Глава 15. Продвижение человека в будущее
§99. Познание и строительство будущего, управление будущим предполагает определенную трансформацию человека (интеллекта, духовности, психики, возможно физиологии), всей совокупности социально-культурных регуляторов поведения и деятельности человека с целью обеспечения эффективности продвижения в будущее, бытия в будущем, оптимизации самого будущего — морали, права, политической воли, административно-управленческих ресурсов. Только так человек может стать основанием гармоничного и будущего, обеспечить в будущем «цветение бытия» (Плотин), гармонию истины, добра, красоты как высшую эстетику. Именно поэтому один из мировоззренческих вопросов «что есть человек» меняется на вопрос «каким должно быть человеку?». Эту постановку проблемы метафизики человека в развивающемся мире см. особенно: Селиванов А.И. Метафизика в культурологическом измерении// Вопросы философии. М., 2006. № 3.
Как, если надо для будущего мира, человеку перешагнуть через свои возможности и стать «сверхчеловеком»? Для этого необходимо а) формирование нового великого смысла — освоения будущего, освоения времени, б) сознательное совершенствование социально-культурных регуляторов (морали и права) и системы управления (политики и системы информации) всеми сферами жизни общества, особенно экономикой, в) разработка и внедрение технологий раскрытия и развития возможностей человека. Основываясь на концепции антропологического материализма можно дать наиболее адекватный ответ на вопрос как человеку стать человеком будущего и «сверхчеловеком» — только на пути поиска сочетания биопсихосоциальной природы человека и культурных традиций — с новациями, дающими и открывающими новые возможности раскрытия потенциала традиций. Будущее возможно только на основе прошлого и настоящего, как гармония прошлого, настоящего и собственно будущего, как гармоническое сочетание оснований, традиций и — новаций. Это — важный вывод из реальной истории человечества, особенно истории ХХ века.
Примечание 1. В различных аспектах культуры, в духовности человеческой личности, в философии известны различные опыты реализации и осмысления соотношения традиций и новаций, различные версии «сверхчеловека». Важно отметить противоположные (крайние) типы такого человека: а) разрушающий (отрицающий ради отрицания, разрушающий ради разрушения); б) созидающий (разрушающий для созидания и сохраняющий через разрушение).
а) «Сверхчеловек»-нигилист, отрицающий и разрушающий (традиции и бытие) ради самого процесса отрицания и разрушения. В разные эпохи с позиций различных субъектов (представителей разных социальных групп) даются различные оценки — они известны из философии, социальных наук, художественной литературы. В русской литературе, например, Петр Верховенский у Ф.М. Достоевского или, несколько гуманистичнее — Базаров у И.С. Тургенева; в социальной практике — безостановочный «революционизм» у части революционеров, даже после совершения революции (например, Л.Д. Троцкий, взявший в качестве лозунга революционизма противоположный по первоначальному смыслу реформистский тезис Э. Бернштейна «Цель ничто, движение — все»); или патологический антитрадиционализм — например, стремление к полному разрушению русской традиции и уничтожению России у радиальных либералов (в том числе постсоветских), идейную сущность которых понял и вскрыл еще Ф.М. Достоевский как сочетание ненависти к своей стране и лакейства перед Западом, выразив это словами одного из своих героев Шатова следующим образом: «Ненависть тоже тут есть, …они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия как-нибудь вдруг перестроилась, хотя бы даже на их лад, и как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем издеваться. Тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся… И никаких невидимых миру слез из-под видимого смеха тут нету! Никогда еще не было сказано на Руси более фальшивого слова, как про эти незримые слезы!». И далее: «Наш русский либерал прежде всего лакей и только смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить», а с немцев, заимствуя, если что и взяли, то «двугривенный взяли, а сто рублей своих отдали» (Достоевский Ф.М. Бесы. Собр. соч. в 15 т. Т.7. — Л.: «Наука», 1990. — С. 133).
Поэтизация и героизация этого типа человека, особенно в образе «сверхчеловека» у Ф. Ницше, как человека, свободного от всех условностей общества, в том числе от морали, на деле — воспевание служения собственной болезненной гордыне, горделиво-эгоистической «избранности» (на деле мнимой). Не странно, что в реальной истории «сверхчеловек» такого типа превращается в жестокое антигуманное орудие тотального разрушения и отрицания бытия. Причина этого — именно внетрадиционность, культурная безосновность (внекультурная абстрактность и ее разновидность — маргинальность), которая ведет человека не вперед в его человеческом, а возвращает его в дочеловеческое бытие, в «естественную эволюцию», в животное состояние в его жестоко-антигуманном, внеморальном и внеправовом бытии. Потому такой «сверхчеловек» в движении в будущее — на деле ведет в историческое прошлое.
б) «Сверхчеловек»-творец. Тип человека-творца, самоотверженного созидателя, энтузиаста также известен, проявлен в разные периоды реальной истории человечества в разных культурах — наиболее масштабно в СССР в советский период. Это был массовый трудовой энтузиазм, энтузиазм познания и созидания, энтузиазм и самоотверженность в бою. Людям нравилось жить и творить, они создавали новый мир и создали его.
Такой человек чаще всего наследует революционный порыв. Но такой порыв становится конструктивным, созидательным только когда его самоотверженная «свобода» становится порывом служения человеку, светлому и великому в человеке (как Данко у А.М. Горького), своей стране, культуре. Этот порыв творческой свободы (в том числе в ее харизматическом или пассионарном вариантах) может внешне противостоять традиции, но на деле — развивает и раскрывает потенциал своей традиции, усиливает и проявляет традицию, делает более эффективным движение культуры в будущее. Он раскрывает потенциал человека-традиции (концепт традиции (и русской традиции) разработан и введен в философский и научный оборот А.П. Андреевым), постепенно начинает осознанно руководствоваться традицией, в том числе все новации «пропуская» через традицию3.
В России обсуждение сочетания традиции и новации в культуре XIX веке вылилось в нешуточную дискуссию «западников» и «славянофилов» (и «почвенников»). Но и те, и другие, в отличие от тогдашних и нынешних «либералов», любили свою Родину и на этом основывали свой поиск. По точному выражению Н.А. Бердяева, и те и другие любили свободу, но — и те и другие любили Россию, хотя славянофилы любили Россию как мать, а западники — как дитя (Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века//Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. Судьба России. — М.: ЗАО «СВАРО Г и К», 1997. — С. 35).
Это особенно хорошо видно на примере дальневосточных стран — особенно Японии и Китая. В России традиция также сильна, но пока преднамеренно запутана в сознании и культуре ненавистниками и врагами русской традиции и России. При этом традиция — это отнюдь не консервация и не возвращение в прошлое. Традиция сильна именно своей жизненностью и способностью к осовремениванию, как живая и живущая традиция, развивающаяся и идущая в будущее — как любил говорить большой русский (советский) патриот и прекрасный артист И.О. Горбачев, «традиция — это не сохранение пепла жизни, а поддержание в ней огня». При этом, сама традиция не терпит ретроградства, сохранения отжившего свой век, часто маскирующегося под традицию, но являющегося отмершей его частью, потому антитрадицией и
антиразвитием, которое ведет к гибели объекта, к умерщвлению жизни (ведет назад, в прошлое). Потребностью же традиции является ее жизненность (вследствие развития бытия), естественная эволюция и постоянное обновление объекта, в том числе смена элементов и пластов традиции без утраты ее как целостности как основы бытия социально-культурного объекта. Это происходит и в живом биологическом организме — так, организм человека за его среднюю по времени продолжительность жизни вырабатывает около 14 тонн биомассы для постоянного обновления тканей, оставаясь при этом (и в результате этого!) идентичным самому себе — организму и живому организму.
Естественно, что формирование различных типов человека, реализация и проявление указанных типов человека в разных культурах и разные периоды различна. Для продвижения в будущее нужно следование традиции и формирование «сверхчеловека» будущего на ее основе. Поскольку, как совершенно справедливо вывел на основе своих исследований и наблюдений Н.Н. Талеб, традиционное — более «антихрупко», устойчиво во времени, чем инновационное (Талеб Н.Н. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса. Глава 20. — С. 464-503).
Примечание 2. Собственно «инновационность» также может стать некоторой «традицией», в своем радикальном варианте превращаясь в постоянный и все ускоряющийся «инновационный бег» и превращая движение в будущее в перманентную инновационную деятельность. В таком случае она может также становиться противоположностью и отторжением бытия, дорогой в небытие, в бессмысленное и бесцельное движение, переходя в крайности революционизма («инновации ради инноваций»). Такая инновационная парадигма также не вполне отвечает, а во многом противоречит оптимальному и эффективному продвижению в будущее. Пример тому — бешеный ритм деловой буржуазной цивилизации, который к началу XXI века привел к тупикам смыслов и целей, сформировав социальный слой «инновационщиков», делающих себе жизнь и карьеру на новом (часто псевдоновом или условно новом), превратившись в социальную индустрию, сферу профессиональной деятельности, сферу экономики и способ получения доходов, сферу потребления.
Психопатическая реакция части населения западных стран на ускорение динамики в некоторых сегментах производительной и потребительской реальности обнаружена и описана еще Э. Тоффлером (Тоффлер Э. Шок будущего), а наиболее показательным практическим примером является секта потребителей продукции «Apple» и других радикально-инновационных компаний. Это происходит потому, что быстрое движение выносит на поверхность, инновации перестают уходить в глубину, не находят основности, не укореняясь в традициях; они оказываются бегом по поверхности. Да, что-то получается «взбивать» интенсивным инновационным движением, но утрачивается способность плавать в глубине и строить основательные конструкции будущего — как в плане строительства реальности, так и в плане строительства человека будущего. Человечество в таком безосновном движении в будущее, не обретая глубины (утрачивая глубину), становится суетным и бесперспективным. Оказывается, что табуны безосновных инновационщиков не способны решать фундаментальных проблем.
Кроме прочего, новое быстрее от суеты не возникает — сколько ни поставь компьютеров, ни создай лабораторий и т.д., ничего не будет нового пока «время не пришло», «общество не готово» к созданию нового идеального или материального объекта, не готовы базовые конструкции для его возникновения. Да, американцы, часть европейцев и азиатов научились пользоваться инновационной системой. Но более размеренный ритм традиционных цивилизаций докажет свои преимущества в строительстве будущего.
Примечание 3. Трансформация комплексной духовности человека для оптимизации движения в будущее — дело широкого спектра философских разработок и научных исследований. Многие направления исследований, результаты которых могут быть использованы, давно и активно развиваются, в том числе в исследовании возможностей коллективного разума, искусственного интеллекта, психологии, психофизиологии, культурологии и т.д. Среди них уже есть бесспорные результаты, есть неоднозначные и дискуссионные направления исследования (например, парапсихология и вся совокупность паранормальных явлений). Этот спектр исследований развивался и в военных и разведывательных ведомствах СССР и США. Результаты не известны широкой публике, но некоторые следы деятельности выходят в открытое информационное пространство (например, в Википедии есть статья «В/ч 10003» о деятельности такого исследовательского подразделения с начала 1990-х до 2003 года в Министерстве обороны
СССР -РФ).
Многие бесспорные результаты получены в плане дидактики для выработки и совершенствования различных умений и навыков, эргономическими исследованиями, исследованиями механики движений, различных аспектов психической и интеллектуаль-
ной деятельности, психотренингов, алгоритмов решения задач, методов управления, использования физиологических и медицинских препаратов, различные социальные технологии и т.д. и т.п. Использование и развитие различных разработок возможно при постановке исследовательских и ниокровских задач на их использование в познании, строительстве и управлении будущим конкретных объектов и процессов, при наличии комплексности.