Общепризнано, что западное общество, которое с XIX до середины ХХ века, особенно в таких странах, как Англия, было близко к модели модернистского общества, с середины ХХ века перешло в новую стадию развития. Ее называют по-разному: постмодернистской, постиндустриальной, информационной и т. д. и т. п. Среди ее особенностей называют утерю веры в «большие нарративы» (Истина, Добро, Справедливость), доминирование сферы услуг в экономике, возникновение «общества потребления». Общезначимого определения сущности новой стадии развития западного общества нет, хотя все согласны с тем, что это уже не тот капитализм, который был в XIX веке, и это не случайно: сам процесс трансформации западного общества еще не закончился, и основные черты постмодернистского западного общества пока что видны еще смутно и окончательно не оформились. Тем не менее, вполне уже можно строить предположения об общей направленности этого процесса и о сущности этого нового общества.
Происходит своеобразный синтез традиционного общества, построенного на раздатке ресурсов, с модернистским обществом, построенном на частной собственности в виде материальных, политических и духовных ценностей и их эквивалентном обмене. Причем это не возвращение к прежнему этапу (хотя многие современные философы культуры, например Умберто Эко, говорят о явных параллелях между постмодернистским и средневековым обществами31), а о возникновении нового общества, где раздаток и обмен сосуществуют и взаимопроникают, так что раздаток превращается в компенсаторный институт, укрепляющий обмен32.
Собственно, раздаток никогда не исчезал, даже в самых либеральных обществах. я уже показал, что и в обществе классического модерна государство осуществляло раздаток — например, наделяло людей, имеющих высокий уровень материального благосостояния (членов класса богатых), избирательными правами и тем самым формировало «народ» как корпус голосующих граждан, который после этого вступал в отношения политического обмена с политиками (государством). Государство опасалось наделять этими правами большинство, которое потерпело неудачу на рынке и лишилось своих доходов, превратилось в бедняков, поскольку они могли уничтожить саму рыночную, обменную основу этого общества.
Но раздаток в классическом модернистском обществе никогда не вторгался в область обмена. Раздаток лишь создавал условия для обмена, но при этом господствовало убеждение, что в сам процесс обмена государство вмешиваться не должно. Так, государство отказывалось экономически помогать тем, кто потерпел неудачу на рынке (беднякам, безработным), так как считалось, что это будет мешать «нормаль
ному» развитию рынка и стеснять экономическую свободу и инициативу тех, кто оказался удачливым рыночным агентом.
В ХХ веке, особенно во второй его половине, ситуация изменяется. Практически уже не остается стран, где существует более или менее «чистая» рыночная экономика. Западные государства становятся социальными государствами, которые осуществляют обширный и разнообразный раздаток малоимущим слоям населения или разного рода меньшинствам — социальным группам, которые признаны ранее подвергавшимися дискриминации (расовые, этнические, сексуальные меньшинства, женщины). В книге О. Э. Бессоновой «Жилищный раздаток и модернизация России» подробно раскрываются формы жилищного раздатка беднейшим слоям населения в современных Великобритании, Франции и США. Такой раздаток предполагает, что определенная часть построенного жилья изымается из сферы рыночного обмена, превращается в государственный ресурс, который раздается индивидам, семьям и социальным группам, не способным самостоятельно приобрести себе жилье в силу низкого материального уровня жизни.
О. Э. Бессонова утверждает, что экономический раздаток на современном Западе предназначен для того, чтобы сохранить основу политического устройства Запада — демократию33. Бесконтрольное свободное развитие рынка, разделяя людей на богатых и бедных, превращало западные режимы в плутократии, где властвует богатое меньшинство (так как классические либеральные демократии предполагали имущественный ценз). Борьба бедного меньшинства за политические права привела к тому, что полноправными гражданами стали и бедные, что сделало демократии устойчивыми. Экономические раздачи беднякам превратили их из социально опасных рассерженных граждан во вполне лояльных граждан, «средний класс», опору режима34. Таким образом, раздачи социального государства предполагают определенные сдачи. Перед нами обычный механизм сдач-раздач.
В целом соглашаясь с О. Э. Бессоновой, мы хотели бы указать на отличия нового раздатка, укоренившегося в западном постмодернистском демократическом обществе, от того, что господствует в обществах традиционных и авторитарных. Перед нами своеобразный мягкий раздаток. Конечно, западное социальное государство рассчитывает на сдачу в виде лояльности со стороны социальных группресурсополучателей, и, более того, так или иначе оно получает ее. но
государство при этом не требует ее под угрозой лишения раздачи, как это делается в классическом раздаточном обществе. Если бедняки будут на выборах голосовать за радикальные левацкие партии, западные парламенты не примут законы, лишающие их за это социальных пособий и социального жилья (тогда как, например, нацменьшинства, которые в сталинском СССР, по мнению руководства, оказались нелояльными, как, скажем, крымские татары, лишались государственных раздач вплоть до права жить на своей территории). При «мягком раздатке» раздача не предполагает обязательных, контролируемых сдач со стороны каждого ресурсополучателя. Достаточно общего результата, который все равно достигается.
Итак, на постмодернистской стадии в западном обществе, вопервых, государственный раздаток начинает проникать в сферы, которые ранее были сферами чистого обмена, огражденными от вмешательства государства, и, во-вторых, раздаток приобретает мягкий характер, когда раздача предполагает сдачу, но вообще, а не в конкретных формах от конкретных индивидов и групп под контролем государства и под угрозой лишения раздач.
Всё это находит свое отражение и в постмодернистском университете, ярким образцом которого стал американский исследовательский университет (АИУ). В нем присутствуют государственные раздачи и сдачи (как это было и в гумбольдтовском университете), но при этом раздаток проникает и в учебный процесс, который в гумбольдтовском университете был всецело сферой обмена.
Поскольку постмодернистский университет включен в систему государственного раздатка и осуществляет сдачи для государства и общества, то рассмотрим сначала эти сдачи.
Государство ожидает от постмодернистского университета, прежде всего, генерации нового научного знания, и в этом он мало чем отличается от университета модернистского. Причем речь идет и о фундаментальном, и о прикладном научно-техническом знании.
Кроме того, постмодернистский университет должен поставлять обществу специалистов разного профиля (хотя теперь они попадают на рынок труда, и, как правило, в частные фирмы, а не на госслужбу через систему госэкзаменов) и членов гражданского общества — критически мыслящих индивидов, которые, правда, уже не привязаны к какой-либо одной национальной культуре, поскольку и капитализм перешагнул национальные рамки и стал транснациональным, и сами университеты Запада превратились в космополитические сообщества (напоминая этим средневековые университеты).
Наконец, АИУ — еще и инструмент гармонизации межнациональных и межрасовых отношений в таком сложном в этом плане обществе, как североамериканское (и подобные ему).
Для осуществления этих сдач государство США дарует университетам ряд льгот. Во время второй мировой войны политическое руководство США осознало, что без серьезной государственной поддержки науки невозможно выиграть войну современного типа, которая есть уже не столько противостояние людей, сколько противостояние машин и технологий. Именно тогда в США возникает сеть национальных лабораторий, напоминающих советские нИИ. но в целом США не пошли по пути развития академической науки, как СССР, в силу того что в Америке уже имелись готовые центры фундаментальной науки — исследовательские университеты35. Механизм федерального финансирования университетов был предложен в знаменитом докладе «наука и бесконечный фронтир» («Science and Endless Frontier»), написанном по просьбе президента Рузвельта одним из деятелей Манхэттенского проекта Ванневаром Бушем (Vannevar Bush) и опубликованном в 1945 году.
Следуя этой стратегии, правительство создало несколько организаций, прежде всего национальный совет по научным исследованиям (National Research Council) и Управление научных исследований и разработок (Office of Scientific Research and Development), через которые различные департаменты финансируют фундаментальные исследования университетских ученых в различных направлениях. Уровень финансирования очень высок: в разгар «холодной войны» в 1960-е годы до 80% финансовых источников исследовательских университетов приходились на госфинансирование (в основном исходящее от военного ведомства). Теперь эта цифра снизилась, но все равно более половины денег, поступающих в университеты США, — это государственное финансирование. Таким образом, несмотря на формальную независимость АИУ от государства, они уже более полувека являются объектами государственной финансовой раздачи, предназначение которой — обеспечить сдачу — генерацию фундаментального научного знания.
Еще одна важная государственная раздача — так называемый акт Бэя-Долла от 1980 года (Bayh-Dole Act of 1980, BDA-1980), который раз
решил федеральным агентствам выдавать лицензии на патенты университетам. Эта раздача подхлестнула научную и изобретательскую деятельность в университетах, привела к возникновению при университетах целой сети фирм, которые занимаются внедрением инноваций в промышленность, и наконец просто существенно пополнила и продолжает пополнять казну университетов.
Конечно, неизменной привилегией университетов на Западе, независимо от того, о каком историческом периоде идет речь — об XI или о XXI веке, — было и остается право на возведение в ученую степень. Университетские корпорации (экспертные сообщества ученых) присваивают степени бакалавров, мастеров (магистров) и докторов, при этом не требуется никакого подтверждения государственного органа для того, чтобы степень стала действительной. Правда, такое право имеют лишь высшие учебные заведения, имеющие аккредитацию, неаккредитованные вузы не выдают ученых степеней. Однако аккредитация производится не государственным органом, а профессиональной корпорацией (например, Советом университетов, куда университеты вступают на добровольной основе)36. Право на возведение в ученую степень дается для нормального развития науки в университетах, ведь если решения о принятии в члены научного сообщества будут принимать не сами ученые, а чиновники (как это, кстати, и происходит в России), то велика вероятность перерождения этого сообщества, в силу того что в нем окажется много случайных, чуждых науке людей. Сохраняется в АИУ и существующее еще со времен гумбольдтовской реформы право на свободу преподавания и учебы. В США есть федеральное министерство образования, но оно не вмешивается в учебную (и какую-либо иную) деятельность университетов, не устанавливает государственных стандартов, учебных планов и программ. Университетские и факультетские корпорации, отдельные преподаватели имеют право сами решать, что им читать, когда и каким образом. Студенты также имеют право выбирать себе преподавателей и дисциплины (в США это называется «выбирать класс»). Эти традиционные университетские свободы направлены на поддержку в студентах и преподавателях творческого духа, стремления к поиску истины, которые не должны быть вытеснены зубрёжкой назначенных министерством предметов.
Своеобразным возвращением к порядкам средневекового университета является право на самоуправление, которое реализовано в АИУ и этим отличает его от классического университета. Вспомним, что классический университет был государственным учреждением, профессора в нем имели статус государственных служащих, получали жалование из казны и назначались на свои должности министерством просвещения. АИУ не просто полностью самоуправляющаяся и независимая в этом плане от государства корпорация, но и федерация таких корпораций. Ее элементарным членом является корпорация ассоциированных профессоров департамента, именно она, а не декан факультета, решает все учебные и кадровые вопросы (за исключением самых общих, находящихся в ведении администрации университета, состоящей уже не из преподавателей, а из профессиональных управленцев). Самоуправление — тоже залог нормального функционирования университета как учебного, так и научного учреждения.
Выразим все это при помощи схемы 6.
Мы рассмотрели государственные сдачи и раздачи АИУ. Однако университет и сам выступает как субъект раздач. Эти раздачи, которые осуществляет университетская корпорация по отношению к преподавателям, студентам и абитуриентам, во-первых, разделяются на жесткие и мягкие, и во вторых, на внешние по отношению к образовательному процессу и внутренние. напомню, что в классическом гумбольдтовском университете раздаток в системе «государство—университет» сосуществовал с научно-образовательным обменом внутри университета, но при этом они не пересекались.
В АИУ раздаток проникает в сам учебный процесс, хотя полностью не вытесняет образование обменного типа, ведь основной массив знаний, который продуцируется и передается в АИУ, — это научные знания модернистского типа (особенно это касается естественнонаучных знаний).
Внешние — это раздачи, которые университет осуществляет по отношению к некоторым преподавателям. Это, например, «тенюр» и «саббатикал».
«Тенюр» (tenure, academic tenure) — предоставление преподавателю контракта пожизненного найма. Профессор, имеющий тенюр (ассоциированный профессор), уже может не беспокоиться о том, что ему не продлят контракта. Его нельзя уволить, если нет очень серьезной причины для этого (каковой может быть, например, нарушение закона). Решение о включении того или иного преподавателя в состав ассоциированных профессоров принимает комиссия, состоящая из ассоциированных профессоров факультета (факультетская корпорация), которая выясняет для этого научный рейтинг профессора, отношение к нему студентов и т. д.
Расчет здесь на то, что человек, над которым не нависает «дамоклов меч» скорого увольнения, не будет отвлекаться на посторонние вещи и всецело посвятит себя преподаванию и науке. То есть тенюр как университетская раздача предполагает сдачу преподавательским и исследовательским трудом. Тем не менее это не безусловное требование: если ассоциированный профессор, имеющий тенюр, не будет писать и печатать новые статьи и книги, его никто не уволит, разве что отношение со стороны коллег к нему ухудшится.
Саббатикал (sabbatical) — это оплачиваемый годичный творческий отпуск, который АИУ дает своим ассоциированным профессорам примерно раз в 6—7 лет. Подразумевается, что этот отпуск будет потрачен на научную работу, и считается хорошим тоном вернуться из него с новой книгой, но такого обязательства на преподавателя университет не налагает. Как видим, и тенюр, и саббатикал — примеры мягкого раздатка.
Внешней и мягкой является также раздача льгот при поступлении для представителей расовых, этнических и прочих меньшинств. Ее принесла эпоха борьбы за права расовых, этнических, сексуальных меньшинств, которая началась в США в 1960-е годы и продолжается до сих пор. Еще с 1960-х годов на федеральном уровне были приняты законы, облегчающие чернокожим получение образования. Позднее на самых разных уровнях — от федерального до уровня отдельных университетов — были приняты «Программы позитивных действий» («Affirmative action programs»)37. В 1970-е годы правительство внедрило программу субсидий и компенсаций представителям расовых и этнических меньшинств, желающих поступить в университеты, но не имеющих для этого достаточных средств38. В 2003 году Верховный суд США своим решением официально рекомендовал американским университетам учитывать расу и этническую принадлежность абитуриентов при решении вопроса об их приеме и, таким образом, узаконил такие раздачи, которые в реальности существуют в США с 1960-х39. Суть их в том, что если белый и черный абитуриент будут иметь одинаковый уровень знаний, то администрации университета рекомендовано сделать выбор в пользу черного. Мотивируется такая «позитивная дискриминация» тем, что представители этих групп населения в прошлом испытывали дискриминацию, и по сей день им труднее подготовиться к учебе в университете. Если черный и белый абитуриент формально показывают одинаковый результат, то фактически черный в значительном количестве случаев приложил гораздо больше труда, чтоб его достичь (так как он, скорее всего, учился в худшей школе, где преподавали не такие квалифицированные учителя, жил в худшем районе, где условия не способствовали упорной учебе, не имел денег на книги, репетиторов и т. д.). Эти аргументы признаются вполне резонными большинством американского академического сообщества (хотя есть и противники таких льгот), но даже сторонники признают, что эти льготы имеют смысл лишь до тех пор, пока не произойдет культурное выравнивание разных групп населения, а значит носят временный характер (кроме того, они должны быть адресными, так как сейчас уже немало благополучных «черных» семей).
Несмотря на критику «позитивной дискриминации» со стороны «правых сил» США, очевидно, что она направлена на уравнивание шансов белых и представителей меньшинств, а значит, на предотвращение межрасовых столкновений.
Внутренние раздачи в АИУ связаны с учебным процессом и потому погружены в образовательный обмен, который в АИУ также сохранен, хотя и ограничен.
Обмен здесь начинается с поступления. Абитуриент предъявляет в университет результаты тестирования, эссе, сведения о своих достижениях. Университет предлагает ему специализации, учебные курсы, возможность слушать известных лекторов и т. д. Абитуриент выбирает определенный университет, а университет и факультеты выбирают абитуриентов. Как мы видели, в этот обмен уже вплетен раздаток, так как ряд абитуриентов, например представители расовых меньшинств, имеют льготы при поступлении.
Став студентом, новичок оказывается перед перспективой выбора курсов. Многие курсы являются элективными, администрация вуза здесь не предписывает их посещение. Выбор предмета, конечно, имеет определенные ограничения. Студент может свободно выбирать предметы только в течение первых двух недель семестра. Если он после этого сменит учебный курс, то ему не вернут деньги, которые он заплатил за него. Кроме того, если на курс записалось много студентов, а университет предоставил маленькую аудиторию и все не умещаются, тех, кто позже записался, ставят в очередь и они попадают на занятия по мере выбывания других студентов, которые записались раньше. Количество студентов на одном учебном курсе (в «классе») обычно не превышает 19, поскольку считается, что работа с большими группами неэффективна. Студент может выбрать класс и после указанного срока, но тогда ему придется получить разрешение администрации40. но в общем-то эти ограничения, как видим, непринципиальны.
После выбора курса между преподавателем и студентом заключается договор. Это выражается в том, что профессор передает студенту (через университетскую администрацию в письменном виде или онлайн в электронном виде) «силлабус» (syllabus) — документ, в котором указаны личные данные профессора, название курса, его краткое содержание, рекомендуемая литература и система оценки (какие виды работ предполагаются: домашние задания, презентации, промежуточные экзамены, конечные экзамены — и какой процент от общего суммарного труда отводится на эти работы). Указывается также «стоимость» курса — количество «кредитов» (единиц трудоемкости), которые студент получит за курс, если сдаст его на оценку не ниже минимальной по пятибалльной системе от 4 (А) до 0 (F). Суть договора состоит в том, что профессор обязуется быть доступным для студента в определенные часы, консультировать в эти часы, провести в определенный срок лекции и семинары, принять экзамены, проверить письменные работы, оценивать работы и ответы объективно, в соответствии с заявленными критериями. Студент обязуется посещать занятия, участвовать в дискуссиях, провести презентации, сдать экзамен в виде письменной работы, приложив учебный труд, объем которого определен в кредитах (количество кредитов зависит от того, сколько времени займут занятия в аудитории и решение домашних заданий, т. е. сколько потрачено труда), причем качество труда должно быть не ниже определенной оценки.41 В случае если и преподаватель, и студент выполнят свои обязательства, преподаватель получит оплату от университета, а студент — определенное количество академических кредитов, суммируя которые он потом получит диплом.
Кроме того, между преподавателем и студентом наличествует и обмен, который я уже описывал, говоря о гумбольдтовском университете: преподаватель отдает свои образовательные услуги студенту в обмен на повышение своего рейтинга, которое происходит, когда студент выбирает его курс.
Мы уже упоминали академические кредиты. Их нужно рассмотреть подробнее. Возникновение их представляет собой дальнейшее развитие образования обменного типа. В классическом немецком университете взаиморасчет студента с вузом производился без использования символического эквивалента (аналога денег при рыночной сделке). Студент обменивал определенное количество прослушанных курсов на диплом, выдаваемый ему вузом (где указывалось, какие дисциплины он изучал). Трудоемкость курсов при этом не измерялась. В АИУ «академические деньги» появляются. Это «академические кредиты», в которых исчисляется учебный труд студента. Каждый курс, который студент может прослушать, «стоит» определенное количество кредитов, как правило — от 1 до 5 в зависимости от сложности курса. Это значит, что, если студент освоит этот курс, ему начислят от 1 до 5 кредитов. Пользуясь своей свободой составлять индивидуальный учебный план, студент набирает то количество кредитов, которое необходимо для получения диплома, свидетельствующего, что студентом получена определенная сумма знаний по той или иной специальности, соответствующая ква
лификации бакалавра или магистра (то есть администрация обменяет ему диплом на необходимое количество кредитов).
Академические кредиты — также и мера труда преподавателя. Чем больше у преподавателя сложных и объемных курсов, за которые полагается много кредитов, тем больше он получит оплаты от администрации (конечно, в случае если эти курсы выберут студенты).
В чем же появляется раздаток в процессе учебы в АИУ? В классическом университете не было обязательных курсов. Студенту предоставлялась полная свобода преподавания, администрация не обязывала его выбирать те или иные курсы. Правда, он знал, что если он прослушает меньше определенного количества курсов, то его не допустят к государственному экзамену, который дает определенную государственную должность (юриста, врача, учителя). но студент мог и не стремиться к государственной должности, скажем, он достаточно обеспечен и не собирается служить, университет нужен лишь затем, чтобы расширить свой кругозор. В таком случае он вообще слушал столько курсов, сколько ему хотелось. Кроме того, государственный экзамен сдавали вне университета и к его требованиям администрация университета не имела отношения.
В АИУ есть обязательные курсы, или курсы по основной специализации (major field). Скажем, если студент хочет получить диплом бакалавра политологии, то он должен обязательно прослушать такие курсы, как история, политология, философия. Это требование администрации, без выполнения которого администрация не выдаст студенту диплом. Разумеется, это не значит, что студент будет ходить в определенные часы к определенному преподавателю, которого ему назначила администрация. Он сам выбирает и преподавателя, и год, на котором он будет слушать курс, и даже уровень обязательного курса (курсы могут различаться по степеням сложности). Кроме того, этих курсов не так уж и много, примерно треть от общего количества предлагаемых. Однако перед нами все равно определенное ущемление свободы учебы и отход от принципа обмена. Без сдачи обязательных курсов студент не получит диплом, даже если он набрал необязательными курсами количество кредитов, достаточное для получения диплома бакалавра или магистра. Таким образом, получение диплома — это не просто процесс обмена суммы кредитов на диплом между студентом и администрацией, но и своеобразный раздаток, причем жесткий42. Сдача студента — труд по овладению обязательными курсами, раздача администрации — диплом и ученая степень (бакалавра или магистра).
Далее, в классическом университете не было академических внутриуниверситетских экзаменов. Студенты сдавали лишь государственный экзамен после окончания университета, причем принимала его комиссия, которая состояла не из профессоров данного университета, а из служащих-практиков, подчиненных тому министерству, по линии которого собирается работать претендент. Отсутствие академических экзаменов обусловлено было гумбольдтовским идеалом: студенты должны в университете стремиться к знаниям и к научному поиску, а не к сдаче экзамена на определенную оценку (что отличается от искреннего стремления к научной истине, как брак по расчету отличается от брака по любви). В АИУ экзамены наличествуют. По окончании большинства курсов, а иногда даже посреди них преподаватель назначает экзамен. Студент должен получить по этому экзамену оценку выше F (неудовлетворительной), иначе курс ему не будет зачтен и, соответственно, он не получит кредитов за этот курс. Оценка за экзамен зависит не только от ответа (как правило, письменного, представляющего собой эссе по данной теме, иногда вкупе с тестами, которые нужно решить, выбрав правильный вариант из перечня ответов), но и от посещаемости лекций и семинаров, активности участия в семинарах и других факторов. Пересдача возможна только через год при том условии, что студент заново прослушает курс (и снова за него заплатит). Однако преподаватель может поставить и оценку «безусловно неудовлетворительно», что лишает студента права пересдачи, поскольку считается, что преподаватель признал студента негодным к данной специальности. Если такая оценка поставлена по обязательному курсу, студенту придется менять основную специализацию. То есть преподаватель осуществляет раздачу права продолжить далее учебу в университете и при помощи экзамена контролирует знания студентов и заставляет их овладевать дисциплиной.
Каждый год обучения студент в АИУ обязан взять определенное
количество курсов (сколько обязательных и сколько элективных — решать самому студенту, но не меньше определенного минимума) и получить определенное количество кредитов (например, 24 за первый год), иначе в следующем году он покинет университет. Каждый семестр администрация высчитывает средний балл студента (GPA — Grade Point Average) путем деления суммарного количества баллов, полученных за все курсы, выбранные в семестре (каждая оценка — от «отлично» (А) до «неудовлетворительно» (F) —дает соответственно от 4 до 0 баллов за кредит), на суммарное количество кредитов за все выбранные и сданные курсы. Если средний балл окажется ниже 3.0, администрация вынесет студенту предупреждение и назначит ему испытательный срок (как правило, семестровый). К нему приставят особого преподавателя — адвайзера, который будет следить за успеваемостью такого студента. Этому студенту запретят брать много кредитов, посещать другие здания университета, кроме учебных, и даже посещать кафе, ходить на вечеринки и т. д. (то есть здесь имеет место даже вмешательство администрации в частную жизнь студента). Если успеваемость студента не повысится, то его исключают из университета43. Перед нами, очевидно, уже черты образовательного раздатка (хотя довольно мягкого, не регламентирующего процесс учебы до мелочей). Раздаток предполагает наличие у определенной социальной инстанции власти раздавать определенные привилегии для обеспечения возможности определенной сдачи в форме принудительного служебного труда. В случае современного АИУ в качестве такой инстанции выступает преподаватель как член университетской корпорации и университета в целом. Он фактически решает, кому и на какую оценку зачесть определенный предмет. Если предмет обязательный или успеваемость студента низкая, от преподавателя фактически зависит, получит ли студент диплом и будет ли он вообще учиться в университете. Выставление оценки (влияющей на средний балл) — это раздача, которую осуществляет преподаватель и которая нужна для осуществления студенческой сдачи — учебного труда, который выражается в посещении лекций, участии в семинарах, проведении презентаций, сдачи экзаменов (причем значительная часть — 90% — составляют экзамены и презентации). нет нужного количества сдач (кредитов и баллов, дающих средний балл и свидетельствующих, что сдано такое-то количество учебного труда такого-то качества) — нет и раздач (положительных оценок, права учиться на следующем курсе и диплома). Труд этот является принудительным и контролируется администрацией (которая принимает решение об исключении) и преподавателем (выставляющим оценки): если студент будет трудиться плохо, то сначала ограничат его личную свободу, а потом и вовсе исключат из университета.
Обратим внимание, что предметом раздатка являются не знания (знания здесь, как и в гумбольдтовском университете, обмениваются преподавателем на прирост знания и авторитета, которые происходят в результате соучастия студентов в научном поиске преподавателя), а такие ресурсы, как право на продолжение учебы на следующем курсе и в итоге на получение диплома.
Обмен здесь продолжает существовать (преподаватель обменивается знаниями со студентами, университет обменивает диплом на суммарный учебный труд студента), но он ограничен и потеснен раздатком (преподаватель раздает студентам право на зачет курса и получение определенного количества кредитов, университет раздает право на получение диплома при условии сдачи строго определенных обязательных курсов).
Попытаемся изобразить это в виде схемы 7.
Мне представляется, что проникновение раздатка в «святая святых» западного исследовательского университета — в сам процесс образования —связано, прежде всего, с возникшей во второй половине ХХ века потребностью в массовости образования. наука из элитарного предприятия превратилась в производительную силу. Индустрия, система образования, здравоохранения, сфера услуг настолько разрослись и усложнились, что также стали требовать людей с квалификацией, соответствующей высшему образованию. Однако гумбольдтовский университет с его максимальной свободой учебы не способен был удовлетворить эту потребность (поскольку, как уже говорилось, он был элитарным). В нем отсутствовали механизмы принуждения и поэтому учебу заканчивали лишь те, кто действительно имел сильную самостоятельную мотивацию к образованию и искренний интерес к научному знанию (остальные просто уходили). Массовизация образования привела в университеты среднего студента, которого нужно заставлять учиться. А образовательный раздаток и основан на принудительном учебном труде.
И, во-вторых, приоритетом для студентов являются уже не чистые знания, а приобретение некоего символического капитала, складывающегося из репутации вуза, среднего балла студента, человеческих связей, возникших в университете. Всё это в дальнейшей жизни человека не менее важно, чем поученные в ходе учебы знания и компетенции.
Добавим к этому, что АИУ готовит уже не столько ученых, сколько представителей гражданского общества, людей критически мыслящих, креативных, инициативных, то есть обладающих качествами, требуемыми рынком. на это направлены основные формы обучения, господствующие в АИУ, — такие новейшие методы, как кейс-стади, метод портфолио, творческие эссе, деловые игры и т. д., отодвинувшие на второй план классические лекции, семинары и практикумы. Эти новые формы обучения формируют в человеке умение находить нестандартное разрешение проблемной ситуации, причем часто моделируются ситуации, встречающиеся в жизни: в бизнесе, в сфере управления, рекламы.
На этом завершим обзор АИУ и подведем итоги первой главы.