Свое мнение о школьном образовании, оценке знаний, форме экзамена и роли учителя я уже достаточно ясно выразила в статье «ОГЭ по русскому языку. Около 10% выпускников не справляются с экзаменом». Мой стаж в школе — 20 лет. Но теперь уже столько же лет прошло, с тех пор как я ушла из образования. И сегодня, накануне Дня знаний, размещаю диалог о сегодняшней школе с интереснейшим собеседником, преподавателем, вся жизнь которого связана с образованием.
Не называю подобные диалоги интервью, потому что разговор проходит без предварительно заготовленных вопросов и в чем-то на равных. Поэтому возможна импровизация и некоторое отклонение от генеральной темы. Моя задача в таких диалогах — найти интересного собеседника на актуальную тему и немного причесать наш разговор, подрезав отклонения, если не жалко. А бывает жалко, потому что мне важно показать вам личность собеседника.
Татьяна Александровна Кокшарова — учитель физики и информатики высшей квалификационной категории, старший эксперт ЕГЭ по физике. Педстаж — 35 лет. Три года проработала в «Сириусе» в Сочи, а когда в Новосибирске решили по модели «Сириуса» создать Региональный центр «Альтаир» (2019 г.), вернулась домой и теперь она старший методист и начальник Парка науки и технологий «Альтаир», с детьми занимается физикой, развивает направление космических технологий и спутникостроения. Всегда открыта новому, постоянно участвует в разных проектах. Мы в свое время с ней и еще несколькими учителями-энтузиастами создали в школе областную экспериментальную площадку на базе нескольких классов интегрированного обучения. Про этот проект стоит как-нибудь рассказать отдельно.
Софья: Что происходит с нашим образованием? Как чувствуют себя учителя? Они понимают, куда вести детей, чему их учить?
Татьяна: Я сейчас не буду все эти наши стандарты анализировать, но ведь ни для кого же не секрет, что вот этот ФГОС (федеральные государственные образовательные стандарты) — гладко было на бумаге, но забыли про овраги, — он не реализуется полноценно. И хорошие идеи, которые туда заложены, про развитие и про все, они чаще всего профукиваются, т. е. профанация происходит. Одни эти научные работы чего стоят… Все знают и признают, что на 99,9% этих докладов, рефератов и выступлений, проектов делают а) родители, б) учителя, в) какие-нибудь знакомые. Дети это сами не делают, и никто их этому не учит. У учителя, скорее всего, на это нет ни времени, ни возможности, потому что это реально индивидуальная работа. И оно все так.
Софья: Я давно не в школе. Уточни: это сейчас в обязательном порядке делается?
Татьяна: Давно уже. Проектная деятельность, она везде. Ну я вот детали начальной школы не знаю, но смысл в том, что уже не заставляют учить, например, таблицу умножения, как я это поняла.
Софья: Да, это жуть. Теперь у нас все исследователи. В интернете посмотришь — мама родная, яблоку упасть негде от создателей разных теорий. Таблица умножения — это банально, ее теперь знать не обязательно, как и падежи.
Татьяна: А зачем учить?.. Да затем, чтобы усилия приложить, чтобы хотя бы какой-то результат получить. Теперь эти дети доросли до выпускников. И ладно, если у них адекватные родители, и ладно, если они еще захватили адекватных учителей-предметников, которые пишут ФГОС, а учат как положено. Которые детей хоть чему-то могут научить, по крайней мере мыслить. Или приучают их к тому, что для получения результата нужно прикладывать усилия. Это страшно — то, что сейчас происходит.
При этом на самом деле до части детей в какой-то момент это доходит. И к вопросу о школьных отметках: надо все-таки как-то адекватно разрешать учителям ставить те отметки, которые они считают нужным. Я понимаю, что среди нас, учителей, слово «адекватность» тоже далеко не ко всем подходит, есть такие, которые будут только выставлять колонки двоек, а учить не будут.
Но с другой стороны… У меня тоже такое бывало, когда я забабахивала какую-то контрольную, по которой бо́льшая часть детей неудовлетворительные результаты показывала, но я сама потом пыталась понять, а что пошло не так. Или я контрольную загнула, или это был такой протест детей, так тоже бывает.
Софья: Да, мне тоже не нравится, что мы очень поднаторели в умении все превращать в профанацию. Это и отметок касается. Ну, говорят же, что лучшее — враг хорошего. Вот смотри, у нас на русском языке мы всегда учили детей грамотности, чтобы они умели читать, писать, говорить. Знали правила письменной речи. Чтобы они могли без ошибок писать, ну… относительно без ошибок. То есть знали нормы. Сейчас у нас на бытовом уровне идет бунт: часть граждан стала утверждать, что норма в языке не нужна вообще, и все, кто за норму в принципе выступает, — ретрограды. Мол, мой язык — как хочу, так и говорю. И возможно, это как раз те, кто в школе занимался проектной деятельностью, а не этой «банальщиной» в виде грамотности.
В какой-то момент методисты решили, что русскому нужно учить как иностранному: дать компетенцию говорения, грамотного использования устной речи — и хорош. Появились и учебники с таким перекосом. Теперь дети не умеют ни говорить, ни писать, в 8 классе некоторые не знают падежей. И что, школьники от этого заговорят, если падежей не знают? Хотя я, наверное, не совсем права. Все-таки базовые знания в любой программе остаются, и главный, от кого зависит результат, — это учитель. Но ему все труднее это делать.
Татьяна: Все-таки мне кажется, основная проблема в том, что детей надо заставлять тру-ди-ться. Неважно, на каком предмете. И неважно, на каких методиках. Понятно, что есть методики нормальные, а есть совсем оторви и выбрось. Но если ребенка только облизывать, комфортные условия ему создавать, что может в комфортных условиях вырасти? Сложности он должен преодолевать, себя преодолевать, заставлять себя работать. А то «утрудились» они… Пока вот этого не будет, ничего хорошего не будет. А любая методика нормальным учителем все равно должна через себя пропускаться, хоть ты тресни. Особенно у вас, у гуманитариев. У нас это меньше выражено, но тем не менее.
Я сейчас вспоминаю: я не по одному учебнику (может, это потому, что я вообще противная женщина) не могла работать, мне не нравится ничего. Мне до сих пор не нравится ни один задачник, все что-то под себя переделываю. Кстати, нашла недавно 30 вариантов заданий по довузовской подготовке из НГТУ, прорешенных мной. Обнаружила там ошибки. Помню даже фамилию ученика, которому этот вариант достался.
Софья: Ну и что! Мы все делаем ошибки. Главное — признавать их. Если мы видим свои прежние ошибки, значит, мы занимаемся самоанализом и растем. Я знаю по отзывам физиков, что ты лучше всех учителей в городе решаешь задачи по физике. Так что не наговаривай, а то часть читателей может неправильно тебя понять. Только роботы ошибок не делают, да и то…
Татьяна: В общем, моя ошибка не помешала парню вырасти хорошим человеком и получить специальность в вузе. Мы их заставляли работать, и они делали выбор — либо работать, либо не работать. А когда сюси-пуси… Не вырастает в комфорте нормальных людей. В тепличных условиях не вырастет растение, которое выживет потом в окружающем мире.
Софья: Да, и нельзя научить абстрактным навыкам говорения на наших уроках, если человек не владеет нормами, базовыми знаниями.
Татьяна: Конечно, это будет в лучшем случае болтология. Я вот сейчас много работаю с ребятами, которые должны выступать. Я им говорю, они сначала не верят, что не надо писать текст выступления, что я сама этого не делаю. Ну да, если у вас есть презентация, она служит для вас планом, по которому надо идти, но вы говорите без текста. Вы год ковырялись с этой работой, кто-то два, вы ее выродили, вы про это знаете лучше, чем другие. Вы просто расскажите, и у всех откроются рты, потому что всем будет интересно, потому что это интересно вам. А если вы про что-то забудете сказать, заинтересованная аудитория вам задаст вопросы, и вы будете готовы на них ответить. Если же незаинтересованная, им все равно, рассказали вы про это или не рассказали. А чувство соблюдения регламента воспитывается с практикой, пиши — не пиши.
Дети пробуют и соглашаются со мной. А если это украденная работа, то даже если вы вызубрите, вы не сможете подать ее так, как сможете подать свою.
Софья: Согласна. Я, например, перед устным выступлением пишу себе тезисы. Желательно короткие. Потому что в начале выступления волнение не дает вникнуть в текст со множеством букв, написанных сплошняком. А потом я просто увлекаюсь выступлением и уже по этой причине не могу пользоваться сплошным текстом. А тезисы могут помочь при беглом взгляде.
Татьяна: Да, это тогда либо брать текст и читать, либо он полностью бесполезен. Я себе даже перед выступлениями на всероссийском уровне распечатываю слайды презентации. Потому что я не всегда про нее вспоминаю. Это тезисы и получаются. А когда человек говорит по заученному тексту, это звучит как заученный текст. Это не воспринимается как живая речь по интересующей рассказчика теме. Текст мертвым сразу становится. Детям про это не говорят. Наоборот, учат: к этому слайду это, а к этому это. Ребята, так нельзя! И вот они когда это прочувствуют, сразу живое выступление начинается, а не черти что.
Софья: Да, я по блогу вижу: многим нравится, когда о сложном говоришь простыми словами, а кто-то возмущается, что это слишком просто, не научно; кто-то просит больше объяснять, а кто-то возмущается, зачем ему все это объясняют, мол, просто скажите, как надо. Но в любом случае статьи вызывают какой-то отклик, именно когда они написаны живым языком. У нас ведь научпоп, у вас, конечно, с физикой и космосом терминология посерьезнее, но принцип тот же.
Татьяна: Просто страшно, что некоторые как раз учат делать вид. А некоторые… в нашей же физике, например, ФГОС исключили решение задач, а без этого физика мертвеет. Просто заучивать формулы или законы?.. А зачем? Это тогда как сказка: рассказал — забыл. Вот плоская Земля потом и появляется.
А если ты просто даже над тупой задачкой поломал голову, даже не решил, но хотя бы попытался, подумал, здравый смысл какой-то включил, это и приносит пользу. С детьми смеюсь всегда: решил задачу, получил скорость пешехода 862 км/час — и все нормально. Некоторые говорят: «А че?» Говорю: «Тебе ниче!» И только когда весь класс начинает смеяться, тогда: «А! О!» Так, говорю, проверка на дурака, вы мозги включайте хоть немного. Это, конечно, пример утрированный, то тем не менее. В любом случае начните с простого.
Софья: Да, школьникам нужны базовые знания, которые им в жизни каким-нибудь боком пригодятся. В жизни нужна практика, а не теория. Но практика без теории не может существовать. Это одно. И другое, изучение теории — это гимнастика ума. Понятно, что знания сейчас очень быстро устаревают, хотя очень много базовых моментов, на которые просто накидывают огромное количество шелухи и мусора. И вот твой подход к обучению учит человека интеллектуальной культуре. Это, наверное, самое главное во все времена, но чем дальше, тем это важнее.
А вообще, дети сами знают, что им надо. Если им объясняешь почему, им бывает очень это интересно. Или, наоборот, эти крики про упрощение, про галочки на ЕГЭ… Да как вы их будете учить, так они и будут учиться!
Татьяна: Я дико извиняюсь. Вот про галочки в ЕГЭ. Во-первых, это говорит кто-то, кто уже отстал лет на пятнадцать от ЕГЭ. Да нет там давно уже этой угадайки. Просто тупо нет. Потому что очень быстро тогда за два года сначала их количество уменьшили, а потом их убрали вовсе, оставили открытый ответ — туда чиселка вписывается или даже номер, но это не угадайка. У нас вопросы, где два или три варианта ответов, они сложнейшие. Там надо осмыслить все пять высказываний, чтобы понять, какое из них правильное или неправильное.
Софья: Да нельзя этому просто научить — галочки ставить. Надо в голове много внутрипредметных связей иметь, много чего понимать, чтобы на один вопрос ответить.
Татьяна: Да, на самом деле надо учить детей мыслить.
Софья: Я про старую форму экзамена что хочу сказать: один билет человеку попался, вы по билету будете судить. Во-вторых, Марьиванна может судить необъективно!
Татьяна: «А судьи кто!» Не-не-не, начнется опять, когда каждый в своей школе принимает эти экзамены доморощенные. А детей пощадить не хотят, которые будут здесь экзамены сдавать, а потом в вузы ездить сдавать?
Софья: А еще говорят про злоупотребления. А что, в вузах не будет злоупотреблений, если вернут вступительные экзамены?
Татьяна: Еще хуже будет. Как было, собственно.
Софья: Да. И злоупотребления у нас всегда вылезают, не там — дак там. Боритесь с ними, с ППЭ, а не с ЕГЭ.
Татьяна: Вот сейчас, насколько я знаю, я же и в деревне успела пожить, и дети деревенские, они, кто хочет, сдав ЕГЭ в своем районе, едут и поступают в вузы, в которые хотят. Не знаю как где, а у нас все жестко на ЕГЭ, порядок. И при проверке точно так же. Мы сидим под камерами, никто не знает, чьи работы проверяет, еще и один регион у другого проверяет. Мы только по вариантам нетипичным, непохожим на общую массу можем догадываться, что участвуем в перекрестной проверке.
Софья: Да, никакой субъективности: если у двух проверяющих расхождение больше, чем в два балла (у нас сочинение в каждой работе проверяют два независимых эксперта, мы можем рядом сидеть и не знать, что проверяем одну работу), работа поступает к третьему эксперту. Так было, когда я работала и была экспертом на ЕГЭ. Сейчас, я читала, на русском допускается расхождение в 8 баллов. Многовато.
Татьяна: Так и сейчас: проверяют два эксперта. У нас как и было: третья проверка, если два балла расхождение. Третью проверку проводит более опытный эксперт. Если расхождение в один балл, то считается в пользу ученика, не перепроверяется. А перекрестная проверка — это другая история. Это не перепроверка, обмениваемся с другим регионом частью работ для проверки. И это тоже хорошо.
Да и вообще, мне инструмент ОГЭ и ЕГЭ нравится. Мы ж с тобой по сути вместе работали, когда это все еще только начиналось. Помню, ОГЭ когда только появилось, я сильно порадовалась, что мои ученики пошли. Я и не хотела, чтобы они в школе сдавали. И мои оценки полностью подтвердились.
Понятно, что в первые годы были косяки в ЕГЭ, сейчас их гораздо меньше. Структура, мне кажется, вполне нормальная у экзамена. И по физике я же вижу изменения. Его в этом году сильно облегчили, это, наверное, потому что в предыдущие годы зажали сильно. По времени вообще треш — даже очень хорошо подготовленные ребята говорили, что катастрофически не хватает времени. У нас там вторая часть по оформлению с достаточно жесткими требованиями. А появилось еще задание, где нужно целую страницу обоснований писать, и времени вообще не стало хватать. Но при этом были и стобалльники.
И сколько я инструмент ЕГЭ за последние годы знала, а я все-таки старшим экспертом много лет отработала, он мне нравится. Да, варианты бывают немножко неравноценные, но не катастрофическая разница. Да, бывает, неожиданные задания нового типа появляются в каких-то вариантах. Но в целом, если было шесть заданий во второй части, то, как правило, одно было достаточно сложное.
Софья: А ругают-то ЕГЭ за стандарт!
Татьяна: А что значит стандарт? Я, если честно, не очень понимаю, что значит «натаскивание на экзамен». Если ты прорешаешь 505 вариантов, ну да, ты, наверное, натаскаешься, но ты же для этого в системе должен иметь знания. Вот я сколько работала, в том числе в спецклассах, мы никогда не натаскивались. Да, во втором полугодии 11-го класса мы несколько вариантов прорешивали, я им проговаривала требования к оформлению. Но дети физику-то мал-мал уже знали. И я никогда в оценках больше чем на 4-5 баллов не ошиблась. Я уже в первом полугодии 10-го класса могла, к примеру, сказать: «Если ты так продолжишь учиться, у тебя будет 70 баллов на ЕГЭ, а у тебя — 45-50, не больше».
Контрольные я всегда сама разрабатывала с 7-го класса. И новые файлы потом так и называла, например, «Кинематика ОГЭ». Это означало, что контрольная в формате ОГЭ. И егэшные так же. Мне какая разница, как у них контрольную принимать. Я сделаю шесть вариантов на урок или два, но в шаблоне, к которому они должны привыкнуть. В 11-м классе я и бланки ответов им давала, чтобы они уже вписывали как положено.
Софья: Все верно. Ну хорошо, не будет ОГЭ и ЕГЭ — будет другая форма, к которой дети тоже должны будут привыкнуть. Что тут удивительного и страшного? Почему вдруг именно Баба Ягэ? Какая разница-то?
Татьяна: А вообще из серии «читай задание». У меня в контрольных были предусмотрены вот эти ловушки. Это же не натаскивание. Это нормальный процесс обучения. У меня такого не было, чтобы я полгода их натаскивала на ЕГЭ. Мы физикой занимались. И сдавали нормально все дети.
Софья: Ну а как можно натаскивать? Ну вы изучаете/повторяете какое-то правило, теорию, а потом отрабатываете, это ж обычный процесс обучения. Давай резюмируем с разумной долей оптимизма: куда идет наше образование и куда, по-твоему, ему следует идти?
Татьяна: Работать надо, а не искать легкой жизни. Трудности, проблемы, нестыковки были, есть и будут всегда, особенно в образовании. Кто хочет, тот ищет возможности, кто не хочет — ищет причины.
Спасибо, что дочитали!
Источник: https://dzen.ru/a/ZsMpRyv05TxI1GG2