Давая столь многообещающее название этому разделу, мы, тем не менее, претендуем лишь на обозначение основных принципов, лежащих в основе осуществления любого теоретического исследования, с использованием методологического арсенала средств информационной аналитики. Последний выступает универсальным инструментом получения и удостоверения новых инструментальных знаний, которые являются необходимым и достаточным условием для направленной реконструкции объекта – развития его параметрической и функциональной структур. Но, очевидно, что для достижения этого результата необходимо стратегическое видение логики самого процесса познания, которое предопределяет некую последовательность шагов, обеспечивающих формирование комплекса объективной информации и нового знания.
Само понятие «стратагема» означает наличие определенного плана решения какой-либо проблемы, в котором присутствует инновация как главное средство борьбы с противником[1]. В качестве последнего, в контексте наших рассуждений, выступает объект, подлежащий познанию, а сама способность человека вырабатывать стратегии получения объективных сведений вселяет надежду на проявление рельефного результата этого процесса – достоверных инструментальных знаний.
Но, каждый человек, создавший такой сценарий действий, должен понимать, что это всего лишь алгоритм, организующий определенную последовательность шагов на пути движения цели, повышая вероятность получения желаемого результата путем перевода возможности его достижения в разряд реальных.
В связи с вышеизложенным, можно констатировать, что алгоритм, заложенный в стратагеме, не только предполагает некую взаимообусловленность и идеологию направленных действий, но и программирует этот процесс, а при необходимости модифицирует его, исходя из реальных обстоятельств. Значит, «…стратагемы подобны невидимым ножам, которые спрятаны в человеческом мозгу и сверкают, только когда их вздумаешь применить»[2].
Посредством этих стратегий оформляется новое знание, благодаря которому и происходит переход от преобразований наличного к снятию неопределенности в преобразовании будущего. Так формируется потенция субъекта к упреждающему управлению проблемами.
Итак, известно, что любой познавательный процесс должен иметь собственные базовые установки – определенные основания, благодаря которым и появляется возможность осуществления указанного выше перехода. В качестве таковых рассматриваются: объект; проблема, тесно связанная с предметом исследования, цель, задачи; подходы и методы познания.
Объект, как правило, всегда представляется в виде некоей среды, в рамках которой позиционирует себя предмет исследования – носитель каких-либо проблем и противоречий, подлежащих разрешению. Выделение и обоснование объекта являются крайне важным для определения диспозиций предмета, ибо, как было показано ранее, именно внешняя среда во многом предопределяет характер и тенденции проявления ее компонентов в силу известного системного эффекта. Поэтому результаты анализа объекта и обусловливают различные порядки объективных представлений о динамике избранной предметной сферы исследования.
Исходя из этого, можно сформулировать первую стратагему любого теоретического исследования: объект и предмет различаются не только масштабными характеристиками, но и порядками сложности своих структур, что свидетельствует о выраженной нетождественности потенциалов их саморазвития и, соответственно, о различии форм и порядков их взаимной фундации.
Что касается проблемы исследования, то она должна быть не только отрефлексирована субъектом, но и объективно актуализирована. В противном случае теряется всякий смысл ее разработки, ибо сведения, полученные в этом процессе, не будут иметь статус социальной и, тем более, инструментальной информации[3]. Кроме того, исследователь со всей ответственностью должен ответить на вопрос: способен ли он, используя доступные теоретические и эмпирические средства, решить данную проблему.
Эти позиции кульминируются во второй стратагеме – актуализация проблемы осуществляется не на основе личных преференций, а с учетом ее социальной значимости; возможности же ее решения определяются социокультурным и интеллектуальным потенциалом самого субъекта.
Если же исследователь сочтет возможным проигнорировать этот постулат, то он с неизбежностью будет идентифицировать себя с речистой околонаучной общественностью, заполняющей беспринципной эклектикой сферу научного логоса. В этих условиях теряется великий пафос посыла Ф. Бекона, и знание не становится силой, равно как и сократовского «scio me nescire», ибо эти люди считают себя носителями «особого» знания, не подверженного какой-либо коррекции. Здесь гибнет и декартовское «сogito», похороненное эгоизмом субъектов, выбравших в качестве цели своего позиционирования процесс, а не результат.
Думается, что именно для таких людей, симулирующих различные формы дискурса, Козьма Прутков и предложил свою «стратагему»: «…заткни свой фонтан» и попробуй «…зреть в корень».
Теперь о цели и задачах научного исследования.
Цель, как правило, всегда связана с решением некоторой актуальной проблемы. Сам процесс целедостижения имеет определенную структуру в виде этапов, каждый из которых предполагает решение определенных задач. Очевидно, что этот процесс должен обладать выраженными системными признаками, при этом взаимное позиционирование же задач в нем определяет технологию целедостижения. Так формируется целевая функция или идеология любой исследовательской программы, в которой воплощено не только комплексное видение желаемого состояния предмета, но и технология его (состояния) достижения.
В качестве цели в большинстве случаев исследовательской практики рассматривается презумпция получения инструментальных знаний о возможностях гармонизации структуры предмета и оптимизации его связей с внешней средой – объектом. Последствия движения в указанном направлении будут связаны также с гармонизацией сознания субъекта, с оптимизацией его миропредставлений, с развитием порядков его «сogito».
Приведенные выше положения позволяют сформулировать третью стратагему: цель исследования представляется в форме системной диспозиции задач, каждая из которых имплицирует возможность получения нового знания о новых состояниях предмета и его новых связях в структуре объекта.
В качестве одного из примеров импликации цели исследования в форме процесса последовательного решения ряда задач можно представить следующий цикл (см. рис. 4.3).
Как видно, процесс целедостижения состоит из трех фаз, для каждой из которых характерен определенный спектр задач. Завершение каждого цикла знаменует не только достижение желаемого результата конкретного исследования, но и начало следующего цикла с новыми импликациями проблемы, а следовательно, и цели.
Продолжая рассмотрение оснований теоретического исследования, отметим еще раз то обстоятельство, что его предмет – это какое-либо явление или процесс в структуре объекта. Познать его, не обращаясь к этой структуре, невозможно. Поэтому, исследуя данное явление, мы обращаемся.
к компонентам объекта, рассматривая их в качестве фундирующих факторов. Но указанных факторов существует огромное множество, ибо объект неисчерпаем в своей сложности. С этим и связана процедура наложения ограничений на процесс познания, необходимая для выбора адекватных поставленной цели методов исследования предмета. Так формируются границы меры любого научного изыскания. Этот аспект и определяет содержание четвертой стратагемы – любое исследование должно быть четко очерчено рамками взаимодополняющих подходов и методов познания, исключающих эклектику как средство создания научных суррогатов.
Различные подходы и методы аналитического исследования мы уже подробно рассматривали в разделе 2.2 этой книги. Здесь же ограничимся лишь декларацией положений, раскрывающих главные функции теоретического арсенала того или иного исследовательского проекта.
Итак, избранный методологический инструментарий научного исследования должен, во-первых, быть адекватен природе объекта познания и избранной цели; во-вторых, корректно представлять динамику структуры (элементной, параметрической, функциональной) предмета на различных уровнях ее абстрагирования; в-третьих, давать возможность разработки прогнозных импликаций предмета в структуре объекта. Думается, что эти положения вполне можно рассматривать в статусе пятой стратагемы.
Таким образом, мы рассмотрели базовые установки аналитического исследования, которые в комплексе можно представить в виде простой схемы (см. рис. 4.4). Но очевидно и то, что эта простота лишь кажущаяся, ибо на рисунке невозможно показать всю вариативность связей между выделенными компонентами. Тем не менее, на наш взгляд, эта схема выполняет свою главную функцию – показывает направление процесса познания и дает представления о его специфике.
Далеко не случайно процесс, построенный на основе рассмотренных выше стратагем, мы представили в виде направленного потока – условной стрелы. В таком движении от неполных и несовершенных знаний к более полным и совершенным отчетливо усматривается аналогия с одной из известных апорий Зенона – о стреле, которая «покоится» на протяжении всего полета. Дело в том, что представленные установки теоретического анализа должны быть неизменными в течение всего процесса познания. Они могут быть несколько конкретизированы на том или ином этапе, но не более того. В этом и состоит существо шестой стратагемы, которая постулирует инвариантность оснований исследования в течение всего этого процесса.
Но если эти позиции на каком-то этапе процесса познания, вдруг начинают существенно изменяться, то наша «стрела познания» неминуемо упадет в болото, где Царевны Лягушки нет. В этом случае нам придется вернуться к началу пути и вновь выстраивать композицию указанных оснований, что чревато потерей темпа и риском дезактуализации проблемы, ибо объект развивается, «убегая» от нас.
Только теперь, на основе вышеизложенного появляется возможность представления укрупненного алгоритма самого процесса теоретического исследования (см. рис. 4.5).
Как видно, на первых двух уровнях предполагается определение и обоснование базовых установок – оснований процесса познания, о чем уже шла речь выше.
Следующий шаг предполагает формирование адекватного решаемой проблеме понятийного аппарата исследования. Здесь происходит переход от использования терминологии, описывающей содержание отраженных исследователем (на уровне «живой» рефлексии) факторов состояния объекта (предмета), на язык определенной теоретической системы. Посредством этого перехода происходит абстрагирование показателей данных факторов и представление их в соответствующем категориальном формате. Речь идет о формировании эпистемологической системы, дающей ключ к адекватной трактовке смыслов, составляющих существо понимания субъектом закономерностей и тенденций развития избранной предметной (проблемной) сферы.
Основные подходы и принципы создания этой системы мы подробно представили в разделе 4.1 этой книги. Здесь же еще раз обозначим только основные элементы данной целостности и актуализируем их инструментальные функции.
Итак, эпистемологическая система – это совокупность смысловых модусов – эпистем, каждая из которых в концентрированном виде несет в себе содержание представлений о предмете познания и его связях с объектом.
Другими словами, эпистемы – это комплексные представления, входящие в состав теоретико-методологических систем, которые составляют инструментальную базу исследования избранного проблемного поля. Это ранее сформированные и аргументированные суждения, которые фиксируют устойчивые связи во внутренней структуре изучаемого предмета и характерные формы его взаимодействий с элементами внешней среды.
Именно благодаря эпистемам и происходит упомянутый выше переход к таким транскрипциям смыслов, которые наиболее полно и точно описывают тот или иной предмет познания как явление. Значит, взятые на вооружение эпистемы оказываются «ответственными» и за формирование четкой интенции всего исследовательского цикла, благодаря которой «стрела познания» и попадает в цель.
Интенция в данном контексте – это направленность сознания на какой-либо предмет, это характеристика процесса идеализации предмета на основе определенной методологической системы его смысловых представлений, необходимых для его (предмета) объективного постижения. Таким образом, актуализированные исследователем эпистемы, формируя интенцию, задают логический (последовательная совокупность актов сознания) и методологический (основания абстрагирования предмета) формат всего исследования, последовательно организуя сознание субъекта и способствуя конструированию нового знания.
Вышеизложенное позволяет сформулировать седьмую стратагему теоретического исследования: поиск и уточнение смыслов не только оберегает субъекта от ошибок и заблуждений, но и организует его сознание, создавая предметный ориентир, корректируя цель познания и формируя технологию целедостижения.
Напомним также, что любая эпистема имеет триединую структуру, состоящую из категорий, вопросов и инвариантов[5], которые строятся и представляются в соответствие с избранной интенцией познания предметной (проблемной) сферой.
Здесь мы не будем возвращаться к анализу всей этой структуры, а остановимся лишь на одном из ее компонентов – вопросах. Очевидно, что они всегда имеют категориально-предметную направленность, ибо несут предзнание. Нельзя построить вопрос на пустом месте, т.к. отсутствует предмет интереса. Невозможно также сформулировать вопрос при отсутствии каких-либо представлений о предмете. Значит, посредством вопросов не только уточняется знание, оно обретает интенциональное оформление, ибо субъект познания и объект получают общую точку соприкосновения – предмет.
По этим причинам любой вопрос заслуживает не только внимания, но и уважения, т.к. свидетельствует об устремленности человека к некой цели познания. С другой стороны, отсутствие вопросов одновременно означает и отсутствие субъектной цели, связанной со стремлением человека познать что-либо. В этой ситуации бессмысленны попытки оценить его интеллектуально-знаниевый потенциал, здесь нужно уже ставить диагноз, тяжесть которого будет определять место данного субъекта на периферии социальной жизни.
Эти положения и оформляют восьмую стратагему. В процессе познания неизбежно возникает множество предметных вопросов. Их диспозиция должна отражать логику этого процесса. Поэтому составление вопросов столь же ответственная задача, как и получение ответов на них, ибо в предметном вопросе, как правило, всегда пролонгирован вариант ответа на него в виде гипотезы.
Следующим шагом в осуществлении рассматриваемого процесса является «потоковое представление» предмета в виде поисковой модели. На этом уровне определяется характер связи предмета с внешней по отношению к нему средой (объектом) и фиксируются основные закономерности его позиционирования во внешнем пространстве с учетом ряда фундирующих факторов. Содержание этого этапа мы раскрыли в предыдущем разделе этой книги, а более подробное изложение этой методологии присутствуют в других работах одного из авторов этих строк[6].
Резюмируя теоретические положения, содержащиеся в указанных источниках, появляется возможность представления девятой стратагемы. Предмет исследования концептуализируется в статусе саморазвивающейся системы, находящейся в состоянии постоянной реконструкции своей структуры. Вектор этих изменений ориентирован в направлении оптимизации внутренних связей этой структуры и гармонизации отношений всей системы с внешней средой, что и обеспечивает ее устойчивость на данной траектории.
На последующих этапах исследования, после получения наиболее общих представлений о формах и закономерностях позиционирования предмета во внешней среде, начинается детализация знаний средствами анализа информации, излучаемой предметом. Здесь востребован весь арсенал теоретических и прикладных методов аналитики, предполагающих разработку различных моделей проявления элементов предметной сферы[7]. Результатом осуществления этого этапа исследования выступает уже некая совокупность знаний, подлежащих верификации посредством представления необходимого и достаточного комплекса научных аргументов. Только после этого полученные новые знания приобретают статус инструментальных и в последствие могут подвергаться процедурам обоснования взаимосвязи и взаимной выводимости полученных закономерностей (валидации), что является главным условием их системного представления в форме концепции или теории.
В следующем разделе мы представим вариант адаптации рассмотренных выше теоретических положений к решению задач эмпирического познания.
[1] См.: Зенгер. Х. Стратагемы. Том 1./ Х. Зенгер.- М.: Изд-во «Эксмо», 2004.- С. 8.
[2] Зенгер Х. Указ. соч. – С.46.
[3] Подробнее о статусных признаках информации см. раздел 3.2 этой книги
[4] В данном контексте валидация – это процедура обоснования взаимосвязи и взаимной выводимости полученных знаний, что является главным условием их системного представления.
[5] Подробнее см. раздел 4.1 этой книги.
[6] См.: Курлов А.Б. Основы теории социального моделирования./А.Б. Курлов.– Уфа: Изд-во БГУ, 1997.–256 с.; Курлов А.Б. Методология социального моделирования./ А.Б.Курлов.- Уфа: «Автор-Проект», 2000.- 288 с.
[7] См. § 4.2 этой книги.