Три часа пытались нащупать «образ будущего» на Петербургском международном экономическом форуме – 2023 в рамках сессии «Горизонт-2040: Россия на карте мира». Ее главными спикерами стали философ Александр Дугин, политконсультант Алексей Чадаев и бывший разведчик-нелегал Андрей Безруков. О том, может ли Россия поставить под сомнение понятия «демократия» и «права человека», как происходит производство вмененных потребностей, почему БРИКС — это наша надежда на создание «мира большинства» и к чему пришли главные визионеры форума, — в материале «БИЗНЕС Online».

«Сейчас мы входим в ту же ломку, такой же межформационный переход, в котором были 100 лет назад»

«Горизонт-2040: Россия на карте мира» — такое название получила одна из самых интригующих дискуссий завершившегося накануне Петербургского международного экономического форума. Модератор сессии, полный тезка пресс-секретаря Владимира Путина и спецпредставитель президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития, Дмитрий Песков с ходу заявил, что мероприятие для ПМЭФ ожидается необычное, во всяком случае по хронометражу, ведь обычно три часа здесь отводится только на пленарку с участием главы государства. Но на этот раз говорили о будущем.

Началось все тоже несколько необычно. Пока участники и гости подтягивались после завтрака на сессию, «на разогреве» у основных действующих лиц выступил Иван Карпушкин, в профайле которого на сайте форума указано в числе прочего, что он технокультуролог и преподает в МГУ, РАНХиГС и РАМ им. Гнесиных. Он рассказал о сути проекта «Горизонт-2040», который объединил усилия более 100 российских экспертов в областях демографии, технологий, социокультуры, экономики и т. д. Они должны определить место России на будущей мировой арене 2040 года. Как выяснилось, все участники сессии так или иначе задействованы в проекте.

После этого приступили к основному блюду. Песков предположил, что ближайшие 20 лет для человечества станут 20-летием раздвигания границ. «У нас мир в 2040-м один? У нас мир миров? Разделение произошло на два мира? На 7? Оно сущностное?» — обратился Песков к основным спикерам.

«Мы сейчас входим в мир, в котором были 100 лет назад», — ответил на это президент ассоциации экспорта технологического суверенитета, полковник СВР в отставке Андрей Безруков. До 2040 года остается всего 16 лет — не так много времени, сказал он (на самом деле 17 — прим. ред.). Проводя аналогию, спикер подметил: в 1914 году 16 лет было до 1930-го. А к 1930-му с исчезновением Российской, Австро-Венгерской, Османской империй мир разительно изменился, а к 1945 году в мире существовало уже две сверхдержавы. «Сейчас мы входим в ту же ломку, такой же межформационный переход, в котором были 100 лет назад. Причем даже не представляем, что будет в этом новом технологическом цикле», — заявил Безруков.

Изменения технологии рывком неизбежно приведет к смене экономической базы — некоторые страны уйдут вперед, другие же будут проходить путь долго и болезненно. Как, напомнил бывший разведчик-нелегал, 100 лет назад вперед выходили США и Германия, а две большие колониальные империи — Великобритания и Франция — тогда напротив, остались позади. «Точно так же сейчас Запад понимает: если упустить военно-политическое и финансовое доминирование, то все. Китай, Индия, Россия просто разрушат систему, — подчеркнул Безруков. — Не будет никакой прибавочной стоимости, никакой ренты с мира больше уже не взять. И тогда они прибегают к тому же оружию — развязыванию войны, которую мы сейчас видим».

Так что, по оценке Безрукова, новый мир уже начинает распадаться на конкурирующие блоки, выстраиваются претенденты на новую глобализацию. При этом вперед уверенно выходят два игрока: англосаксонский и китайский мир. Они формируют макрорегионы, острова, валютные зоны и техноэкономические блоки. «Техноэкономические блоки — это кусок рынка, который можно защищать и не пускать туда никого. Но, что нового, границы блоков технологические, они пройдут по стандартам и платформам, которые будут в этом блоке доминировать», — пояснил спикер. В условиях конкуренции платформ и стандартов между блоками сохранится торговля тем, что не влияет на национальную безопасность. Однако великими научными открытиями торговать никто не будет, уверен Безруков. «Если мы хотим выжить в этом мире, нам надо как можно быстрее наращивать свою критическую массу. Нам обязательно нужно создать большое экономическое и технологическое пространство. Естественно, мы это сделать можем только с партнерами», — подчеркнул спикер.

Если раньше рядом с Россией были крупные суверенные страны либо несубъектные государства, которым некуда деваться, то сегодня важно объединяться с другими странами, не ущемляя их интересы и не претендуя друг на друга при развитии партнерства. Одним из таких экспериментов, который только набирает обороты, является БРИКС, предположил Безруков. «В первый раз собралась группа серьезных независимых игроков, которые начинают думать о том, как жить в мире, где нет гегемона», — добавил он.

Императив создания критической массы у России также будет связан с тем, что наша страна является частью самого лучшего, большого и перспективного региона. «Нас скоро будет 5 миллиардов, это огромный рынок, и для нас важно, чтобы он был рынком, потому что сейчас большая Евразия рынком не является. Невозможно соединить все страны инфраструктурой рынка», — отметил президент ассоциации экспорта технологического суверенитета.

Напомнив о том, что в 2024 году Россия примет председательство в международном объединении БРИКС, спикер предположил, что для РФ теперь принципиально важно превратить организацию в экономическую, финансовую и технологическую силу. Т. е. использовать страны БРИКС для того, чтобы формировать свой техноэкономический блок. Для этого важно уже сегодня начать строительство финансовых систем на новых общих принципах. «Нам нужно использовать тот момент, что старый мир заканчивается, новый начинается. Давайте консолидироваться, давайте строить альянсы. Если мы этого не сделаем — мы слишком маленькие. Нас в этом мире могут просто стереть», — заключил Безруков.

«США сейчас разрушают ядро социума на одном из самых глубоких уровней, разрушают семью и пол, — подключился к дискуссии Песков. — Это социальная энергия невероятного масштаба. Напомню, советский проект тоже произошел за счет отказа от базового социального конструкта: мы отказались от конструкции денег, собственности. На каких движках сегодня может ехать Россия? Только на движке — Россия как крепость и как тихая гавань?» Безруков поспешил отметить, что «крепость» и «тихая гавань» — краткосрочные вещи на период турбулентности. А в том, что сегодня происходит в странах Запада, есть определенный позитив: «Общество там бурлит, оно что-то родит, и мы уйдет в новый цикл строительства социального, мы не знаем, каким оно будет».

«Я Запад, но я не подчиняюсь Западу»

Далее слово взял философ Александр Дугин, идеолог евразийского пути России. Вообще, несмотря на уточняющие вопросы модератора, каждый из основных спикеров пришел на сессию со своей повесткой и в своих длинных выступлениях старался от нее не отходить. В частности, Дугина интересовал вопрос о субъекте, поскольку, прежде чем говорить о развитии России к 2040-му, нужно понять, «о развитии кого идет речь». И, по мнению оратора, «как только мы чуть глубже приближаемся к этому вопросу, оказывается, что это неочевидно».

Субъекты, по Дугину, являются фундаментальными основаниями идентичности: «Они обобщают сразу несколько факторов — это некие метанарративы, если угодно». Так вот, применительно к будущему России таковых может быть три.

  1. Глобальный Запад. Все человечество есть провинция западной цивилизации, вынужденно двигающаяся в одном направлении (указанном Западом). Россия — колония.
  2. Суверенная Россия как государство в контексте глобального Запада. Интеграция на суверенных условиях в глобальный западоцентричный мир. Россия — национальное государство.
  3. Россия как суверенная цивилизация. Собственный путь. Традиционные ценности. Отказ в признании Запада как нормативной и единственной модели развития. Россия — государство-цивилизация.

Размышления Дугина о политике современного Запада вряд ли удивили тех, кто знаком с идеями философа. По его словам, последние 30 лет Россия существовала в дискурсе глобального Запада. «Глобализация — это не диалог, не концерт, не симфония, не собор. Это проекция, — уверен мыслитель и идеолог Русского мира. — Есть западный субъект, который отождествляет самого себя с судьбой человечества и говорит: „Я есть прогресс“».

По словам Дугина, западный мир фактически отождествляет себя с человечеством: «Запад говорит о себе не как об одном из, а как обо всех… Не согласны — „мы летим к вам“». И в этих условиях Россия оказалась в «ментальной колонизации». Поэтому выбор первого субъекта — «глобальный Запад» — будет означать, что наша страна обречена. «Интеграция в глобальный Запад не представляет для нас никакого будущего», — сказал Дугин, а не соглашаться с этим сегодня могут только «политическая оппозиция и беженцы».

В общем, реально у нас есть две альтернативы. Первая из них — суверенная Россия. «Мы восставшая провинция Рима или Карфагена, еще лучше», — такой Русский мир не угрожает Западу «на экзистенциальном уровне» и даже не хочет победы над ним. Но речь о некоем «абсолютном значении суверенитета». «Этот суверенитет в принципе может применяться к тому, что мы выкраиваем из Запада наш собственный кусок, территорию России и говорим: „А теперь мы согласны и с путем развития Запада, и с его ценностями, и с его технологиями, и с его путями развития“, — продолжает Дугин. — Мы признаем этот универсализм только применительно к себе. Тогда мы добавляем ко всему западному суверенно-российское». Вот такая своего рода стратегия импортозамещения: «Я Запад, но я не подчиняюсь Западу».

По словам спикера, такое уже было в истории. В свое время Корея и Вьетнам заимствовали у средневекового Китая идеологию, культуру, но отчаянно и даже успешно сопротивлялись всем попыткам политических завоеваний со стороны Поднебесной.

По мнению Дугина, Россия вполне может пойти по этому пути, но здесь есть свои трудности: «Если мы на практике будем строить проект, например космос, то вот этот суверенный космос нужно еще осмыслить, потому что он мгновенно соскользнет в общий, в кооперационный и так далее».

Наконец, третий возможный субъект, к которому и тяготеет сам Дугин: «Россия вообще не Запад, это отдельное историческое явление». И у нее, как у государства-цивилизации, собственный путь и цели. «Демократия, рынок, либерализм, права человека, гендерное равенство, Грета Тунберг, Сорос, открытое общество — все это может спокойно быть поставлено под вопрос. Не значит отвергнуто», — подчеркнул Дугин. Таким образом, происходит тотальная ментальная деколонизация нашего общества. По словам философа, подобный проект существовал в XIX веке у славянофилов, а в XX столетии — у евразийцев.

«Мы сейчас находимся в переходном состоянии… Надо определиться, открыть свободу воображения», — считает Дугин. Он напомнил, что из «бредовой философии» космизма Николая Федорова со временем произошли все грандиозные успехи нашей страны по освоению космоса. «Мы отказываемся признавать гравитацию, потому что это англосаксонское изобретение, — предложил Дугин один из вариантов развития событий. — И вспоминаем, что у Аристотеля, кроме гравитации, была еще и левитация. Тоже естественный закон физический».

«Монополия на современность с последующей торговлей туда билетов»

По мнению известного политтехнолога, директора АНО «Институт развития парламентаризма» Алексея Чадаева, долгая история «невзаимной любви», в которой живет Россия в соседстве с миром, подсказывает необходимость сместить целеполагание. Если раньше мы стремились стать частью глобализованного мира, то сегодня стоит делать ставку на обособленное развитие. Проблема в том, что у государства нет механизмов воздействия на социокультурную сферу. «Такое ощущение, что в этой сфере мы рычагов давления не имеем совсем, и капитаны нашей культуры, то, как они себя повели после 24 февраля, тоже яркая иллюстрация к этому тезису», — подчеркнул Чадаев.

Развивая тему, он предположил, что все в жизни Земли определяется быстрыми темпами урбанизации. Так, по прогнозам ООН, к 2040-му две трети мирового населения будут жить в городах. «Если бы какие-то инопланетяне из космоса наблюдали за жизнью Земли, не понимая, что у нас происходит внутри, они бы сделали вывод, что у нас уже полвека происходит непонятная, но масштабная экологическая катастрофа, — заметил спикер. — Происходит депопуляция Земли, и люди стремительно стягиваются в те немногие места, которые все еще остались пригодными для жизни, — мегаполисы». По его мнению, форсированная урбанизация в широком смысле связана с радикальным изменением карты потребностей. «Самое простое — смартфон. Еще 20 лет назад мы не знали о том, что они бывают. А представьте себе жизнь без смартфона», — привел пример Чадаев. Все сводится к тому, что на протяжении последних 100 лет человечество переходит от присваивающего к производящему хозяйству в сфере производства спроса на товары и услуги. Как отметил спикер, в любых масштабных инвестиционных стратегиях доля ресурса на производство продукта постоянно уменьшается в пользу доли на производство спроса на этот продукт. «Это современная, высокотехнологичная индустрия обработки сознания: производство вмененных потребностей», — предположил Чадаев. Подобное случалось и раньше. Когда-то неолитическая революция дала старт цивилизации и сегодня рассматривается как явление глубоко позитивное. Однако тогда пришедшие вместе с домашним скотом болезни уничтожили 95% человеческой популяции — выжили лишь те, кто смог справится с этим. «Думаю, что масштаб потрясений, который мы только начали переживать, сопоставим», — подытожил спикер. Он предположил, что суперэкономика — это система, которая в состоянии суверенно управлять образом жизни людей в рыночных, технологических, культурный и языковых границах.

«Как с гаджетами-то быть? Ими можно пользоваться, но нельзя их любить», — вмешался Песков. «Здесь дело не в любви, дело в аддикциях. Вмененные потребности проектируются таким образом, что ты испытываешь страдания, депрессию в тот момент, когда на горизонте маячат версии от них отказаться», — ответил Чадаев. Саму современность, по его мнению, тоже стоит рассматривать как форму аддикции. «Главный инструмент западной гегемонии, который необходимо подвергать переоценке, — приватизация современности. Монополия на современность с последующей торговлей туда билетов, — пояснил спикер. — Механика санкций не про то, как подорвать наше производство. Это про то, как вызвать у нас ощущение, что нас, как нашкодившего школьника, выгнали из современности. Мы теперь должны исправиться, делать уроки, не ругаться на учительницу матом, чтобы нас пустили обратно в класс и дали пососать из биоразлагаемой трубочки коктейль современности».

«Никто не предполагал, что роботами из «Терминатора» управляют пожилые граждане из Римского клуба»

«Все равно новый железный занавес носит характер времянки. Роль в мире — это роль миротворца. Существует ли физическая граница между Россией и Западом? Или границы носят уже более широкий характер — здесь живут люди, а там нелюди?» — поинтересовался у спикеров Песков.

Чадаев на это предположил, что в текущей беспрецедентной ситуации Россию словно накрыли «стальным дуршлагом». «Он стальной, непробиваемый, но в дырочку и сквозит во все стороны. По ту сторону люди, которых субъективные рептилоиды пытаются сделать нелюдями. Но мы все еще можем послать через дырки в дуршлаге сигнал: „Если хотите остаться людьми, идите к нам“. Можно физически — у нас есть где жить. Можно ментально — тогда будьте нашими агентами влияния на той территории, — отметил Чадаев. — Уже очевидно, что мы на стороне человека как вида. А они проект „Человек“ закрыли, перешли к трансчеловеку, постчеловеку. Развинчиванию нас как биологического вида и построению нового вида, даже не факт, что на белковой основе». Текущие события, по мнению Чадаева, можно сравнить с сюжетом любого из фильмов о противостоянии людей и роботов. «Просто никто не предполагал, что роботами из „Терминатора“ тоже управляют какие-то пожилые граждане из Римского клуба, а так знакомый сюжет», — резюмировал спикер.

«Западная цивилизация взяла курс на дегуманизацию. Это их главный тренд, после гендерной политики идет политика трансгуманизма. Это вот-вот станет политическим вопросом. Мы не должны тем не менее дегуманизировать их сами», — призвал собравшихся Дугин. По мнению философа, Россия в этой ситуации может и должна стать «ковчегом человека», фактически повторил он мысль Чадаева. В этом ее истинное предназначение в момент, когда существование человека поставлено под вопрос. «Думаю, что надо строить стратегию при полной и радикальной изоляции от Запада. Если Запад рухнет, Трамп победит или что-то еще произойдет, это будет бонусом. Если они сами одумаются и сойдут с этого пути, тогда мы стену подвинем», — заметил спикер. Планировать что-либо, надеясь на то, что с окончанием СВО все будет по-прежнему, по его мнению, безответственно. Ожидание снятия санкций — проигрышная стратегия, поскольку они постоянно будут обманываться. «Лучше считать, что мы с Западом разошлись навсегда. У нас глобус без Запада, западную цивилизацию вынесли за скобки. Строить с опорой на силы свои и своих друзей, при этом гостей из будущего мы можем принимать всегда. Но надо сказать: „Это не вы нас отсекли, это мы вас отсекли“», — сказал Дугин.

Безруков же заявил, что человечество сегодня пришло к понятию «мир большинства». Напоминая о том, сколько стран за прошедший год подало заявку в БРИКС, несмотря на туманные перспективы СВО, он предположил, что эти государства, как и Россия, понимают мировые перемены. «Многие страны не хотят строить альтернативу Западу. Они просто говорят: давайте строить новый глобальный мир. Этих людей надо уважать. К ним мы сможем прийти, только когда скажем: „Мы не ведем вас в альтернативу, мы просто вместе с вами строим новый мир“, — высказался Безруков. — Когда мы говорим: „Не Запад“, — все равно используем это слово. Зачем? Давайте просто строить мир большинства».

В конце встречи слово взял первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов, который до этого скромно сидел в зале. Между тем именно его называют одним из идеологов запуска проекта «Горизонт-2040» агентством стратегических инициатив и российским экспортным центром. Белоусов произнес пространную длинную речь, сыпал цитатами, фактами, историческими датами. И в целом был очень органичен в образе эксперта-интеллектуала, во всяком случае тот же Дугин постоянно одобрительно кивал головой в ответ на тезисы одного из руководителей российского правительства.

«Россия действительно сейчас в очень активной мере предъявляет свою собственную повестку. Мы говорим, мы демонстрируем наши позиции. Но, для того чтобы мы могли конструктивно и позитивно двигаться, нам нужно ответить на вопрос: мы сами-то кто? Этот вопрос очень непростой», — подчеркивал Белоусов, вновь поднимая «дугинскую» тему субъекта. При этом, по словам первого вице-премьера РФ, цивилизации не бывает без своего цивилизационного проекта, который строится вокруг судьбы всего человечества. В истории России было всего две таких идеи. Первая — «Москва — третий Рим», второй раз — «красный проект». Мы опять находимся в поиске идеи, и если нам удастся в ограниченном периоде времени все это собрать, то все, что запланировано, мы сделаем», — резюмировал Белоусов.

“We are the rebellious province of Carthage!”: at the SPIEF they decided what Russia should be like in 2040

They spent three hours trying to find the “image of the future” at the St. Petersburg International Economic Forum – 2023 as part of the session “Horizon-2040: Russia on the World map”. Its main speakers were philosopher Alexander Dugin, political consultant Alexey Chadaev, former illegal intelligence officer Andrey Bezrukov and First Deputy Prime Minister of the Russian Federation Andrey Belousov.

Daria Kazakova

Источник: https://m.business-gazeta.ru/article/597629

Поделиться в социальных сетях

Добавить комментарий

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Генерация пароля