Часть 3 Познание развития и развивающихся объектов Глава 7. Метафизические основания познания развития и развивающихся объектов
§49. Научное познание базируется на рациональности и потому метафизическое оправдание рациональности является базовым основанием формирования научного познания. Рациональность как историческая реализация и как возможность есть огромная система, которая состоит из множества традиций, каждая из которых по-разному организуется и является в конкретную культурную эпоху, в каждой культуре и по отношению к каждому типу объектов. Фактически, рациональность есть совокупность развивающихся идеальных миров и, одновременно, организующих потоков, в рамках которых формируются научные парадигмы, подходы, методы, теории, результаты. Справедливо отмечено, что «не может быть неких универсальных типов рациональности, априорно присущих человеку» (Филатов В.П. Научное познание и мир человека. М., 1989. С. 92).
Относится это и к научной рациональности, применительно к которой существуют различные «стили теоретизирования» (Э. Гуссерль), обусловливаемые и обусловливающие конкретно-научный и методологический фундамент порождения методов познания и оформления знания, требуется широкое понимание рациональности, недопустимость связанности ее историческими научными формами. Причина этого разнообразия рациональности скрыта как в разнообразии природы познаваемых объектов, так и в разнообразии природы субъекта познания.
Природа различных типов объектов предполагает и допускает формирование собственного стиля рациональности, несущего в себе элементы общего и особенного относительно абстрактно-общей конструкции рациональности. Так, относительно простые стационарные объекты востребовали для познания формирование классической рациональности, сложные стационарные объекты — неклассической рациональности, сложные развивающиеся объекты — постнеклассической (посттрадиционной) рациональности. Эта сложившаяся в методологии науки периодизация научной рациональности (классическая, неклассическая, постнеклассическая) без «привязки» к конкретному типу объектов теряет смысл, не вскрывая истинных оснований этой трансформации, не обретая необходимой глубины понимания и методологических результатов, и одновременно открывая возможность упрощенной интерпретации эволюции рациональности.
Посттрадиционная рациональность, ориентированная именно на сложные развивающиеся объекты, характеризуется переходом от закрытости — к открытости, от монологизм — к диалогизму, от полной рационализируемости — к неполной, от ценностной нейтральности и исключения ценностного измерения — к ответственности и включению ценностного измерения, от воспроизводства реальности — к проективно-конструкторской деятельности, от абстрагирования — к включению в контекст социального действия, от противопоставления — к сочетанию рациональности и свободы, творчества. Это блестящее сравнительное обобщение разработано В.С. Швыревым (см.: Швырев В.С. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность. М., 2003. С. 171-173).
Классическим основанием научной рациональности являются постоянство и повторяемость. Однако это принципиальное основание научной рациональности по своей природе различно в стационарных и развивающихся мирах и, собственно, в первую очередь именно характер постоянства, повторяемости является ключевым онтологическим отличием научного познания этих различных типов объектов. В познании развивающихся объектов (§43) постоянство и повторяемость должны быть переосмыслены относительно их классической интерпретации, дополнены иными основаниями, которые, с точки зрения классической рациональности, являют отсутствием постоянства и повторяемости (поскольку несут в себе непостоянство, неповторяемость, нерегулярность, изменчивость, уникальность, нетипичность, невоспроизводимость). Тем более, что повторяемость как рационально-методологический подход и прием, ориентированный в особенности на репродуктивность научного познания и знания, не тождественна ориентиру исключительно на повторяемость явлений и тем более на регулярность.
Рациональность как субъектное начало основывается на совокупности человеческих возможностей, определяемых свойствами человеческой психофизиологической организации и культурой, в том числе метафизической «матрицей» культуры, что делает научное познание развития погруженным в целостный комплекс познания реальности (§47) и существенно заглубленным в метафизические основания. Метафизическая «матрица» задает установки и цели познания, является основанием логико-методологических конструкций и основанием оправдания стиля рациональности. Кроме того, специфика развивающихся объектов требует необходимости постоянного качественного изменения развития субъекта познания, а не просто углубления познания на основе имеющихся у субъекта возможностей. Это относится — в том числе и в особенности — к ключевым аспектам комплекса научной рациональности, методологии и логики, также к конструкции рациональности.
Примечание 1. Постоянство, повторяемость как основание научной рациональности имеет объективную и субъективную составляющие. В разных типах объектов их наполнение различно. Так, в стационарных объектах тон задает объективная константность бытия, которая формирует метафизическую уверенность и востребует метафизическую «матрицу познания» в контексте вечного и всеобъемлющего постоянства (повторяемости) как содержания бытия и знания. Применительно к познанию развивающихся объектов такое всеобъемлющее постоянство неприемлемо. В развивающемся мире объект нетождествен себе, трансформируется сам, изменяются его элементная база, структура и параметры взаимодействий. Существенная уникальность, нетождественность, нетипизируемость, неповторяемость конкретных развивающихся объектов являются принципиальным основанием их существования. Соответственно, относительно содержания знания постоянство становится не всеобъемлющим, а аспектным, не вечным — а ограниченным во времени. Содержание знания о развивающемся объекте как «тождественное самому себе» имеет весьма ограниченную область, такое знание всегда ситуативно, привязано к состоянию и этапу развития объекта, к конкретной ситуации, всегда истинно лишь «здесь и теперь». Попытка обобщить этот единичный опыт, концептуализировать его является очень избирательной, часто оказывается бесполезной, поскольку изменяется ситуация, изменяется даже сам данный объект, а иные объекты тем более существенно уникальны. Истина относительно содержания знания о конкретном объекте в каждый следующий момент становится «не равной самой себе», переставая быть истиной в ее классическом смысле.
В этой связи относительно повторяемости содержательной стороны знания должны быть существенно иные стандарты, отличные от классического знания, от знания о стационарных объектах (которые применимы лишь к стабильным и метастабильным состояниям и ситуациям в конкретных объектах, которые, впрочем, также могут носить характер постоянства, производя константы фундаментального и прикладного типов).
Однако, во-первых, в многообразии типов объектов реальности стационарные объекты и состояния предстают как достаточно редкие, в сущности своей являющиеся некими предельными случаями, реализующимися в метастабильных состояниях некоторых конкретных развивающихся объектов; познание развивающихся объектов существенно шире по объему, что уже подводит к необходимости расширения границ рациональности. Во-вторых, исчезновение постоянства, характерного для стационарных объектов, применительно к развивающимся объектам не означает исчезновения постоянства как основания рациональности и самой рациональности. В-третьих, саму рациональность необходимо осмыслить шире, ища ее оснований также вне постоянства и повторяемости.
Онтологические основания постоянства и повторяемости в развивающихся объектах определяются постоянством (с определенными ограничениями по типам объектов) свойств и параметров процессов развития, набором внутренних детерминант развития в конкретном объекте (типе объектов) — динамической сущности (в том числе в виде метафизических «матриц» в одухотворенных объектах). Это постоянство отражается в первую очередь в общих законах развития, которых в настоящее время можно сформулировать достаточно много:
– процессы развития происходят только в открытых системах, то есть в системах, взаимодействующих с окружающим миром, находящихся во внешнем потоке и обменивающихся с внешним миром веществом, энергией, информацией;
– всякая организованная структура повышает уровень хаоса в окружающем мире, причем, чем выше уровень организации, тем выше рост энтропии в окружающем пространстве в результате ее деятельности;
– всякий развивающийся объект и процесс развития конечен во времени, возникает и исчезает;
– всякий процесс развития по своим основаниям, целям, содержанию, пути и результатам есть единство единичного и общего, типичного и индивидуального;
– всякий процесс развития причинно обусловлен (детерминирован) конкретными комплексами взаимодействий, носящими характер сочетания внутренних и внешних детерминант, причем, сущностью детерминации является взаимодействие и организация объекта (в значительной степени константности ее динамической сущности), а феноменальным проявлением — единство и борьба противоположностей, в том числе взаимодействие и/или борьба «нового» и «старого»;
– всякий процесс развития суть качественное изменение типа или комплекса взаимодействия, организующего данную систему (организационное взаимодействие), которое происходит посредством образования новых организованных структур;
– основанием механизма осуществления процессов развития является отбор развивающихся объектов (типов объектов) и состояний по критериям эффективности, оптимальности, гармоничности и др.;
– процесс развития характеризуется сильной неопределенностью и нелинейностью в моменты перехода в новое состояние;
– всякий процесс развития имеет необратимый и направленный (тунеллированный или управляемый) характер;
– траектория всякого процесса развития имеет цикличный волнообразный характер, то есть всякий процесс развития проходит стадии возникновения, прогресса, достигает вершины, затем следуют закат, старение и распад объекта, причем, применительно к конкретным развивающимся объектам могут быть вычислены количественные параметры циклов, некоторые из которых являются ограниченными во времени константами;
– процессы развития могут управляться и регулироваться
посредством внутренних трансформаций (например, метафизических «матриц») и внешнего воздействия, в том числе это относится к длительности пребывания на тех или иных стадиях развития.
Эти законы, имеющие эмпирические и теоретические доказательства, столь же всеобщи и постоянны, как законы сохранения, роста энтропии и т.д. Естественно, что количественные параметры некоторых констант привязаны к конкретным развивающимся объектам. Как, впрочем, физические константы привязаны к единственному уникальному объекту — Метагалактике в конкретный (современный) период ее эволюции.
Первый вариант этих законов развития был сформулирован Г. Гегелем в виде трех основных законов развития, которые в материалистической интерпретации были включены в материалистическую диалектику. В своей постановке эти законы остаются верными, ставя проблему отражения а) комплекса причинных оснований, б) характера процессуальности и в) определения направления развития. Гносеологические основания постоянства и повторяемости определяются природой человека, в том числе его мышления и сознания, а также метафизическими «матрицами» культуры. Уже древними было понято, что всякое ситуативное и процессуальное для своего познания требует присутствия надвременного и надпространственного в виде понятийно-категориального аппарата, способов мысленного оперирования понятиями, которые постоянны в каждом «здесь и теперь», есть некоторые константы разума, составные, но определяющие части любого гностического метода. Однако ключевым постоянным компонентом в познании развивающихся объектов становится не собственно содержание знания (которое в своем тождестве достаточно динамично), не содержание понятий, а процедуры оперирования понятиями, методология и набор методов познания, которые позволяют аутентично отражать развивающуюся реальность в режиме мониторинга, а также создавать в рамках законов новые конструкции. Именно методы человеческой деятельности, опирающиеся на метафизические основания, в исследовании реальности вообще и в познании развивающейся реальности в особенности имеют характер вневременного, вечного, постоянного, являются теми константами, которые организуют постоянство, создают постоянство и обеспечивают основания для рациональности. В том числе это: метафизические «матрицы», методология как технология познавания (в том числе методолого-технологическое «ноу-хау») и система знания о методах, наука о методах в полном смысле этого слова. Здесь также есть свои законы:
– процесс познания бесконечен, по мере развития человечества и изменения объектов познания инструменты, методы и формы познания совершенствуются, эволюционируют;
– рациональное, в том числе научное познание, в том числе применительно к развивающимся объектам, возможно и оно основывается на законе тождества бытия и мышления;
– методология и методы познания вообще и научного познания в частности основываются на сочетании природы объекта и субъекта познания, включая метафизические «матрицы» культуры как ядро субъекта познания;
– философско-методологическим основанием познания развивающихся объектов является диалектика;
– основанием постоянства в познании развивающихся объектов является методология и набор методов познания — как в фундаментальной, так и в прикладных сферах научного познания;
– научное познание есть взаимная дополнительность эмпирии и теории, фундаментальных и прикладных исследований и наук, «челночный» характер взаимодействия между ними;
– рациональное познание в той мере, в которой осуществляется на основе мысленного моделирования реальности, происходит на основе конкуренции моделей и отбора оптимальной (оптимальных) моделей из числа конкурирующих.
Отдельным и активно развивающимся направлением научного и методологического поиска является исследование непостоянства, изменчивости как элементов оснований рациональности (Глава 9).
Совокупность методов познания и форм представления знания как элемент постоянства в познании развивающейся реальности должна быть подвергнута экспертизе и каталогизации в виде энциклопедической совокупности с целью последующего комбинирования и ранжирования в исследовании каждого объекта специально. При этом абстрактно-общая методология как набор методов предстает лишь как энциклопедия методологического опыта, куда человек заглядывает в реальном процессе познания, в каждой конкретной познавательной ситуации осуществляя конкретный синтез методов. Ситуативность методологии в познании сложных развивающихся систем и достижение гармоничности построения процесса познания и знания смещает акцент из области дискуссии относительно истинности того или иного метода (истинность которого в том или ином отношении становится подразумеваемой и само собой разумеющейся) на более высокий уровень — в область оптимальности выбора метода (чаще всего как совокупности методов) в конкретной ситуации, чем определяется степень приближения к истине в познании. Это принципиальное отличие от подхода П. Фейерабенда, потому что оптимальность задает границы свободы, переходит от нее как абстракции к совокупности методов как конкретности. Понятно, что выбор метода становится весьма ответственным процессом. Речь должна идти о формировании методологической технологии познания развивающейся реальности, которая, будучи истинной, должна давать верные результаты в освоении объектного, ситуативного мира. Это обеспечит главное — постоянное расширение возможностей взаимодействия с миром. Естественно, желательно, хотя и не всегда достижимо, знаково-символическое оформление этого опыта таким образом, чтобы он был доступен другим членам человеческого сообщества (в настоящем и будущем). И не исключено, что в познании развития также может оказаться плодотворным (теперь уже в отношении методологии) метод вычленения инвариант, формализация метода, а остальное будет делаться в прикладных науках. Относится это и к методологии разработки (конструирования) образов (комплексных моделей) будущего конкретных объектов как синтетическому набору методов.
При подборе методов познания (и деятельности) существенную важность приобретает опыт взаимодействия с развивающимися объектами, а также с иными объектами данного типа с учетом ошибок и находок. Поскольку, несмотря на то, что сами условия и ситуации каждый раз могут быть новыми, сам человек (физиологически), многие объекты, с которыми он осуществляет взаимодействие или многие принципы взаимодействия его с изменяющимся миром также остаются подобными. В качестве примеров приведем следующий опыт: необходимость осторожного обращения с оружием, с химическими и ядерными веществами; входа и выхода человеческого организма из необычных для него условий окружающей среды — перепады давления, невесомость и др.; лечение больного или взаимодействие с любой биосистемой, принцип «не навреди».
Примечание 2. Пронизанность метафизическими основаниями имеет особенный, принципиальный характер в отношении интегральных теоретических методов, организующих познание. В классических математических науках таким методом является аксиоматизация, в точных естественных науках — гипотетико-дедуктивный метод. Эти научно-исследовательские поисковые средства, используемые на теоретическом уровне, зарекомендовали себя как эффективные и инструментальные методологические приемы. Естественно, они активно используются и при познании развивающихся объектов. Однако простое копирование на уровне готовых методических средств не раскрывает всего потенциала данного подхода. Обращение к метафизической природе — основаниям и происхождению — данного подхода способно указать пути его дальнейшего совершенствования и разработки инструментальных методов применительно к объектам различного типа, в том числе к развивающимся объектам.
Гипотеза в ее сформулированном виде — это некоторое предположение о компонентном составе или характере взаимосвязи и взаимодействия в данном объекте. В материалистической методологии научного познания справедливо полагается, что по своему происхождению гипотеза имеет рационально-иррациональную природу, сочетающую в себе рациональный дискурс, анализ эмпирических фактов, интуицию, образные представления и фантазию, аналогии и другие методы поиска нового знания, проявляясь на феноменальном уровне как априорный синтез, инсайт, озарение, «даймоний» Сократа и т.д. Однако при этом сама процедура интеграции знания и получение нового содержания знания в виде предположения осуществляется на основе духовно-мыслительных операций более высокого уровня.
Философским основанием (и обоснованием) гипотетико-дедуктивного метода стало открытие И. Кантом феномена «синтетического априори». Это одновременно резюмировало складывающийся опыт, оправдывало его и давало толчок к развитию. «Синтетическое априори» стало для научной методологии исторически первым сформулированным вариантом философского объяснения «матрицы» научного познания, сложившись на основе реализации европоцентрической же метафизической «матрицы» применительно к стационарным объектам (физическим, в том числе космическим системам), как и последующее развитие доминант оснований методологии научного познания на его основе. В настоящее время они уже воспринимаются инструментально и некритично, что часто приводит к некорректному использованию — за пределами сферы компетенции, за пределами области стационарных объектов.
В познании стационарного мира (мира пространства) метафизика рациональности (благодаря европейской культуре) заглублена, «вшита» в познание, в его основания, потому — в любую гипотезу, аксиому и т.д. «Вшита» в виде уверенности в системности, гармоничности, многообразной логичности основных принципов организации бытия, объективной реальности в ее пространственном строении. И основанной на этом уверенности в том, что посредством гипотетического предположения, интуитивного и алогического в сущности своей, но базирующегося на знании и глубоком понимании (чувствовании) гармонии и симметрии (пространственного) мироздания, человек способен уловить внутренние закономерности бытия и выразить их мыслью. И одновременно уверенность в том, что рациональная мысль (подчиненная системности, гармонии, логичности) способна организовать это новое знание, на его основе дать адекватный ответ и/или решение проблемы. Эта метафизическая подоснова познания стационарного (пространственного в сути своей) мира возникла не вдруг. Она является результатом трудного и драматического развития науки и философии как методологии науки во всем их многообразии на протяжении XVI-XVIII веков. Эта метафизика посредством обоснования в ходе многовековой практики заслужила и уверенность в собственной универсальности.
Потому в конце эпохи Просвещения эта уверенность выкристаллизовалась в гениальную в своей смелости формулу Канта о синтетическом априори, ставшей крупнейшим шагом на пути построения-завершения методологической конструкции в виде аксиоматического и гипотетико-дедуктивного методов. Гипотеза становится первичной — потому, что за ней фундаментально стоит указанная метафизическая уверенность.
В отношении развивающихся объектов (овремененного бытия) процесс обретения метафизической уверенности относительно бытия и относительно познания, относительно какого бы то ни было методологического приема, формы мысли, метода еще весьма далек от завершения. Например, гипотеза с очевидностью пока вторична, потому что за ней нет метафизической уверенности в том, что посредством интуитивного видения на основе имеющихся знаний может быть достигнуто то глубокое понимание, которое может вести нас, подобно лоцману, в сложных водах познания развивающейся реальности. Поэтому алгоритм познания предполагает вторичность самого гипотетико-дедуктивного метода, даже проблематичность его самого — не исключено, что речь должна идти о другом методе. Потому что гипотеза и другие методологические приемы производны пока не по умолчанию — так было и в науках о пространстве в первые столетия (XVI-XVIII века) активного развития этих наук. Гипотеза производна и производима на глазах, требует обоснования не лишь содержания гипотетической мысли, но и самого метода ее получения, самого мысленного похода, самой методологии, самой метафизики мысли. Всякая гипотеза должна быть пока каждый раз производима на глазах из метафизики, в любом конкретном случае она оказывается не просто производной, но именно производимой, выводимой, генерируемой из метафизики, допуская при этом равноправие и конкуренцию многих метафизических оснований и потому разных методологических подходов, основанных на различных матрицах культуры, разных моделях.
Итак, как абстрактный феномен кантовское «синтетическое априори» является удобным обозначением (общим наименованием) для группы феноменом данного типа. Однако оно должно быть конкретизировано для уяснения процедуры возникновения в ходе его осуществления нового научного знания через обращение к метафизической «матрице», ее функциям и конструкции. Поскольку «синтетическое априори» как форма и как процедура возникновения нового интегрального знания есть результат взаимодействия («встречи», «столкновения») метафизической «матрицы» конкретного субъекта познания с неорганизованным (неинтегрированным, несинтезированным) знанием.
Функционально «матрица познания» как совокупность наиболее глубоких компонентов оснований познания и связей конкретного познающего субъекта организует в единый инструментальный комплекс всю совокупность процедур и методов научного познания реальности в каждом конкретном ее случае, формируя систему познания и структуру мышления каждого конкретного познающего субъекта посредством конкретной «матрицы познания» применительно к каждому конкретному типу объектов познания. «Матрица познания» есть инструментальный механизм организации знания посредством метафизических оснований и включает в себя как знание (или образы иного знания), так и организующие его инструменты (или их образы). В процедуре отражения реальности в человеческом сознании в зависимости от объекта и предмета исследования, от «матрицы познания» субъекта познания формируются и возможны различные их комбинации, которые включают в себя различные предельные смыслы, имеют разный характер и структуру рациональности, разный характер и структура иррациональности (включая интуицию).
Содержательная конструкция матрицы познания содержит в себе набор предельных оснований («блоков») и возможных вариантов их взаимодействия и организации (процедур синтеза, его методов, форм итоговых результатов) («граней»), есть набор (мыслительных) процедур конструирующего и оценочно-налогового свойства, заглубленных в «матрицу познания» и имеющих нечеткую природу. Собственно процедуры синтеза осуществляются как перебор возможных вариантов трансформации гносеологического «блока» метафизической «матрицы» («матрицы познания») для организации содержания нового знания.
«Матрицы познания» есть некоторые операциональные инструментально-организационные шаблоны, действующие на основе различных предельных оснований и «работающие» с этими предельными основаниями на метафизическом уровне. Они имеют некоторые аналоги во «внешнем» (не метафизическом) мышлении, а также нечеткие правила интуитивного свойства. В исследовании стационарных миров (особенно в гипотетико-дедуктивном методе как ключевом) используются как минимум следующие типы «матриц познания»: гармоническая матрица; синтетическая матрица; творческая матрица; аналоговая матрица; комбинаторная матрица, которые используются как инструменты проектирования и конструирования пространств (пространственных взаимоположений, взаимосвязей и взаимодействий). В исследовании развивающихся объектов используются указанные матрицы (с определенными ограничениями), а также матрица процессуальности; синергетическая матрица; матрица сравнения, отбора и взаимодействия матриц; матрица смены матриц и алгоритмов; игровая матрица; матрица проектирования и конструирования (изменения, строительства) времени (последовательности событий, направлений процессов, темпо-ритмов бытия, взаимосвязей прошлого, настоящего и будущего) с сильнейшим экзистенциально-смысловым наполнением временного вектора, которые используются для проектирования и конструирования времени, в том числе будущего.
Гармоническая матрица — порождает гармонизирующее (гармоническое) априори. Предельные основания — однородность и изотопность пространства и времени, симметрия и гармония бытия, тождество бытия и мышления как способность мысли (рацио) воспроизвести эту гармонию, рационализируемость гармонии. В математике, физике и технике эффективность реализации этой матрицы многократно доказана (начиная с формул Дж. Максвелла и А. Эйнштейна). На ее основе можно исследовать как состав равновесных объектов, так и процедуры равновесных взаимосвязей и взаимодействий. В познании развивающихся объектов она может быть использована относительно (и в пределах) познания метастабильных состояний, в том числе познания будущего (гармонический план-образ, гармоническая модель). Не может быть использована за пределами метастабильных состояний, в анизотропных и неоднородных пространственно-временных координатах. Не может быть использована для исследования неравновесных процессов. Смысловые (социально-экзистенциальные метафизические) компоненты гармонических матриц — гармония индивида с миром, гармония группы с внешним миром, гармония больших коллективов с внешним миром. Скорее всего, именно традиционная эффективность данной матрицы делает успешными дальневосточные цивилизации, в том числе в сфере современных технологий.
Аналоговая матрица — широко используемый тип матриц. Предельные основания — подобие в пределах типа и даже за пределами типа объектов (структурное, функциональное, процессуальное). Работа на метафизическом уровне как перебор аналогий из существующего культурного набора реагирования. В исследовании развивающейся реальности имеет сильные ограничения при нетипичных (индивидуальных) проявлениях объектов.
Синтетическая матрица — синтез нескольких «блоков» и «граней» по линиям взаимодействий с использование законов взаимодействия, гармонии, аналогии. Предельные основания — наличие связей и взаимодействий в мире, возможность соединить многое, если не все. Пример: применение той или иной «матрицы познания» относительно естественнонаучных объектов познания ориентированы на стационарное изотропное однородное пространство и изотропное однородное время, на объект с одним типом взаимодействия (синтетическое априори Канта и гипотетико-дедуктивный метод). Задача усложняется в случае нескольких типов взаимодействий в рамках одного объекта, порождающих несколько типов процессов и ситуаций. Требуется многомерная полиметрическая модель, основанием которой служит синтетическая матрица.
Творческая матрица — формирование новых типов и образов на основе различных метафизических принципов и оснований (матрица-трансформер, творческий конструктивизм). Предельные основания — вечное творчество бытия, тождество бытия и мышления, вечное творчество мышления. Эта матрица наиболее продуктивная — и эффективная, и угрозообразующая — ввиду более сильной субъектной привязки и ценностной ориентированности. Одна из распространенных разновидностей творческой матрицы — комбинаторная (комбинационная) матрица, основанная на комбинационном мышлении — используется в шахматах (особенно славился Алехин), активно используется в геополитическом анализе при неправомерном распространении аналогии с шахматами на отношения между человеческими сообществами. И не только ввиду органического цинизма этого метода применительно к человеку, но и ввиду ограниченности комбинационных шаблонов, которые с трудом порождаются в рамках комбинаторики и бессильны (либо сильно отстают) против творческих комбинаций (например, шаблоны противодействия диверсиям и терроризму, высокоинтеллектуальной
экономической преступности, методы которых постоянно творчески совершенствуются, разрабатываясь специальными интеллектуальными группами).
Матрица процессуальности — характер связи последовательных состояний, природа времени, параметры времени и процессуальности. Предельные основания (в линейном времени) — постоянное развитие и совершенствование бытия, обусловленность времени бытием конкретных объектов. Возможность появления в рамках метафизики матрицы проектирования и конструирования (трансформации, изменения, строительства) времени (последовательности событий, направлений процессов, темпоритмов бытия, взаимосвязей прошлого, настоящего и будущего). Сильнейшее экзистенциально-смысловое наполнение временного вектора.
Синергетическая матрица — происхождение организованного нового «порядка из хаоса». Предельные основания — уверенность в возможности практически постоянного совершенствования, беспредельном возникновении нового. Опасность, как и в случае творческой и комбинаторной матрицей, отсутствие «тормозов» у конструкторов и — одновременно — пределы развития и возможная гибель реконструируемого объекта на основе реконструкций, не совместимых с его существованием.
Матрица сравнения, отбора и взаимодействия матриц и алгоритмов. Предельные основания — бесконечная множественность бытия, наличие вариантов в выборе всяких новых состояний, неизбежность обновления и смены матриц и алгоритмов, желательность алгоритмов смены матриц и алгоритмов познания и способов деятельности с объектами, в первую очередь с развивающимися.
Эффективность результатов применения «матриц познания» зависит как от содержания метафизической «матрицы» культуры, так и от мыслительных, творческих, эстетических, этических качеств конкретных личностей, применяющих матрицы для синтезирования на их основе нового научное знание. Применение и эффективность различных «матриц познания» разнится в фундаментальных и прикладных науках, в том числе в фундаментальных и прикладных науках о развивающихся объектах. Чаще всего процедуры применения «матриц» — это быстрый сознательно-бессознательный перебор различных типовых матриц либо создание новой «матрицы». В свою очередь алгоритм познания развивающегося объекта в своей внутренней логике может потребовать разных подходов и даже разных матриц, их комбинирования и сочетания.
Всякая «матрица познания» «включается» «кнопкой» перевода в особое интеллектуальное состояние, у которого множество имен. После включения «матрица» саморазворачивается и саморазвивается по внутренней логике до итога (результата или группы результатов), который проверяется на эффективность.
Обучение интеллектуальных творческих работников (научного работника–исследователя, аналитика, футуролога) есть в своей алгоритмической сущности обучение типовым «матрицам» (шаблонам), методам конструирования «матриц» и «строительства матриц». Это же — суть поиска решений относительно развивающихся объектов.
Таким образом, «синтетическое априори» (перефразируя мысль Маркса) — не абстракт, присущий мышлению отдельного индивида. В своей действительности — это продукт коллективного культурного творчества, результат совокупности культурно-исторических отношений и антропологических (родовых) особенностей творческого мышления человека, проявившихся в и посредством конкретной личности.
Примечание 3. Логические отношения также сочетают в себе природу объекта и субъекта познания. Соответственно, объективные (прото-логические) отношения в стационарных объектах отличаются от объективных прото-логических отношений в развивающихся объектах, а логические формы, вырабатываемые различными познающими субъектами для отражения этих прото-логических отношений, также могут быть различными (альтернативными и находящимися в стадии конкурентного выбора на степень оптимальности либо взаимно дополнительными, хотя при этом возможно и взаимоисключающими).
Исследование форм и состояний стационарных идеальных объектов определило формирование и развитие формальной логики как основания научного познания и знания, его методологии. Высшие разделы математической логики предназначены для осмысления сложных стационарных объектов, в том числе при переходе к конкретным объектам, на уровень перехода от фундаментальных к прикладным исследованиям. Были и попытки формально-логически «схватить» развитие, причем, некоторые весьма успешные — в виде вероятностных логик, пара непротиворечивых логик, логик возможных миров и других (подробнее см.: Селиванов А.И. Гносеологические и логико-методологические особенности исследования развивающихся систем. Дисс. … к.филос.н. Уфа, 1989).
Аристотелевский, формально-логический компонент метафизической «матрицы» европейской культуры создает большие сложности на пути выхода за пределы формальной логики для формирования диалектической логики, логики связи состояний, процессуальности и развития. Как справедливо подметил, например, В.С. Библер, такая «монология» не может объяснить перехода от одной логики к другой, (логически) объяснить отношения, взятые в «“момент” радикального превращения» (логики), не может стать логикой «коренного преобразования» (Библер В. С. О т наукоучения — к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. М., 1990. С. 28-29, 33 и др.).
В рационально-логическом плане диалектика нуждается в сочетании логики и диалога для осмысления взаимодействия между различными индивидуальными мирами, может быть даже через переосмысление первых форм диалектики в виде диалога. Попытки найти это решение см. в указанной работе В.С. Библера, который попытался преодолеть монологизм диалектики, предложив вариант перехода между логическими системами в виде диалогики, реализующейся посредством внутреннего диалога, при этом не развернув, но лишь продекларировав этот подход.
Диалектика мыслилась в лучшем случае как смена логик и потому ей порой отказывалось в самостоятельной значимости, возможности реализации в качестве диалектической логики (особенно на фоне идеологических дискуссий, например, К. Поппер). Однако разработки Гегеля, Маркса, советских философов, особенно Э.В. Ильенкова создали серьезный фундамент для становления и развития диалектической логики. Диалектическая логика — это логика взаимосвязи последовательных состояний и параметров состояний, логика процессов, причем, в особенности — процессов развития, призванная отражать логические закономерности качествообразования, возникновения нового.
Однако многообразие процессов смены состояний, типы переходов, классы и типы генетических и других связей процессов задает несколько классов диалектической логики.
Логика I класса описывает процесс перехода в следующее во времени состояние, которое является продолжением функционирования объекта в текущем состоянии без изменения качества. Это линейная логика, подобная формальной, но не формальная, поскольку есть процесс — временнóе отношение, а не только связь в пределах данного состояния.
Логика II класса описывает переход генетического типа из одного состояния в другое в жестко организованных (организмических) объектах (логика индивидуального развития, логика роста как организация мыслью закономерности изменения закономерностей функционирования объекта), происходящего в открытой системе, в которой связь с внешним миром осуществляется посредством обмена веществом, энергией, информацией по признаку достаточности и стабильности объемов ресурсов для осуществления функционирования и развития без таких внешних воздействий, которые влияют на объект и/или процесс.
Логика III класса описывает переход жестко генетического типа в организмических объектах (см. логика II класса) в условиях внешних воздействий на объект или процесс, способных угнетать (в пределе уничтожать) объект и/или процесс либо усиливать его либо трансформировать его. Тунеллирование внешними условиями.
Логика IV класса описывает трансформацию либо смену «матриц» в объекте, в том числе по типу перехода количественных изменений в качественные, ситуации и логику выбора и «отбора». При этом особое значение приобретает логика «и-и», диалектика, допускающая противоречие, творчество, выбор, дополнительность. Многовекторная логика (синергетические эффекты). Негативная логика — логика несостоявшихся выборов. Логика парадоксов, искусство мыслить нелогично, ситуативная логика. Некоторые разновидности этих логик можно пока обозначить как «логика процесса», «логика социального действия», «логика реализации собственного интереса» («логика хитрости»), «логика гармонизации интересов» и «политическая логика», «логика смысла», «логика поведения объекта в ситуации выбора» и «логика прогнозирования» и так далее, вообще «разламывание» логики на логики сфер природы, общества и человека, процессов, ситуаций, связей и взаимодействий, о чем мы говорили выше. Не исключено, что это потребует освоения логического опыта иных культур. Например, в индийской логике возможны не два разумных суждения, а пять: S есть P; S не есть P; S есть и P, и не P; S не есть ни P, ни не P; S неописуем.
Логика V класса описывает историческую смену типов объектов в пределах более масштабного (широкого) объекта, «мягкие логики», а также пересечение и взаимодействие нескольких логик, «пресечения» различных логик различных миров. А также логика управления на основе целеполагания и проектирования, творчества и выбора. Естественно, что в каждом классе — свои подклассы и более мелкие разновидности.
Дополнение: При этом в индийской мыслительной системе — иная логика, в дальневосточных культурах — иероглифы и иной стиль мышления. Это сказывается на всем — включая осмысление процессуальности и познание будущего. Существует специфика и в русской математической логике и основанной на ней силе российской математической школы; были даже попытки выделить специфику русскую логику (логика Порецкого).