Представьте себе специалиста по Черногории, который не прочел ни одной строки Негоша, и вообще не считает его важным для своих аналитических мудрствований. Да, тяжко… Глупо. Неприлично.
А теперь представьте себе специалиста по Украине, который, обучаясь в школе, второпях просто проскочил мимо Николая Гоголя. Никогда не слышал о нем. И это ему нисколько не мешает болтать о ничем не вызванной агрессии, т.к. он только-что выгуглил несколько вчерашних сообщений Би-Би-Си.
Кто-то это уже сказал, может даже и я: великая русская литература потому великая, что иногда бывает точнее самой жизни. Чем дольше длится война на Украине, тем яснее становится, что драматургия этой войны уже описана в «Тарасе Бульбе». Два века спустя малоросская трагическая повесть на наших глазах становится явностью.
Если кто забыл: действие происходит в первой половине 17 века и Гоголь рассказывает: «на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников,…, когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось казачество – широкая, разгульная замашка русской природы, – и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись казаками, которым и счету никто не ведал».
У Тараса два сына – Остап и Андрий. Хлопцы возвращаются в родные места из Киева, на каникулы, и отец их так встречает: «Будьте здоровы, сынки. Дай же боже, чтоб вы на войне всегда были удачливы! Чтобы бусурманов били, и турков бы били, и татарву бы били; когда и ляхи начнут что против веры нашей чинить, то и ляхов бы били! Ну, подставляй свою чарку; что, хороша горелка? А как по – латыни горелка?».
Остап с радостью отправляется на войну, в Запорожскую сечь, точно туда, где и сейчас воюют. Что знаем о нем? Храбр и принципиален, немножко задира. В борьбе бесстрашен, но иногда допускает тактические ошибки (как и нынешние защитники Донбасса).
Но Остап созревает на наших глазах, становится настоящим взрослым мужчиной. И геройски умирает страшной смертью в польском плену. Без криков и жалоб. Как достойный сын своего отца, хранитель традиций. Его последние слова: «Отец! Где ты? – библейские, те, которыми Иисус звал своего отца в Гефсиманском саду.
А младший сын – Андрий тоже статный парень, но податливый, почти всегда ведомый ощущениями. Он влюблен в полячку и произносит монолог, который и сегодня является ключом всего того, что происходит на любимой Гоголем многострадальной малоросской земле, на нынешней Украине.
«Кто сказал, что моя отчизна Украина? … Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! Вот моя отчизна! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из казаков вырвет ее оттуда! И все, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!».
Вот он, слушайте и смотрите – типичный евроатлантист! С тем же жаром, теми же словами и нынешний украинский патриот громогласно обнародует свою любовь и приверженность Европе, свою бескрайнюю веру в глобальный Запад, от которого какие-то отсталые и тоталитарные казаки пытаются его отторгнуть.
Тарас и Остап своими речами и поведением ничуть не отличаются от сегодняшних донецких бойцов. Русские люди по сути, по духу такие же, каким был сам Гоголь. А Андрий – как бы сегодня сказали – западник. Его любовь к полячке – точнейшая метафора губительного раскола, разобщения, «собственного пути». Он отрекается от собственных корней, т.к. ведом страстью и сладкими искушениями
Оба сына погибают в этой страшной бойне. Как сегодня два когда-то братских народа гибнут на передовой. Только вот один погибает геройски, смертью победивши врага. И это, конечно, тоже евангельский сюжет. А другого убивает отец. Сцена абсолютно античная.
«Ну, что ж теперь мы будем делать? – сказал Тарас, смотря прямо ему в очи. Но ничего не зная на то сказать Андрий стоял, утупивши в землю очи. Что сынку, помогли тебе твои ляхи? Андрий был безответен. Так продать? продать веру, продать своих? Стой же, Слезай с коня! Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом».
Да, господа гугл-аналитики, есть вещи намного более важные, чем беспечная жизнь и влюбленность в польскую панночку. Предателя не прощает даже собственный отец. Как бы он мог простить младшего, если старший в страшных муках гибнет за свои идеалы, за веру и отечество?
Всякий раз, когда возвращаюсь к этому повествованию, пишет некая Мария, возникает желание посмотреть в глаза коллективного украинского патриота и задать один единственный вопрос: и что, братцы, помогли вам ваши ляхи?
Ж. Никчевич
Перевод Владимира Наумова