения – это статическая модель. Локальное время, необходимое для существования деятельности в утопических моделях течёт, а историческое время, как правило, стоит на месте. Гомогенное место и гомогенное время – это своего рода аквариум в лаборатории, который никогда не заменит наблюдений в дикой природе.
Утопия как способ мышления имманентна человеческой культуре, широко распространена как когнитивный метод в науках о человеке и обществе. Утопия – разновидность мысленного эксперимента, позволяющего «поиграть» с факторами развития социума и наглядно представить результаты этой игры.
Утопия обладает мощной проективной силой, что многократно подтверждается историческими примерами. В течение XX-го века многомиллионные человеческие массы приводились в движение утопическими идеями. Роль утопии и утопического мышления в социальном проектировании трудно переоценить.
Но, несмотря на мощную проективную и мотивационную силу, утопия обладает существенным недостатком – константностью, необходимо присущей всякой идеальной конструкции. Мир повседневного, хаотичный и непредсказуемый, наносит сокрушительные удары утопическим проектам, не давая им реализоваться в полной мере. Но кое-что изменилось в последнее время: постепенный переход человечества в цифровой мир несёт новые утопии, новые формы утопического мышления, требует инновационных методов социального проектирования и прогнозирования и именно на это в ближайшее время будет направлен интерес теоретиков самых разных дисциплин [3 c.155].
Литература и источники:
- Вахштайн В.С., Ерофеева М.А. Трансформация моделей объяснения в социальных науках: утопическое воображение как ресурс социологического теоретизирования. РАНХиГС. 2017. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id= 2665697 (дата обращения: 25.04.2019).
- Каспэ И. Навык утопического взгляда: на материале авторских фотографий последних десятилетий социализма // Социологическое обозрение. 2015. № 2.
- Вахштайн В.С. Утопия как парадокс, идеология как тавтология // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. 2016. № 6.
- Колозариди П.В. Утопия и идеология в исследованиях Интернета // Мониторинг. 2015. № 5 (129). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/utopiya-i-ideologiya- v-issledovaniyah-interneta дата обращения: 25.04.2019).
- Ремарчук В.Н. Социальные технологии как инструмент разрушения субъектности государства //Гуманитарный вестник. 2016. № 12 (50).
Соловьев С.А., студент СГН3‐61
Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана
Научный руководитель: Легчилин В.В., канд. философ. наук,
доцент кафедры «Информационная аналитика и политические технологии»