Они не могут и не хотят нас терпеть. И все это объясняют различными рациональными толкованиями, политическими интересами, желанием помочь кому-то за наш счет и тому подобным.
Лауреат премии «Оскар», двух Золотых львов в Венеции, гран-при Каннского фестиваля, режиссер и актер Никита Михалков разделяет сегодня судьбу своей страны – и сам под санкциями Запада. Но тот факт, что, несмотря на все признания, оказался в черном списке, не беспокоит его. Говорит, что для него в определенном смысле это очень полезный стимул. Создатель антологических фильмов («Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Очи черные», «Сибирский цирюльник», «Утомленные солнцем») считает, что весь славянский и православный мир находится на прицеле у англосаксонских браконьеров, т.к. своим существованием мешает им в порабощении и глобализации мира. Если говорить о днях рождения, то «Вечерние новости» и прославленный режиссер «разошлись» в датах пятью днями: мы отмечаем семидесятилетие, а ему 21 октября исполнится 78 лет. Великий киномастер охотно откликнулся на наше предложение дать праздничное интервью (через посредство и с любезной помощью Русского дома в Белграде), вели разговор об идеологическом и художественном фильме, как и для чего следует жить, о Кустурице, а также о том, что происходит с русским человеком, если его доведёте до отчаяния…
В Сербии Вас всегда рады видеть. Вы почетный гражданин Белграда, лауреат ордена Святого деспота Стефана Лазаревича, иностранный член Академии наук Сербии. Какой из этих «титулов» для вас особо значим?
– Когда работаешь из-за наград, признания, званий, никогда их не хватает. Получишь одно и вот уже наклевывается следующее, у этого есть то, а у того то… Потому сам принцип работы ради каких-то наград, чтобы выделиться – сам по себе вреден. И когда работаешь ради этого, то это как жажда, которую нельзя утолить.
Если рассматривать те три вещи, о которых вы спрашиваете, тогда, конечно, быть почетным гражданином Белграда является не только честью, но и очень связано с моим личным отношением к этому многострадальному городу, который в клочья растерзали, бомбили и сожгли в мирное время натовские злодеи, позволившие себе это без всякой на то причины – не считая личных интересов англосаксов – растерзать славянский народ, ну и, в принципе, принести такое страшное несчастье всему Балканскому полуострову. А потому быть почетным гражданином этого многострадального города для меня действительно большая честь.
Наш академик Душан Ковачевич в посвященном Вам тексте пишет: «Ни один фильм в стране с 12-ю часовыми поясами не смотрели с таким воодушевлением, превосходящем само киноискусство, как «Сибирский цирюльник». Это виртуозная симфония истории, которая до этого была скрыта или фальсифицирована, симфония дивных любовей и правды о стране, находящейся на «прицеле у мировых браконьеров». Оказалась ли и сегодня правда о вашей стране «на прицеле у мировых браконьеров»?
– Дело в том, что на прицеле у англосаксонских браконьеров оказался весь славянский мир, весь православный мир. Они не могут и не хотят нас терпеть. И все это объясняют самыми разными рациональными толкованиями, политическими интересами, желанием помочь кому-то за наш счет и так далее. Но на самом деле, это не что иное, как многовековые попытки уничтожить по сути весь православный мир, русский мир, не дающий им покоя.
Своим существованием, своим взглядом на мир, своими принципами мы мешаем им в осуществлении своей самой большой мечты – в порабощении и глобализации мира, создании «золотого миллиарда» и превращении остального человечества в обслугу – в количестве, им необходимом для обслуживания этого «золотого миллиарда». И поэтому слова о том, что мы сейчас оказались на прицеле у браконьеров, не вполне точны. Мы всегда были целью – только сейчас это очень заметно и более ясно видно – так как понтифик, Божий наместник на земле, серьезно рассматривает и допускает заключение однополых браков, и тем самым предает Христовы заповеди, а мы знаем, что за ним стоят десятки и сотни миллионов людей, католиков, которых это решение, как и многие другие, приводит в состояние замешательства и неопределенности, и они не знают, что с этим делать, чему верить. Сегодня это так.
А завтра?
-Считаю, что как раз начало Специальной военной операции (СВО) стало катализатором процесса понимания, кто есть кто в этой истории. Чтобы мы поняли, кто наши, а кто чужие. Чтобы мы поняли, какая сила существует и внутри страны, и за ее пределами, у тех, которые готовы на все, чтобы нас истребить и лишить права на жизнь по тем законам, по которым мы должны жить, хотим жить, и по которым нам завещал жить Спаситель. Думаю, что огромное количество людей в мире, в принципе, вне зависимости от континента, вероисповедания, национальности, размера глаз, цвета кожи, сегодня в надежде и страхе следят за тем, как закончится эта битва. Потому что, если мы не выстоим, то никто не выстоит, и мир на долгий период погрузится в фатальную тьму из-за предательства заповедей Христа.
Как вы объясняете эти исторические «циклы» в отношении Запада к России, да и к вам лично, т.к. находитесь под санкциями стран, которые вас увенчали самыми большими признаньями?
– Ну, я частично уже ответил на этот вопрос в начале разговора, сказав, что если человек работает ради наград, то их никогда ему не будет достаточно. Конечно, приятней получить награду, чем бейсбольной битой по темечку. Но в данном конкретном случае скажу открыто: Запад ведет себя не только глупо, но и очень наивно, что меня радует. Если мой голос посредством того, чем я занимаюсь, или через мою передачу «Бесогон» так раздражает сильных мира сего, если их это так потрясает и пугает, что побуждает принять решение о введении санкций против меня, особы, которая и не политик, и не военный начальник, и не член какой-либо партии, и не депутат Госдумы или сенатор – это значит, что Запад уязвим, что всякая истина для Запада опасна, ему все время надо быть настороже и все время искать и затыкать рот тем, кто может, пусть хоть чуть-чуть, поколебать те мифы и неправду, которые Запад распространяет, чтобы представить славянский мир как врага. Поэтому для меня это в определенном смысле очень полезный стимул.
И Эмир Кустурица проделал похожий путь «от обожания до снижения значимости». Что вас двоих так связывает?
– Эмир Кустурица мой друг, он очень мне близок и по духу, и по мыслям, по любви к женщинам и вину, любви к жизни, и любви, кстати сказать, к той настоящей литературе, которая во многом, как мне кажется, сформировала и Эмира, и меня. Поэтому Эмир для меня – это рыцарь, который несет свой крест и свой меч, свою душу, свое сердце, свои мысли, свою историю, свою культуру, несет ее и защищает от кого бы то ни было, кто осмелился бы извратить то, во что он верит. Потому-то в данном случае Эмир и я в одном окопе, хотя и находимся в разных странах.
В какой мере художественный фильм стал (или всегда был) мощным средством продвижения различных идеологий и взглядов на мир?
– Ну, я думаю, что, когда игровой фильм содержит в себе больше идеологического, чем художественного, он перестает быть произведением искусства. Это не означает, что он плох, но только кажется мне, что произведение искусства должно прежде всего ставить вопрос, а не пытаться отвечать на него. Ведь вопрос всегда содержит больше смысла, чем ответ, и потому, как говорил Бергман, произведение искусства должно потрясать, попадать прямо в сердце и душу на грани нашего сознания повседневности. Это неточная цитата, но смысл абсолютно точен. Это, вероятно, самый важный и великий путь для человека искусства, когда его произведения попадают в сердце, в душу человека, а рациональный смысл этого будет отражен в его поступках, и тогда, в некотором смысле, все будет зависеть от его интеллекта, образования, воспитания и т.д.
Поэтому для меня произведение искусства на первом месте, симфония чувств, которая возбуждает. Как сказал Михаил Чехов, все искусства пытаются быть похожими на музыку. Именно музыка иногда ударяет в душу и сердце, на грани нашего сознания повседневности. Это относится ко всему, к литературе, живописи, скульптуре, архитектуре, к чему угодно. Поэтому произведение искусства – это симфония, которая должна потрясать, а выводы придут потом, и во многом они будут зависеть от интеллекта человека, которого потрясло то, что он видел или слышал.
Однажды вы сказали: «Запад думает, как ему жить, а мы думаем, для чего мы живем».
– И это действительно так. Во многом этот вопрос мы пытались решить в фильме «Несколько дней из жизни Обломова». Обломов действительно такой человек, своеобразный нонкомформист, который живет с вопросом, «для чего жить» – в отличие от Штольца – который, будучи западником-прогрессистом, живет в поисках ответа на вопрос «как жить». Обломов думает о том, для чего жить, потому что убежден, что невозможно дойти до ответа на вопрос «как жить», если не знаешь ответа на вопрос «для чего жить».
Наш великий философ Иван Ильин писал «жить надо для того, для чего стоит умереть», а когда мы ставим этот вопрос в так называемом западноевропейском сообществе, люди приходят в замешательство. Поэтому, скажем, мой продюсер Мишель Сейду на мой вопрос «где твое отечество» очень просто ответил: «Отечество там, где налогов меньше». Логично? Логично. Входит ли это в европейскую концепцию жизни? Конечно.
Надо жить там, где налоги меньше. Меньше будешь платить и больше денег будет на то, чтобы наслаждаться жизнью, чтобы жить в комфорте. Вообще, и это слово само по себе уже опасно. Но ведь речь идет о том, что когда благосостояние общества определяется количеством и качеством удовольствия, то общество по сути дела осуждено на уничтожение, потому что это похоже на тот эксперимент, когда взяли мышь, подключили к ней разные провода, а в углу кнопка, и когда б мышь носом на нее нажимала, то испытывала удовольствие. Сначала это срабатывало один раз в день, потом дважды, затем пять раз… А потом уже воткнулась в кнопку и погибла. То же самое по сути происходит с человеком, когда именно удовольствие и комфорт становятся основой его жизни.
Все вопрос выбора?
– Я не говорю, что надо от всего отказаться, жить в лесу, ходить в лаптях и есть только сухую корку. Вполне естественно, что каждый человек хочет жить в достатке, иметь удобства, хорошо одеваться и т.д., но все равно существуют вещи, которые должны быть основными. В принципе, все вопросы человечества можно отыскать у Пушкина. Он за свои 37 лет прожил такое количество жизней и столько вопросов поставил. Вот один из его вопросов: «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?». Так вот в одной фразе собрана абсолютно вся философия русского и православного мира.
В январе у Вас были серьезные проблемы со здоровьем. Удалось ли вам реодолеть последствия ковида-19? Сможем ли мы вас увидеть в скором времени в Сербии?
– Да… это было серьезное испытание. И последствия болезни очень серьезны, и борьба с болезнью серьезна, ну что сказать, Бог меня спас, а потому продолжаю работать и много работаю, слава Богу, много занимаюсь спортом, так что стараюсь, обращая внимание не столько на болезнь, сколько на здоровье.
Что касается встречи в Сербии, у меня есть большое желание, и не просто так. Хочу в Сербию приехать со спектаклем «12», который я сделал по нашему фильму, и в котором я играю. Это очень серьезный спектакль, который ставит очень важные вопросы, и мне почему-то кажется, может я ошибаюсь, но хочу верить, что этот спектакль будет нужен сербским зрителям точно так, как он нужен публике в моей огромной стране.
Ваш отец, уважаемый Сергей Михалков, написал и советский и российский гимны. С какими чувствами вы оба эти гимна слушаете?
– Отец гимн называл гражданской молитвой. Я бы сказал, что это точное определение. Государственный гимн великой страны – это гражданская молитва, когда этими словами народ выражает свое желание того, какими должны быть его страна и жизнь его народа. Поэтому и у меня такое отношение к гимнам, как к гражданским молитвам, и с теми же эмоциями.
Ради чего славянин (о котором Вы говорите, что нет ничего страшнее, чем довести его до отчаяния) живет сегодня и на что надеется?
– Когда ставите вопрос, что происходит, когда русского человека доводят до отчаяния, то, в принципе, для православного человека быть в отчаянии и унынии значит совершить смертный грех, коим считаются отчаяние и уныние. Во всяком случае, я убежден, что вера всегда должна уберечь человека от отчаяния и уныния. Мне очень нравится фраза, не помню, чья она, кажется, кого-то из польских писателей. Он сказал, что свобода – это полное доверие к Богу. Это то, что называется «Отче, в руки Твои предаю дух свой». В этом смысле, существование и сила православного духа, как я думаю, выше всех рациональных размышлений, которые нам может предложить западный мир.
«Хочу поздравить «Вечерние новости» с 70-летием. Это серьезный стаж, и я знаю, что вы здесь очень популярны. Надеюсь, что мои ответы не испортят имидж газеты», – пошутил Михалков.
Интервью брала Вукица Стругар
Перевод с сербского: Владимир Наумов